Бойл Корагессан - Крупная дичь

- Извини, Бернард, мы припоэднились, это все моя жена - кстати, познакомься, это моя жена, - так вот, она хотела купить пару пленок, а в результате мы закупили чуть ли не весь товар в магазине "Рейносо" в Бейкерсфилде - знаешь, где фотоаппараты продают и все такое, - там совершенно потрясные цены. Уж можешь мне поверить - просто невероятные. А, чего там, все равно пора было новую видеокамеру покупать, тут ведь столько всякого-разного. - Он обвел жестом дом, пристройки, слониху, обезьян на деревьях, выжженную солнцем равнину.

Бернард улыбался, кивал, поддакивал, но на полном автопилоте - переключил внимание на миссис Бендер, которую Роланд почтительно извлекал из противоположной дверцы. Миссис Бендер вскинула белые тонкие руки, поправила прическу и водрузила на нос солнечные очки. Бернард приветствовал ее с чистейшим колониально-британским прононсом (хотя кроме крови предков в нем не было ничего английского, и он в жизни не покидал пределов американского Запада). Понятно, подумал он, вторая жена. Николь неопределенно улыбнулась, чуть надув губки.

- Да-да, разумеется, - пробормотал Бернард в ответ на какое-то очередное идиотское замечание торговца недвижимостью. Водянисто-голубые глаза Пафа нацелились на дочку. Смуглая, черноволосая - прямо индианка. Сразу видно, проблем с ней не оберешься. Такие самоутверждаются, делая всем гадости.

Николь Бендер оценивающе осмотрела охотника с головы до ног, протянула пальчики, и Бернард ринулся в обход капота - совать пятерню.

- Несносная погодка, - сказал он, очень довольный тем, что так кстати ввернул истинно британскую реплику.

Он предложил даме руку и повел ее по широкой лестнице в дом, а муж остался выгружать ружья. Дочурка вертелась возле папаши и уже канючила мерзким, сварливым голоском.

- Да нет, Майк, я этого не говорила! Ты меня совсем не слушаешь. Я сказала, что газели - это очень мило, для кабинета будет в самый раз, но я хочу что-нибудь большое для холла и еще зебр штуки три: две для гостиной и одну для солярия. Там такая жуткая стена возле бара, надо ее чем-то закрыть.

Майк Бендер досасывал четвертый джин с тоником. Возбуждение после первой удачной охоты тускнело, вытесняемое злостью, - да заткнется Никки когда-нибудь или нет? Хоть секунду бы помолчала. Начала нудить с самой первой минуты, едва они успели переодеться и выйти в саванну или, может, вельдт - как он тут называется? Майк с двухсот шагов классным выстрелом уложил газель, та еще об землю брякнуться не успела, а жена уже завела: ох! ах! (можно подумать, ее с толчка спугнули), да какая она крошечная, прямо кролик с рогами, и все такое. Выпендривалась перед Пафом и этим туземцем, который таскает ружья и свежует добычу.

Вот и сейчас великий белый охотник сюсюкал с ней, навалившись на край стола брюхом, затянутым в защитного цвета рубашку (этот его липовый британский акцент - прямо пародия какая-то, ей-богу):

- Миссис Бендер, Николь. - Промокнул багровую, как содранная мозоль, рожу большим клетчатым платком. - Утром, по холодку, пойдем на зебр. Хотите подстрелить трех - добудем трех, никаких проблем. Захотите - возьмем четыре. Пять. Ваши пули - наши звери.

Стриженная бобриком башка качнулась в сторону Майка.

- А вечером мы с Майком пойдем на большого зверя. На царя зверей, добычу настоящих мужчин.

Бернард говорил вроде бы угодливо, как подобает зазывале, но при этом не забывал подбавить в голос мужественного металла.

Словно в ответ на его слова, откуда-то из темноты донесся гулкий рык, и Майк вдруг остро ощутил запах дикой природы, которым была пропитана ночь. Где-то там бродил лев, настоящий лев! Майк мечтал о таком еще с того самого дня, когда тетя впервые отвела его в Центральный зоопарк, и мальчонка затрепетал от первобытного ужаса, услышав рев косматых желтоглазых зверюг. И вот за окном африканская ночь, а в ней бродят хищники - большеголовые, с крепкими, толстенными шкурами. Прыг на мягких лапах, хрясь, хрумк, захрустели кости и жилы - ужасно и восхитительно. Только чего это нефтью попахивает?

- Ну как, старина? Не сдрейфишь? - ухмыльнулся Паф. Из-за его туши на Майка пялились жена и дочь, их лица были похожи на ритуальные африканские маски.

Майку Бендеру, королю Энсино, нет равных. Покупатель у него цену не собьет, продавец лишку не получит. Его контракты - как клещи, деловые проекты - как танки; бизнес крепок, как стальная гора.

- Ну уж нет. - Майк провел пальцами по губам, по шевелюре, ущипнул себя за локоть, за подмышку - адреналин из него так и брызгал. - Только смажь получше мой "магнум" и покажи, куда стрелять. Я этого дня всю жизнь ждал.

Слова Майка повисли в воздухе - прозвучали как-то неубедительно. Дочь ссутулилась над тарелкой, кривясь так, словно ее кормят блевотиной. Маленькие глазки жены горели боевым азартом, как перед большим походом за покупками.

- Нет, правда, я с детства об этом мечтал. Сколько тут у вас львов? Они считанные?

Паф почесал седеющий бобрик волос. Из темноты снова донесся рык, уже тише, заполошно хохотнула гиена.

- У нас тут приличная стая - голов двенадцать, может, четырнадцать. И еще несколько самцов-одиночек.

- А здоровенные есть, с настоящими гривами? Я такого хочу. - Бендер взглянул на жену. - Представляешь, чучело в полный рост? Чтоб на задних лапах стояло, а? Поставлю в приемной, в Беверли-хиллс, а? - И закончил на шутливой ноте. - Если, конечно, секретарша не перетрусит.

Вид у Николь был вполне довольный, у Пафа тоже, но дочку мирный исход не устраивал. Она презрительно фыркнула, и взрослые разом обернулись к ней.

- Значит, пристрелишь несчастного льва, который никому ничего плохого не сделал? И что ты этим докажешь?

Паф переглянулся с Майком, как бы говоря: "Ну что за милый ребенок".

Жасмина-Фиалка-Роза отпихнула тарелку с недоеденным салатом. Ее черные волосы свисали на лоб сальными кудряшками. Салат она, собственно, не ела, а сепарировала: собрала отдельно помидоры, отдельно зелень, отдельно горошек, отдельно бобы.

- Вот Стинг, Брижит Бардо и "Нью кидс" говорят, что заведеньица вроде этого - концлагеря для животных, - прошипела она. - А вы вроде гитлеров! В Париже - это во Франции - будет целый концерт, чтобы зверей спасти, ясно?

- Да ладно тебе, - оборвала ее Николь, поджав сочные губки. - Одним львом больше, одним меньше. Идея Майка - просто шик. Входят клиенты в офис, а там лев в прыжке. Классная символика.

Майк не понял - серьезно она говорит или опять ехидничает.

- Слушай, Жасмина, - начал он, одновременно топнув ногой, ухватив себя за мочку уха и взмахнув вилкой.

- Не Жасмина, а Жасмина-Фиалка-Роза, - мстительно поправила его дочка.

Бендер знал, что она ненавидит свое имя - изобретение чокнутой мамаши, которая имела обыкновение на закате общаться с призраками, а Майка считала реинкарнацией Джона Д. Рокфеллера. Желая отыграться на папочке за все им содеянные и помысленные прегрешения, девчонка требовала, чтобы он называл ее только полным именем. Всегда.