Кальман Миксат - Два нищих студента

Впрочем, дело недолго оставалось в секрете. Добоши сильно задолжали Кручаи. С давних пор тетушка покупала у него свиней, и всякий раз в долг, который постепенно достиг такой большой суммы, что Добошам уже не под силу было выплатить его.

В один печальный день загремел барабан на дворе, и Добошам не нужно было больше ломать голову над тем, на кого оставить мясную лавку. Теперь они плакались уже о том, на кого им оставить своих семинаристов.

С молотка пошло все: и дом, и лавка, и мебель, и тридцать ланцев[ 20 20 Ланц - старая венгерская мера земли, 1/2 га. ] земли за городской чертой. Остались Добоши в чем были. Но и теперь они думали не о себе, а о двух "нищих студентах", которым, как видно, не суждено было стать ни дьячком, ни мясником.

У тетушки Добош в Сегеде жила младшая сестра Марта. Муж ее, Янош Венеки, был одним из крупнейших лесоторговцев на Тисе и владельцем многих барж и плотов. Он пообещал взять к себе на работу Добоша, а тетушка, мол, проживет из милости при сестре своей. Правда, горек чужой хлеб, но коли богу так угодно, пусть свершится его воля!

Вот уж было слез-то, когда пришла пора им расставаться!

- Взяла бы я вас с собой, - причитала тетушка, судорожно сжимая в объятиях обоих мальчиков, - да ведь и сама-то я к чужим людям еду. Не знаю, какая меня там судьба ожидает!

Повозка уже стояла у ворот, и дядюшка Добош сам снес совсем полегчавшие свои пожитки и уложил их в задок телеги. Имущество без труда уместилось в одном узле, хотя здесь было теперь все, что у стариков осталось.

Вернувшись в дом, Добош по очереди обнял мальчиков, а седую бороду его оросили слезы.

- Господь бог милостив, не допустит дурного, - сказал он, расчувствовавшись. - Может, коли угодно ему будет, еще и встретимся. Будьте добрыми и честными. Я ходил к ректору, выхлопотал вам довольствие с кухни для бедняков, а жить вы будете теперь в семинарии.

- А мне он пообещал, - перебила мужа тетушка, - летом послать тебя, Пишта, легатом[ 21 21 Легат - посланец (лат.). Реформатские школы посылали старших семинаристов в села с проповедями. ], там ты и деньжат подзаработаешь. Ну, подойдите ко мне, поцелую я вас напоследок. - Она поцеловала мальчиков еще и еще раз, погладила их по голове и вытерла косынкой слезы, которые так и лились у них из очей. - Слава тебе господи, что хоть моих-то собственных деток ты забрал у меня! - воскликнула она с болью в голосе.

А мальчики и слова вымолвить не могли от страшной боли, сжимавшей их сердца. Подавленные происходящим, они подчинялись, молча подходили то к дядюшке, то к тетушке и слушали все, что те говорили им, и печалясь и утешая. Слушали, не слыша. Весь мир вдруг рухнул для них и обратился в сплошной хаос.

В дверь комнаты просунулась голова, принадлежавшая худенькому существу с изрытым оспой лицом.

- Пора, сударыня! Ведь путь-то предстоит не малый.

- Сейчас, сейчас, господин Пыжера.

Это и был знаменитый "возница бедняков" папаша Пыжера, который когда-то давно дал сам себе обет время от времени бесплатно перевозить бедных людей. Лошадки его - Грошик и Ласточка - были маленькие и очень тощие; старшие и младшие семинаристы именно на этих двух клячах отправлялись впервые на Геликон, иными словами пробовали свои силы в рифмоплетстве, сочиняя эпиграммы и оттачивая собственное остроумие по давнишней традиции именно на этих двух безответных существах.

Некоторые из таких виршей дошли даже до наших дней:

Папаша Пыжера приходил всякий раз в страшный гнев, заслышав подобные стихи у себя под окном, в "Тринадцати городах".

- Ах вы прохвосты, - кричал он вслед "декламаторам". - Чтобы вам свора собак глотки перервала!

Теперь Пыжере предстояло доставить Добошей в Сегед, и он вел себя так, будто лошади его нетерпеливо грызут удила, ожидая у ворот. На самом же деле они и не думали сгорать от нетерпения, поскольку чувство сие было им вовсе не знакомо и бедняжки рады были уже тому, что они все еще живы. Тем не менее влюбленный взор папаши Пыжеры открывал в коняшках, которыми он весьма гордился, всевозможные благородные страсти, так как лошади его, по мнению Пыжеры, сделали за свою жизнь больше добра, чем иной епископ.

. Увидев Пыжеру, тетушка Добош высвободилась из объятий сироток.

- Не забывайте меня. Вспоминайте! - проговорила она сквозь слезы и через двор побежала к повозке.

Мальчики кинулись следом.

- Матушка, матушка! - закричал душераздирающим голосом Пишта. - Не оставляй нас!

- Ну, ну, - успокаивал их старый Добош притворно веселым голосом. - Подумайте, комар вас забодай, что не сегодня-завтра мы все втроем мужчинами станем (бедняга и себя причислил к юношам, хотя из него вряд ли уж когда выйдет мужчина).

А у повозки тем временем уже собрались друзья Добошей, пришедшие проститься со стариками: соседи Перецы, Майороши, тетушка Бирли с улицы Чапо и множество семинаристов, которые когда-то столовались у них. Даже былые недоброжелатели и те явились. Сама Буйдошиха, прослезившись, призналась на прощание:

- Вы, госпожа Добош, королевой были среди нас. Всех нас превзошли в поварском искусстве.

Чего бы не дала тетушка Добош за такое признание прежде? А теперь она только плакала в ответ.

- Благослови вас господь! Доброго пути! - слышалось со всех сторон. - Будьте счастливы, кумушка!

Папаша Пыжера тоже расчувствовался, нахлобучил на лоб шляпу и, взмахнув кнутом, подстегнул "быструю Ласточку" и "проворного рысака Грошика", после чего безропотные лошадки с грехом пополам сдвинули возок с места.

Тетушка Добош еще раз окинула взглядом народ, столпившийся вокруг, и дом, еще совсем недавно принадлежавший ей. Печально помахивала ветвями шелковица во дворе, и даже из зажмуренных глаз свиньи с красными потрохами, что красовалась на вывеске лавки, казалось, тоже катились слезы. Мимо тетушки проплыли закрытые ставнями окна, белая труба над крышей. А больше она уже не видела ничего, так как без чувств рухнула на грудь дядюшки.

В себя она пришла уже за городом, где гуляющий на просторе ветерок дохнул ей прохладой в лицо. Тетушка в последний раз взглянула на родной город и увидела, что оба мальчика бегут за повозкой по дороге.

- Остановитесь, господин Пыжера, постойте! Ой, что это я говорю, сама не знаю! Погоняйте поскорее, а не то детишки догонят нас, и тогда разорвется мое сердце. Не жалейте кнута, сударь, ради бога! - принялась она умолять возницу.

- Кнут? Этим-то лошадям? - обиделся Пыжера. - Да их держать надо, чтобы они чего доброго возок не разнесли.

Тем не менее он огрел кнутом своих рысаков, те прибавили шагу, и дебреценский песок, поднявшийся облаком, вскоре скрыл студентов от Добошей, а семинаристы, все больше и больше отставая, потеряли возок из глаз.