Кальман Миксат - Два нищих студента

Девушка прислала вексель обратно; на нем аккуратным почерком было выведено: "Согласна оплатить".

Лаци вскрикнул от радости.

Какое ему было теперь дело до того, что Ракоци на свободе! Его сердце исполнилось радостным сознанием, что сам он - пленник.

В Буде так долго и так пристально всматривались, не забагровеет ли небо со стороны Польши, что в конце концов оно и в самом деле зарделось. Вначале показалась небольшая полосочка, а затем вспыхнул и весь небосвод.

Словно из земли, сами по себе, вырастали несгибаемые витязи, бравые куруцы[ 34 34 Куруцы - участники освободительной борьбы венгров против власти Габсбургов (1703-1711). ]. Их в те времена и призывать-то не требовалось, - достаточно было прислать знамена будущих полков. Знамена эти уже сами молча взывали ко всей стране, и не успел Ракоци перейти польско-венгерскую границу, как у него уже было наготове целое войско, которое продолжало расти, словно снежный ком.

Старая куруцкая песня лучше меня расскажет об этом времени:

Он зовет барабанщика речью такою:

Дух революции взбудоражил все сословия, и знамена Ракоци повсюду победно продвигались вперед. Напрасно мудрый составитель лёчинского[ 36 36 Популярный в XVII-XVIII вв. календарь, печатавшийся в известной типографии г. Лёче. ] календаря одинаковое количество дней пометил буквами "vc" и буквами "ss", а по мнению куруцев, дни, обозначенные двумя ss (superat soldat[ 37 37 Торжествует солдат (лат. и нем.). ]), были благоприятными для лабанцев[ 38 38 Презрительное название австрийских солдат, воевавших против венгерских повстанцев - куруцев. ] тогда как дни, обозначенные буквами vc (curutz vineit)[ 39 39 Куруц побеждает (венг. и лат.). ] сулили победу куруцам, - тем не менее куруцы побеждали чаще, и вскоре вся Верхняя Венгрия очутилась под властью Ракоци.

Вся молодежь служила теперь в войсках куруцев или лабанцев. И только наш герой Ласло Вереш - нигде. Потому что в конце концов звуки гитары, рождавшиеся под крохотными пальчиками милой девушки, были для него куда приятнее, чем сигнал боевой трубы. И что толку, что барабанщик Ракоци выстукивал на медном своем барабане: "Вперед, вперед, вперед!" - если красавица Агнеш Нессельрот напевала ему совсем иную песенку: "Не уходи, останься здесь".

Вообще же говоря, положение Лаци было весьма сложным, так как он хотел любой ценой заполучить руку Агнеш и поэтому не мог позволить себе ничего такого, что поссорило бы его со старым Нессельротом.

Отец же Агнеш был человеком хитрым и ни за что на свете не хотел признаться, за какую из воюющих сторон он стоит. Вернее, ему не в чем было и признаваться, так как он не был ни за одну из сторон и про себя думал: "Кто знает, чем все еще кончится. Уж лучше я под конец выложу свои убеждения!"

А чтобы ни поведением, ни словом не выдать, кому из двух - Ракоци или императору - он симпатизирует, Нессельрот притворился глухим, назначив своим заместителем старейшего из городских сенаторов. Сам же он, когда его спрашивали о чем-нибудь, только гмыкал да потирал руки.

И все-таки Ласло Вереш, мучимый угрызениями совести, что он один в такую великую страдную пору бездельничает, однажды напрямик спросил Нессельрота:

- Отдадите вы за меня вашу дочь или нет?

Старик ловко уклонился от ответа и в заключение уже сам спросил:

- А что будет, если не отдам?

- Будет то, - пояснил Лаци, - что в таком случае поженимся мы и без вашего согласия.

- Тогда уж лучше я выдам ее за вас, - насмешливо заметил Нессельрот. - Только прежде добудьте себе достойный моей дочери ранг или соответствующее ему состояние. То или другое. Для меня все равно.

- Одно у меня есть: состояние. Поэтому ловлю вас на слове!..

- Состояние! Смотря по тому, что вы понимаете под этим словом, любезный Вереш! Человек бедный, например, и сотню форинтов богатством считает. Но я не для того собирал денежки для моей единственной дочери, чтобы они первому встречному достались. Поэтому посмотрим сначала, каково же оно, это ваше богатство.

- Ладно, увидите! - хвастливо заявил Лаци.

Однако поскольку большая часть тех драгоценностей, что он в свое время привез из Трансильвании, успела уже уплыть из его карманов (обращаться с деньгами он не умел), Лаци решил снова отправиться в Дюлафехервар за второй половиной клада. Пусть выскочат у старого Нессельрота глаза от изумления, хотя для старика, возможно, с лихвой хватило бы и того, что было у Лаци при себе. Просто юношу возмутил тон бургомистра, и он решил проучить жадного мещанишку, показать, что называет Ласло Вереш состоянием: вот уж когда разинет старик рот!

Не мешкая долго, Лаци отправился в Дюлафехервар, захватив с собою и свою верную собаку Драву, с которой он теперь никогда не расставался, спал с ней в одной комнате, а однажды, когда красавица Агнеш ударила славного песика за какую-то серьезную провинность, Лаци так обиделся на девушку, что несколько дней не показывался у них в доме.

Кроме собаки, он взял с собою в дорогу только своего слугу, Мартона Бонца, которого он нанял в Пеште. Мартон был веселым малым, прошедшим огонь и воду и медные трубы, - плут с хорошо подвешенным языком, но на редкость глупой, как у барана, физиономией.

Прибыв в Дюлафехервар в полдень, Лаци с нетерпением ждал вечера, когда улицы города опустеют. Слугу он послал к "Золотому медведю", а сам в сопровождении собаки направился с замирающим сердцем к месту пожарища. "Вот будет дело, если с той поры здесь уже вновь успели построить дома", - думал он, обливаясь холодным потом.

Но его опасения не оправдались: кому пришло бы в голову строить дома теперь, когда люди только и знали, что жгли готовые: лабанцы жгли жилища, чтобы они не достались куруцам, куруцы жгли, отступая перед лабанцами.

И вот он снова стоял на черном поле пожарища, точно так же, как и в прошлый раз. Наверное, и кол, который он воткнул в землю для приметы, стоит на прежнем месте. С замирающим сердцем Лаци оглянулся вокруг. Кола не было. Ну, не беда: найдет он заветное место и без вехи. Однако волнение все же овладело им, и он, словно прося совета, невольно обернулся и посмотрел на Драву. Верный пес ворчал, но не трогался с места. А ведь в прошлый раз это он отыскал котел с сокровищем!