Витольд Гомбрович - Ивонна, принцесса бургундская

КИРИЛЛ. Так и знал, что она что-нибудь выстоит. Опять начинаешь!

ПРИНЦ. Напротив, хочу покончить раз и навсегда. Только не пугайся. Мне придется ее... (Показывает на горло.)

КИРИЛЛ. Что?! Кого?!

ПРИНЦ. Ивонну.

КИРИЛЛ. Не сходи с ума, ради всего святого. Ведь все уже улажено. Ты порвал с ней. Я отправлю ее домой. Ее больше не будет.

ПРИНЦ. Здесь не будет - зато будет в другом месте. Где бы она ни находилась, будет всегда. Я буду здесь, а она там... Бррр... Не хочу. Лучше один раз убить.

КИРИЛЛ. Но ведь ты излечился!

ПРИНЦ. Слово даю, окончательно излечился. И влюбился в Изу. Сумел оторваться от страданий этой страдалицы. Но, Кирилл, мы оказались в ней Иза и я - мы в ней, и она будет там, в себе, с нами... над нами... будет поступать с нами по-своему, на свой манер, понимаешь? Тьфу, тьфу! Не хочу. Убью ее. Что изменится, когда она уйдет? Да, уйдет, но унесет нас в себе... Да, конечно, я знаю, что так поступать не следует, что нельзя убивать... поверь, я в здравом уме, понимаю, что говорю, нисколько не утрирую, ни в ту, ни в другую сторону... (С легким беспокойством.) Ты должен признать, что я не похож на сумасшедшего.

КИРИЛЛ. Хочешь убить ее в буквальном смысле слова, то есть просто взять и убить? Но это же преступление.

ПРИНЦ. Всего лишь еще только одна шалость, только одна эксцентричная выходка, чтобы потом их вообще не было. К тому же все будет сделано абсолютно гладко, хладнокровно, трезво, легко - сам увидишь, тебе только кажется, что это страшно, а ведь в сущности - обычная операция, не более того. Убить такую замухрышку очень легко, она сама напрашивается. Обещаешь мне помочь?

КИРИЛЛ. На что она тебя толкает... мерзавка!

ПРИНЦ. Мы зашли с ней в тупик и теперь необходимо выбираться. А мое обручение с Изой следует пока сохранить в тайне. Никому не говорите о нем. Пусть до завтрашнего дня все останется, как есть. Завтра я обдумаю наиболее подходящий способ ее ликвидации. Но ты должен мне помочь, потому что я один... я не хочу в одиночку, я должен с кем-нибудь, одному мне с этим не справиться.

АКТ IV.

Покои в замке. Под сигнал фанфар входит КОРОЛЬ, за ним трое Сановников.

КОРОЛЬ (рассеянно). Ну, хорошо, хорошо. Вы мне только надоедаете. У меня хватает забот поважнее. Что там у вас еще?

КАНЦЛЕР. Ваше величество, необходимо решить, в каком костюме следует направить во Францию нашего чрезвычайного посла и полномочного министра? Во фраке или в мундире?

КОРОЛЬ (мрачно). Пусть едет нагишом. (Сановники удивляются.) Извините, я сегодня немного рассеян. Пусть едет, в чем хочет, лишь бы за собственный счет.

САНОВНИКИ. Именно такого решения мы и ожидали, убежденные в глубочайшей мудрости вашего величества.

ГОФМАРШАЛ. Ваше величество, на сегодняшний вечер назначен торжественный ужин в честь рыцарственного в своей демократичности обручения принца Филиппа с представительницей низших слоев общества, мадемуазель Ивонной Цопек. Возможно, вы, ваше величество, соблаговолите высказать особые пожелания относительно меню?

КОРОЛЬ. Подайте им все отбросы... (Сановники удивляются.) То есть - я хотел сказать, деликатесы... Что это вы на меня так уставились?

САНОВНИКИ. Именно такого решение мы и ожидали, убежденные в глубочайшей мудрости вашего величества.

ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯ. Ваше величество, еще один момент - вот прошение о помиловании старика Хлипека, подкрепленное положительными резолюциями всех двенадцати инстанций.

КОРОЛЬ. Что? Как помиловать? Казнить его!

САНОВНИКИ. Ваше величество!

КОРОЛЬ. Казнить, я сказал. Что вас удивляет? Право помилования принадлежит мне. А я не соглашаюсь на помилование. Пусть подыхает! Смерть негодяю, но не потому, что он негодяй, а потому, что я... Гм... Того... Что я хотел сказать? Все мы негодяи. И вы тоже. Прекратите глазеть на меня. Смотрите, куда хотите, только не на меня. Я сыт по горло вашим вечным разглядыванием. Повелеваю, чтобы с сегодняшнего дня никто не смел глазеть на меня. А то все только и делают, что глазеют и глазеют.

САНОВНИКИ. Именно такого решения мы и ожидали, убежденные в глубочайшей мудрости вашего величества.

КОРОЛЬ. Ну, ну, а теперь убирайтесь. Мне надоела ваша болтовня. И не смейте ничему удивляться. Чтобы никто не удивлялся. Я был к вам слишком снисходителен! Всем покажу теперь, на что я способен. По струнке ходить будете. (Сановники кланяются.) Ну, ну, не смейте кланяться! Запрещаю вам кланяться! Каждому лишь бы только кланяться! Вон! Вон отсюда!

Встревоженные Сановники выходят, КОРОЛЬ с подозрением осматривается, затем прячется за кушетку. Входит КАМЕРГЕР, с осторожностью оглядывает комнату и, как бы нехотя и втайне от самого себя, начинает со злостью переставлять мебель, сдвигает стул, отворачивает угол ковра, переворачивает книги на полке вверх ногами, бросает на пол косточку от сливы и т.п. Замечает КОРОЛЯ.

КАМЕРГЕР. О!

КОРОЛЬ. Гм... гм...

КАМЕРГЕР. Ваше величество?!

КОРОЛЬ. Да, я. Ты чего тут делаешь?

КАМЕРГЕР. Я? Ничего.

КОРОЛЬ (мрачно). Удивился, наверное, застав меня здесь. (С трудом вылезает из своего укрытия.) Удивляйся, удивляйся - теперь мода такая пошла: каждый только и делает, что удивляется... Я здесь спрятался, ну, понимаешь притаился.

КАМЕРГЕР. Ваше величество притаились? Кого вы подстерегаете?

КОРОЛЬ. Никого. Специально - никого. Притаился просто для удовольствия. (Смеется.) Понимаешь, эта комната примыкает к покоям нашей цацы. И Маргарита тоже иногда тут проходит, и даже присаживается. Здесь можно кое-что увидеть. Вот мне и захотелось посмотреть. Посмотреть собственными глазами.

КАМЕРГЕР. На что?

КОРОЛЬ. На Маргариту.

КАМЕРГЕР. На ее величество?

КОРОЛЬ. На ее величество - понимаешь, посмотреть, какая она, что делает, когда никто не видит. Столько лет вместе прожили, а я ведь, собственно, ничего о ней не знаю. У нее совесть нечиста. Гм... А может, она - может, она - может, она... Да что там, чего она только не может. Все может. Как подумаю, голова кругом идет. Может, она мне изменяет? Наверняка изменяет. А может, еще что-нибудь. Да все! Все что угодно! - Хочу увидеть ее грехи...

КАМЕРГЕР. Ваше величество за кушеткой...

КОРОЛЬ. Молчи, осел. Я нарочно спрятался за кушеткой, чтобы меня никто не заметил. За кушеткой можно! (Смеется.) Можно! А ты, камергер, зачем здесь? Зачем переставляешь мебель и, вообще, с такой любовью принялся за этот натюрморт?

КАМЕРГЕР. Этот? Просто так...

КОРОЛЬ. Просто так? Если просто так, то говори! Я ведь тоже - просто так.

КАМЕРГЕР. Ну, хожу себе по замку и так немного...

КОРОЛЬ. Что?

КАМЕРГЕР (смеется). Создаю затруднения.

КОРОЛЬ. Затруднения?

КАМЕРГЕР. Вот, например, кресло. На него труднее сесть, если оно стоит вот так. (Смеется.) Можно сесть мимо...

КОРОЛЬ. А зачем ты, камергер, подбрасываешь косточки?