Уолдо Фрэнк - Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

Он снял свой хороший костюм и надел брюки, фланелевую рубашку и свитер, в которых работал в Клирдене. Нужно было достать работу: сейчас, даже если бы он захотел, он не мог бы добраться до дому. Можно было телеграфировать Реннарду, можно было поискать прилично оплачиваемую службу в банке или конторе; можно было, получив по телеграфу деньги, найти Айрин, подчинить своей похоти ее тонкое тело и потом уехать домой. Все это было бы разумно... и невозможно.

Переодетый рабочим, он снова пошел вдоль двойного ряда деревьев. Проходя мимо нарядных домов, он все время думал о своей одежде; но забыл о ней, как только впереди показалась железнодорожная насыпь. Рабочий-негр окинул его взглядом, до сих пор незнакомым Маркэнду. Случайный взгляд, брошенный человеком человеку... так взглянул на него негр. Теплота, светившаяся в этом взгляде, открыла Маркэнду, что прежде негры всегда смотрели на него... хоть и дружелюбно, но как на чужого. - В чем же дело? Я как был, так и есть белый. Значит, все дело в классовых различиях. Я одет, как рабочий. Старик негр, видимо, не отличался проницательностью, иначе он почуял бы запах прошлого "Дин и Кo", долларов "Дин и Кo". Маркэнд попытался в смехе выплеснуть свою радость; она не исчезла.

Может быть, поискать работу на железной дороге?

В тот же день ему удалось получить работу на третьем участке (четыре железнодорожные ветки обслуживали пятьдесят тысяч жителей Централии). За полтора доллара в день он должен был работать на погрузке и каждое утро в семь часов являться к десятнику по фамилии Бауэр. - Если работать как следует, это девять долларов в неделю. На еду, комнату и табак уйдет не больше семи. Два доллара в неделю я смогу отложить. Так мне не скоро удастся поехать домой. Впрочем, необязательно ехать в спальном вагоне.

Работа оказалась нелегкой. Нужно было сбрасывать корзины и ящики из вагонов на железные тачки и катить их в товарный склад, а из товарного склада выносить и грузить в вагоны. Вместе с ним работали два негра и трое белых; он присматривался к ним, остерегаясь в чем-нибудь отличиться от них и тем привлечь внимание к себе; он старался поменьше говорить. Ему нравилось работать вместе с ними (двое были небольшого роста, но сильные, как быки); они все делали ритмично и четко. Время от времени они останавливались, чтобы покурить; один из них, негр по имени Джошуа, словно выточенный из эбенового дерева, наблюдал за Маркэндом.

- Ты, брат, неженка... - протянул он высоким, певучим голосом, когда Маркэнд приложил руку к болезненно нывшей пояснице. Маркэнд улыбнулся, и Джошуа тоже улыбнулся, покачав своей длинной головой.

Бауэр, десятник, грузный человек с бычьей шеей, только раз или два в день вылезал из конторы. Но грузчики сами следили за своей работой, распределяли ее, размеряли по времени; и все шло хорошо. Маркэнд улыбнулся, подумав о том, насколько легче командовать, чем работать самому. Меньше труда, больше денег. Когда у него перестанет болеть спина, работать будет приятнее; и он с нетерпением дожидался своих полутора долларов.

В контору десятника он вошел один. Из-за стола, заваленного накладными, Бауэр протянул ему серебряный доллар. Маркэнд взял его и продолжал стоять в ожидании.

- Мне говорили - полтора доллара, - сказал он наконец.

- Откуда ты свалился, мальчик? - Бауэр хладнокровно усмехнулся.

- А в чем дело?

- В наших краях, когда приезжему удается достать работу, он рад бывает заплатить за нее.

Маркэнду это показалось вполне справедливым: пятьдесят центов комиссионных. Он кивнул и вышел.

Из-за боли в пояснице ему не хотелось есть; он пошел прямо домой и лег в постель. К утру боль не утихла.

Джошуа сказал:

- У тебя, брат, сила есть, только ты не знаешь, как взяться за дело. Вот смотри. - Он нагнулся над корзиной, не перенося центра тяжести вперед, и попытался поднять ее. Маркэнду видно было, как напряглись и вздулись его мышцы. - Так всякому вымотаться недолго. А вот посмотри теперь. - Негр наклонился вперед так, что центр тяжести переместился к плечам; спина выгнулась, голова упала, и корзина как будто сама отделилась от земли. Урок, данный негром, был так нагляден, что Маркэнд усвоил его почти сразу. Работать стало легче, меньше ломило поясницу. Но в конце дня Бауэр снова протянул ему один доллар.

- Сколько времени вы намерены брать с меня комиссионные? - спросил Маркэнд.

- Смотря по тому, сколько времени вы намерены проработать.

- Нет, я все-таки хочу знать.

Бауэр повернулся кругом на своем табурете.

- Ну и ступайте туда, где можете заработать больше.

- Я нанимался за полтора доллара в день. Вы что же, хотите сказать, что я всегда буду получать доллар?

- Слушай-ка, любезный, если ты вздумаешь тут права качать, я тебя мигом уволю.

В контору вошли два человека, которых Маркэнд не видел прежде.

- Мошенник! - закричал он.

Удар по челюсти сбил его с ног раньше, чем он успел выговорить еще слово. Ему скрутили руки за спиной, его полувынесли-полувытолкали из товарного склада и сбросили с высокой платформы, на которой производилась погрузка. Джошуа шел домой, размахивая жестянкой, в которой он носил свой завтрак; услышав грохот, он обернулся, покачал головой и пошел дальше... чуть быстрее.

Как-то в начале года Дэвид Маркэнд сидел в своем кабинете перед грудой статистических сводок, и из графиков выпуска бон, банковских балансов, промышленных перспектив, товарных погрузок, новых объединений перед ним возникала сложная динамическая картина. Потом он отправился к мистеру Соубелу. "Не остается ни малейшего сомнения, - сказал он, - что дела клонятся к упадку, и я не предвижу никакого перелома. Если это продолжится, в девятьсот четырнадцатом году мы будем иметь депрессию". Это была одна из возможных точек зрения. Теперь ему пришлось столкнуться с другой. Целую неделю Маркэнд бродил по Централии в поисках работы и не мог найти ее. В железнодорожных мастерских, на бойнях, на литейном заводе, картонажной фабрике, двух сыромятнях и двух мельницах один и тот же ответ: нет. "Дела плохи. Мы увольняем старых рабочих, а не набираем новых". А негры, толпами стекавшиеся с Юга, брались за самую низкооплачиваемую работу. Это была та самая депрессия, о которой говорил он, сидя в своем уютном надежном кабинете. Если бы не тоненькая пачка долларов в кармане, если бы не Нью-Йорк (200.000) позади, он познакомился бы с третьей точкой зрения.

Наконец он надел свой городской костюм и отправился к отелю. Полдня он околачивался в вестибюле, пока не показался юный Перси.

- Хелло, Перси!

- Ах, это вы, сэр! Хелло, сэр! - Широкий рот растянулся в улыбку, и глазки чуть заметно подмигнули Маркэнду.

- Перси, ты парень с головой. Мне нужна работа. Можешь придумать что-нибудь?