Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

Энрике Диас невольно вскинул руку, но промолчал, сжав побледневшие губы. Так прошло секунд пятнадцать.

— Сеньор президент… — запинаясь заговорил он, — вы хотите… вооружить народ?

— Добровольцев у нас достаточно, — заметил Арбенс, — а в нашей конституции имеется пункт, в котором говорится о праве каждого гражданина защищать родину.

— Но этим правом никто не пользуется несколько десятков лет.

— У нас двадцать тысяч резервистов…

— Но очень мало оружия, — быстро произнес Диас. — Несколько тысяч французских карабинов, да и то устаревших образцов…

— А пистолеты, которые побросали люди Армаса? Их нужно собрать и сдать в полицейские участки.

Военный министр сделал шаг назад. У него закружилась голова, и, чтобы не упасть, он был вынужден схватиться за высокую спинку резного стула. Боже мой, Арбенс решил вооружить сельскохозяйственных рабочих! На подобный шаг в двадцатом столетии не отважился ни один латиноамериканский президент. Святая мадонна, неужели Арбенс не понимает, что те, кому достанется оружие, могут повернуть его против класса имущих? Разве они не начали захватывать земли, когда им показалось, что комиссия по проведению земельной реформы работает слишком медленно? В кого они начнут стрелять, когда прогонят Армаса? Нет! Он передаст оружие только в руки армии, потому что в противном случае в Гватемале начнется хаос.

— Сеньор президент, — заговорил он, — я бы хотел предостеречь вас от столь опрометчивого шага. Этого ни в коем случае нельзя делать. Этим мы раздражим весь офицерский корпус. Короче, если вы отдадите такой приказ, я не смогу поручиться за некоторых командиров.

— Некоторых командиров? — переспросил Арбенс. — Полковника Гусано, например?

— Да.

Президент понимающе кивнул. Он предполагал, что министр поведет себя именно так. Сам полковник слыл преданным служакой, которому дороги интересы нации, но в армии насчитывалось около восьмидесяти офицеров, не желавших беспрекословно подчиняться президенту, а заменить их другими в данный момент у него не было возможности. В большинстве своем это были сыновья землевладельцев, которые во время проведения земельной реформы неоднократно задавали ему в вежливой форме вопросы о росте коммунистического влияния в стране. Ему удалось тогда их успокоить, разъяснив, что конфискации не подлежат земельные участки менее 180 гектаров да и более крупные, если они под паром… Вероятно, можно было поступить и по-другому. Сейчас же у него вряд ли хватит сил урезонить собственную армию, в которой служили его друзья, из рядов которой, собственно говоря, вышел он сам и при помощи которой подавил множество попыток государственных переворотов…

Арбенс посмотрел на Диаса. Он прекрасно понимал, что творится у него в душе. Да разве сам он думал сейчас не о том же?

— Энрике, — проговорил президент, направляясь к полковнику, — я принял другое решение. В ближайшие дни наша армия должна доказать, что она в состоянии защитить страну. Тогда, вероятно, отпадет необходимость…

— Спасибо тебе, Хакобо, — пожал полковник руку президенту. — От всех командиров спасибо.

— От всех командиров… — пробормотал Арбенс и отвернулся, обуреваемый сомнениями.

— Мы будем воевать мужественно, как никогда, — хвастливо заявил Диас.

— Я не хочу ни с кем говорить, — бросил полковник Карлос Кастильо Армас секретарю. — Я занят. Не пускайте ко мне ни одного янки.

Была пятница, 25 июня. С начала вторжения прошла целая неделя, а он все еще томился в этой жалкой дыре, изнемогая от жары и вони. Претила однообразная еда, он почти не спал, его раздражали обвешанные фотоаппаратами репортеры, которых толпилось внизу больше, чем солдат. Вот и сейчас он не знал, что сказать корреспондентам различных газет и информационных агентств, если они начнут расспрашивать об успехах его армии. Ему просто нечего им было сказать…

В последние дни «освободительная армия» терпела одну неудачу за другой. Рота, окруженная в четверг под Бананерой, позавчера была полностью уничтожена. Западнее Пуэрто-Барриоса завязли в грязи после тропического ливня части Мигеля Фуэнтеса, этого несостоявшегося командующего. Прежде он был главным инженером бананового концерна, пользовался особым доверием компании, мечтал даже стать президентом, однако не имел ни малейшего представления о военном искусстве, А северо-восточнее Кебрадаса войска «освободительной армии» были разбиты наемными рабочими, вооруженными лишь дробовиками и мачете. Какой позор! Нет, правое крыло застряло прочно и вряд ли сдвинется в ближайшее время.

И на севере никакого продвижения не наблюдалось. Накануне правительственные войска освободили Мотагуаталь, используя установленные на открытых платформах зенитные пушки, защищенные мешками с песком. Такие же платформы противнику удалось оборудовать в районе Рио-Ондо. Пришлось снова брать Тикисате, а затем переходить в наступление. Нечто подобное происходило в настоящий момент под Чикимулой, где шли тяжелые бои.

Удар в направлении Панамериканского шоссе тоже не имел успеха, и, открыв окна, можно было услышать доносившиеся оттуда разрывы мин. Атаковать железнодорожное полотно и плотину, расположенную в двенадцати километрах от населенного пункта Кетсальтепеке, его люди не решились. Передовые колонны, призванные атаковать, вот уже неделю топчутся на одном месте, неподалеку от вулкана Ипала, от вершины которого до Гватемалы по прямой чуть более ста километров…

Полковник заходил взад-вперед по кабинету, нервно пощипывая усики. Он думал о том, что правительственные войска сражаются лучше, чем его армия. Выходит, он, Армас, будучи начальником военного училища, многому их научил: правильно использовать сильно пересеченную местность, вызывать панику в ночном бою, передвигаться по джунглям во время тропического ливня. Полковник горько усмехнулся, на его лекциях слушатели, очевидно, были внимательны.

Разумеется, он знал, чем объясняется столь упорное сопротивление правительственных войск. Например, полковник Гусано, потеснивший его части, наверняка имеет связь с Пуэрто-Барриосом. Вообще господа офицеры больше симпатизировали ему, чем Хакобо Арбенсу, режим которого, как могли они убедиться воочию, все больше сползал влево, однако их не устраивала безоговорочная капитуляция, так как они опасались, что он, Армас, лишит их постов, званий, а то и вовсе выбросит из армии как сторонников Арбенса. Что ж, они правы. Всех поголовно он, конечно, изгонять не собирался, но тех, кто этого заслужил… И само собой разумеется, коменданту Пуэрто-Барриоса, который уничтожил целую роту солдат «освободительной армии», ждать милости нечего…