Дэвид Кеслер - Мистические сюрпризы жизни и смерти (рассказы)

"Это происки иностранцев, они их подкупили, чтобы помешать нам." говорили возмущенные товарищи по партии.

Однако, странные молодые люди больше не появлялись, и пивная вновь стала местом сбора националистов.

Когда Петер и Пауль встретились в пивной, Пауль начал сразу: "У меня, к сожалению, неутешительные новости. До президентских выборов осталось очень мало времени, и я попросил в тайне, не привлекая внимания соперников, провести опрос общественного мнения, чтобы определить расстановку сил. Должен сказать, что результаты оказались куда хуже, чем я предполагал. Наши идеи разделяют не более пятнадцати процентов населения, а отдать за нас голоса собираются и того меньше."

"Что же делать? У тебя есть какие-нибудь предложения?" - в голосе Петера чувствовалась растерянность и даже паника. - "Я ведь знаю, ты, без сомнения что-то уже придумал."

"Правда. Но я хочу, чтобы ты принял мое предложение, каким бы абсурдным оно тебе не показалось. Я уверен, что только это может нас спасти от поражения на выборах. Я уже давно понял, а опрос только подтвердил мое предположение, что националистические идеи не пользуются у населения большой поддержкой, вернее, они популярны, но большинство заражено ложной идеей демократии, а демократия и национализм несовместимы. Сейчас все буквально помешаны на экологии, это стало модным. Потепление климата, экологически чистые продукты, загрязнение воздуха и воды - только эти заботит наших граждан. Так вот, в своем предвыборном выступлении ты, как кандидат в президенты от нашей партии, должен сказать, что Националистическая партия меняет программу, будет теперь заниматься вопросами экологии и бороться за чистоту окружающей среды, за то, чтобы небо над нашими головами всегда было синим, и поэтому переименовывается в партию "Синие".

"Я не понимаю, кто из нас сошел с ума - ты или я. Неужели ты это говоришь серьезно? Невозможно отказаться от националистической идеи, за которую мы боролись с момента образования партии."

"Всему свое время. Как только мы придем к власти, восстановим нашу националистическую идею. Но сначала нужно получить ее, эту власть."

"Мне кажется, что ты не представляешь себе трудности, с которыми мне, только мне, а не тебе и никому другому, придется столкнуться после такого предвыборного выступления. Не успею я его закончить, как начнуться возмущенные звонки и посещения членов партии, затем будут внеочередные выборы, и тогда прощай мое председательство, я уже не говорю о членстве в партии."

"Нужно рискнуть. К тому же тебе не обязательно много объяснять, скажешь только об изменении программы и названия партии, и все. Никто ничего не поймет, а там уже придет время выборов. Нам необходимо победить, больше ждать нельзя. Для меня только неясно, с кем мы можем войти в коалицию, если не наберем абсолютного большинства - с левыми или с правыми, или еще с кем-нибудь. Впрочем, это не самое важное, главное - это победа."

По пути домой Петер обдумывал предложение Пауля, и чем больше он думал об этом предложении, тем заманчивее оно ему казалось.

Предвыборное выступление Петера было очень кратким и не произвело особого впечатления на население, можно сказать, оно осталось почти незамеченным. Как отметили корреспонденты, оно было значительно короче выступлений других кандидатов.

"Неужели Бог услышал мои молитвы, и ты отказался от своей националистической идеи? Теперь я без стыда смогу смотреть людям в глаза." сказала Брунгильда, встретив мужа после выступления.

"А тебе этого очень хотелось?" - спросил Петер с иронией.

Произведенный почти в след за выступлением опрос общественного мнения показал, что количество сторонников партии с новым необычным названием "Синие" и новой программой даже сократилось.

Но, если и выступление осталось незамеченным среди населения, оно вызвало гнев у

партийных товарищей. Не успел Петер прийти домой, как начались телефонные звонки. Первым позвонил один из рядовых членов партии и с гневом и хорошо улавливаемой иронией сказал, что не ожидал от председателя партии, за которого он сам голосовал, такого предательства. Он спросил также, сколько председатель-ренегат получил от иностранцев за это выступление и хватит ли ему этих денег на кругосветное путешествие. Терпение Петера лопнуло, он решил не отвечать на телефонные звонки. Затем начались звонки в дверь, но он приказал никому не открывать.

Жизнь в доме Петера замерла. Он не выходил из дому, Брунгильда не ходила за покупками, детям было запрещено посещать школу, даже жалюзи на окнах были наглухо опущены. Вотан при очередных звонках и стуках в дверь не подавал и признаков жизни. Петер звонил только Паулю, чтобы хотя бы как-то иметь связь с внешним миром и быть в курсе происходящего за пределами забаррикадированной квартиры.

"Ни о чем не беспокойся." - пытался успокоить его Пауль. - "Я верю своей интуиции, а она мне подсказывает, что нас ждет победа. Поэтому успокойся и предоставь событиям течь так, как им положено."

Время текло медленно, атмосфера в доме была накалена до предела. Затем холодильник почти опустел, и Брунгильда прилагала огромные усилия, чтобы муж и дети не чувствовали голода. Она даже старалась готовить любимые блюда Петера, но тот потерял аппетит и только лишь сидел целый день без дела, почти ни с кем не разговаривая. Брунгильда была как всегда активна - она пыталась скрасить заточение, придумывала и рассказывала за столом различные смешные истории, выдавая их за быль, подбадривала и успокаивала мужа, занималась с детьми, чтобы те не отстали в школе. Дети боялись задавать взрослым вопросы и только перешоптывались в детской.

Наконец, до выборов осталось три дня. Был прекрасный теплый вечер, и заходящее солнце окрашивало безоблачное небо в розовый цвет. Улицы были полны народу. Вдруг что-то темное на мгновение закрыло солнце, что-то блеснуло и с неба раздался оглушительный хохот. В этом хохоте звучало и торжество, и издевка. Люди посмотрели на небо - оно по-прежнему было безоблачным. Что же это было такое? Гроза? Молния? Гром? Скорее всего, это была молния, а затем гром. Ну действительно, кому это придет в голову взобраться на небо только для того, чтобы оттуда похохотать. Конечно, это была гроза с громом и молнией.

Прошел еще день. Петер сидел и тупо смотрел на закрытое жалюзи окно. Зазвонил телефон. Петер машинально потянулся к нему.

"Я не могу жить в неведении. Пусть самая страшная правда, чем эта неизвестность", - подумал он и с покорностью поднял трубку, готовый выслушать очередную ругань.

Но это звонил Пауль.

"Поздравляю, вот теперь-то мы победим. Вчера был опрос общественного мнения,

а сегодня во всех газетах напечатано, что около двух третей населения будут голосовать за нашу партия. Так что победа нам обеспечена. Хватит затворничать, выходи на улицу!" - радостно говорил он.