Джон Голсуорси - Из сборника Пять рассказов

В отчаянии Боб Пиллин вытащил книжку и, присев к бюро, заполнил такой же чек, какой он разорвал и бросил в огонь. Потом он почувствовал на лбу горячий поцелуй, голову его на мгновение прижали к меху жакетки, рука взяла чек, голос сказал: "Очаровательно!", - послышался вздох, и его снова обдало запахом духов. Пятясь к двери, он бормотал:

- Хорошо, хорошо... Пожалуйста, не говорите только Филлис. До свидания!

Выйдя за калитку, он подумал: "Черт побери! Не устоял я. И Филлис обо всем знает. Ах, эта собака Вентнор!"

Лицо его помрачнело. Он немедленно отправится к нему и потребует объяснений.

3

Вентнор был еще у себя в кабинете, когда ему принесли визитную карточку его юного друга. На мгновение у него появилось искушение сказать, что его нет. Но он тут же решил: "Какая разница? Все равно когда-нибудь придется встретиться!"

Мистеру Вентнору, может быть, и недоставало мужества, но зато он обладал той особой самоуверенностью и невосприимчивостью, что по необходимости отличают служителей закона; кроме того, он ни на секунду не забывал, что правда на его стороне.

- Просите, - сказал он.

Он решил быть вполне обходительным, хотя молодой Пиллин может потребовать объяснений. Мистер Вентнор не забыл тех пышных форм и красивых губ и все еще лелеял надежду на более близкое знакомство.

Пожимая молодому человеку руку, он сразу же заметил своим рыжим глазом, что тот встревожен, хотя и прикрывает это внешним спокойствием и самоуверенностью. Опустившись во вращающееся кресло, которое давало явное преимущество перед неподвижно сидевшими собеседниками, Вентнор сказал:

- Вы отлично выглядите. Чем могу служить?

Боб Пиллин сидел на жестком стуле, предназначенном для клиентов, и теребил котелок на коленях.

- Я только что от миссис Ларн.

Вентнор спокойно смотрел на него.

- А-а! Великолепная женщина, и дочка хороша!

О дочке он упомянул с умыслом, так как предпочитал нападать первым. Боб Пиллин чувствовал, как у него закипает кровь.

- Послушайте, Вентнор, я хочу, чтобы вы объяснили свое поведение.

- Что вы имеете в виду?

- Зачем вы ходили туда, ссылались на меня и прочее...

Вентнор дважды качнул кресло.

- Я не собираюсь ничего вам объяснять.

Не ожидая такого оборота, Боб Пиллин замолк, потом решительно произнес:

- Это недостойно джентльмена!

У каждого есть свои иллюзии, и никто не хочет расставаться с ними. Рыжеватое лицо Вентнора побагровело, даже белки глаз налились кровью.

- Вот как? Не суйте нос в чужие дела.

- Но это прямо касается меня. Вы прикрываетесь моим именем, и я не желаю...

- А мне наплевать! Послушайте, что я вам скажу... - Мистер Вентнор наклонился вперед. - Попридержите-ка лучше язык, не выводите меня из себя. У меня добродушный характер, но я не потерплю дерзости.

Единственно догадка, что за словами Вентнора что-то кроется, удержала Боба Пиллина на месте.

- И вы еще говорите о дерзости? - горячился он, сжимая котелок. - После всего, что натворили? Это переходит всякие границы.

- Вот как? Вы еще не то увидите.

Боба Пиллина сбивали с толку загадочные намеки собеседника.

- Я не сообщал вам их адреса. Мы же говорили только о старом Хейторпе.

У Вентнора между бакенбардами зазмеилась усмешка. Боб Пиллин вскочил на ноги и закричал:

- Вы так просто не отделаетесь! Я настаиваю на объяснении!

Вентнор откинулся на спинку кресла, скрестил короткие йоги и соединил на животе кончики пухлых пальцев - в такой позе он чувствовал себя особенно уверенным.

- Настаиваете?

- Да, настаиваю! Должна же быть какая-то причина...

Вентнор посмотрел на него в упор.

- Хотите я вам дам совет, петух вы несчастный? Причем бесплатно. Не задавайте вопросов, если не хотите, чтобы вам говорили неправду. И еще один совет: уходите, а то опять забудетесь!

Флегматичность, свойственная лицу Боба Пиллина, едва устояла перед этой тирадой. Он сказал хрипло:

- Если вы еще раз поедете туда и будете ссылаться на меня... Поблагодарите господа, что ваш возраст не позволяет мне... Считайте, что мы незнакомы. Прощайте! - Он пошел к двери.

Вентнор вскочил.

- Отлично! - бросил он громко вслед. - Скатертью дорога. Вы скоро узнаете, где собака зарыта.

Боб Пиллин вышел, а Вентнор стоял покрасневший, раздраженный, смутно чувствуя, что он говорил что-то не то. С уходом молодого Пиллина рушились его любовные намерения. Он не мечтал больше о миссис Ларн - теперь, как мужчина и истинный англичанин, он думал только о том, как бы вернуть пошатнувшееся чувство собственного достоинства и наказать злоумышленников. "Это недостойно джентльмена!" Неслыханная дерзость - сказать такое о нем, который был джентльменом не только по рождению, но и в соответствии с Актом парламента! И Чарлз Вентнор дал себе торжественную клятву отомстить за оскорбление. Это его долг, и он исполнит его, черт побери!

ГЛАВА IV

1

Сильванес Хейторп редко ложился раньше часа ночи, а поднимался не раньше одиннадцати. И если его камердинер не отказывался от места, то именно благодаря второй привычке хозяина, тогда как первая почти каждую ночь толкала его на это.

Откинувшись на подушки, свежевыбритый, в темно-красном халате, он напоминал римлянина более чем когда бы то ни было, исключая разве те минуты, когда лежал в ванне. Покончив с кофе, он обычно читал письма и газету "Морнинг пост", потому что всегда был тори, но платить полпенни за газетные новости считал непозволительной роскошью. Писем бывало не так уж много когда человек дожил до восьмидесяти лет, кто станет писать ему, кроме просителей и кредиторов?

Был Валентинов день. Из окна спальни Хейторп мог видеть деревья в парке; на них распевали птицы, но он не слышал их. Природа никогда не интересовала его: ею редко интересуются полнокровные мужчины с короткой шеей.

Этим утром пришло два письма; одно благоухало, и он начал с него. Внутри лежала поздравительная открытка вроде рождественской, но на ней голый младенец держал в руках лук и стрелы, а изо рта у него летели слова: "Хочу быть твоей возлюбленной". Кроме того, в конверте лежала розовая записочка с голубой незабудкой. Он прочел:

"Дорогой опекун! Простите за такую гадкую открытку, но сама я не могла выйти и купить другую, потому что жутко простудилась. Я попросила Джока - и вот что принес этот поросенок! Атлас просто великолепен! Приходите скорей взглянуть на меня в новом платье, а не то я явлюсь к вам сама. Моя верхняя губа от простуды страшно распухла, и я жалею, что у меня не растут усы, чтобы ее прикрыть, но зато до чего же приятно завтракать в постели! Мистер Пиллин послезавтра обещает сводить нас в театр. То-то повеселимся! Сейчас буду лечиться - выпью рома с медом.

До свидания.

Ваша Филлис".