Жан-Луи Кюртис - Молодожены

И тем не менее все четверо отправляются в ванную. Жиль не может пропустить купание дочки. Каждый вечер он присутствует на этой церемонии. С восторгом и умилением смотрит он, как эта розовая обезьянка гримасничает и плещется в воде.

-- Увидишь, какая она смешная, -- говорит он Жан-Марку. -- Настоящий клоун.

Мыло и губка девочке явно не нравятся. Она норовит отвернуть головку от этих неприятных предметов и морщится, корча брюзгливо-презрительные гримаски, словно старая маркиза, шокированная нарушением приличия. Зрители хохочут. Жиль с нежностью глядит на Веронику, Жанину и дочку. "Вот три существа, которых я сейчас люблю больше всего на свете", -- говорят его глаза. Вероника вновь обрела свою свежесть и красоту, она стала даже более красивой, чем до родов: такая же тоненькая и стройная, как прежде, и в то же время в полном расцвете. И Жанина день ото дня становится все более прелестной. Что до маленькой... "Дочка для него -- восьмое чудо света! Он просто обалдел, кроме нее, ничто теперь его не интересует, -- часто говорит Вероника с наигранным возмущением. -- С тех пор как она появилась, он меня едва замечает". И в самом деле, каждый вечер, вернувшись домой, Жиль, поцеловав жену, первым делом спрашивает о Мари: как она поживает, как провела день, чему научилась, потому что, уверяет он, она на редкость способный ребенок. Он сразу идет к ее кроватке и, если она не спит, играет и разговаривает с ней до той минуты, пока ее не понесут купать. Если девочка, увидев его, улыбается, он от радости приходит в неистовство и горделиво хвастается перед женой своим успехом у дочки.

С купаньем покончено, и Жан-Марк, спохватившись, смотрит на часы.

-- Нам пора подрывать отсюда, -- говорит он Жанине, -- а то опоздаем.

-- Вы куда-то собрались? -- почти строго спрашивает Жиль.

-- Точно так, с вашего разрешения.

-- Что-то, мне кажется, вы часто стали шататься вместе последнее время. А могу ли я полюбопытствовать, куда ты намерен повести Жанину?

-- Гляди-ка! Твой братеня настоящий шпик. Великий инквизитор. Мы идем в кино.

-- А после кино?

-- Отвяжись от них, -- говорит Вероника, -- они достаточно взрослые, чтобы...

-- Я не хочу, чтобы ты водил ее в ночные бары Сен-Жермен-де-Пре, -невозмутимо продолжает Жиль. -- Она еще не доросла.

Жанина смущена, и вместе с тем ее это забавляет. Забавляет потому, что узнает манеру острить своего старшего брата, догадывается, сколько игры и скрытого юмора таится в нарочитой строгости интонаций и в суровом выражении лица. А смущена потому, что давно заметила ироническое отношение Жиля к Жан-Марку. А кроме того, она вообще по натуре застенчива и не хочет быть объектом всеобщего внимания.

-- Во всяком случае, -- продолжает Жиль, -- проводи ее до дома, до самого подъезда.

-- Послушай, милейший, я джентльмен.

-- А ты бы нацепил значок со словами: "Я -- джентльмен". Тогда бы не было никаких сомнений. А на какой фильм вы идете, если не секрет?

Жанина говорит какое-то название, фамилию режиссера, объясняет, что это фильм "новой волны".

-- Ясно, -- говорит Жиль, -- там будет получасовая сцена в постели...

-- У тебя нет газетки, чтобы посмотреть программу кино? -- спрашивает Жан-Марк. -- Скоро пасха, может, в пригороде, в каком-нибудь клубе христианской молодежи показывают "Голгофу".

Все четверо хохочут. Однако Жиль все же продолжает пародировать содержание фильмов "новой волны". Голос его делается тягучим, старчески хриплым, а на лице застывает постное выражение, никак не вяжущееся с веселыми искорками в глазах и смешливым подергиваньем губ -- верными приметами назревающего взрыва веселья.

-- Вы увидите женщину, а может, даже двух женщин, постриженных под Жанну д'Арк, но отнюдь не девственниц, совсем наоборот. Одна из них все время будет сидеть в ванне. На вид -- ничего себе, но какая-то чокнутая. Так вот, принимая ванну, она читает "Критику чистого разума" или что-нибудь в этом духе из серии "Мысли", чтобы преодолеть свой комплекс неполноценности в области культуры. Ее муж, известный деятель искусства или науки, вполне современный господин. Поэтому он читает исключительно комиксы, Мандрейка или Чери Биби [Персонажи фильмов ужасов и комиксов]. Одним словом, тип понятен. Он, конечно, семи пядей во лбу, но ему и в голову не влетает, что жена наставляет ему рога со знаменитым автогонщиком. Высокий интеллект этого деятеля таинственным образом время от времени дает сбой. Вечером они ходят в ночные кабаре на Левом берегу, чтобы встретиться с приятелями, послушать классный джаз и посмотреть стриптиз. Это зрелище им никогда не надоедает, тем более что муж уже давно переспал с этой девицей. Он уверен, что его жена ни о чем не догадывается, однако она все знает, но ей на это плевать. Поразительная проницательность мужа порой, как мы знаем, почему-то дает сбой... В кабаре они встречают приятелей, например юную кинозвезду, или там режиссера, или критика журнала "Кайе дю синема". Одним словом, людей вроде нас с вами... Они непременно заводят речь об Алжире, или о Вьетнаме, или о положении американских негров, чтобы облегчить свою нечистую совесть современных интеллигентов. Один из них, например, говорит другому: "Ты читал, как они линчевали этого профессора в Нью-Орлеане?" -- и приводит две-три ужасные подробности, и в это самое время мы видим на экране крупным планом пупок очаровательной стрипгерл. Эпатирующий контраст, не правда ли?.. Тревожная, будоражащая ирония. Потом жена танцует с каким-то весьма подозрительным типом. Муж смотрит на этого типа злыми глазами, хотя мужу бояться решительно нечего, поскольку тип этот пришел в кабак с немецким промышленником, но, как я уже говорил, на этот проникновенный ум минутами находит какое-то странное затмение. Потом жена процитирует несколько фраз из "Критики чистого разума", и одновременно наплывом на экране появляются те картины, которые проносятся в это время у нее в голове: мчащийся на максимальной скорости гоночный автомобиль, она сама, совершенно голая, во время демонстрации 14 июля переходит площадь Согласия с кошелкой в руке, ее муж в костюме космонавта читает "Супермена" в ракете и при этом рассеянно гладит блондинку, одетую лишь в кожаный ремень и сапожки. Современный эротизм, верно? Фетишизация кожи. Штурм табу. Короче, я не буду рассказывать фильм до конца, чтобы не портить вам удовольствия. Но сами увидите, что там будет все, о чем я говорил. Или что-нибудь похожее. Прекрасная работа оператора. Оригинальный монтаж. И в титрах такие имена, что у вас дух захватит.

После ухода Жан-Марка и Жанины они готовят обед и садятся за стол, и Жиль, возвращаясь к мысли, которая, видно, не покидала его все это время, говорит, что ему не хотелось бы, чтобы Жанина так часто встречалась с Жан-Марком.