Курт Воннегут - Сейчас вылетит птичка

Однажды ночью я сидел в баре и слишком громко разглагольствовал о человеке, которого ненавидел. Ко мне подсел мужчина с бородой.

— Почему бы вам не убить его? – спросил он дружелюбно.

— Я думал об этом, — ответил я. – Почему бы и нет?

— Давайте я помогу вам рассудить здраво, — предложил он. У него был глубокий голос и большой нос. Он был одет в черный мохеровый костюм, на шее висел тонкий галстук. Его красный рот был грязнен. — Вы смотрите на ситуацию сквозь призму вашей ненависти, — продолжил он. – Вам нужно хладнокровие, услуги мудрого специалиста, который может спланировать дело и защитить вас от неожиданной поездки к электрическому стулу.

— Где я найду такого человека?

— Вы его уже нашли.

— Вы сумасшедший.

— Именно. Я всю жизнь провел в психиатрических клиниках. Этот факт делает мои услуги особенно привлекательными. Если я вдруг начну давать против вас показания, вашему адвокату не составит труда доказать, что я известный псих и, кроме того, уголовник.

— А что вы натворили?

— Ничего особенного, я работал врачом без лицензии.

— Без убийств?

— Без, но это не значит, что я не убивал. На самом деле я убил едва ли не каждого, кто обвинял меня в медицинской практике без лицензии, — он посмотрел в потолок, явно что-то подсчитывая. – Двадцать два — двадцать три человека, может, больше. Я убивал их в течение многих лет. Я же не читаю газет каждый день.

— Вы вычеркивали их, когда убивали, и, вставая на следующее утро, опять смотрели в список?

— Нет, нет, нет, нет, нет, — возразил он. – Многих из них я убил, когда уютно сидел в тюрьме. Я использовал технику кошка-через-стену, ее я рекомендую и вам.

— Это какой-то новый способ?

— Я был бы рад так думать, — он покачал головой. – Но это настолько элементарно, что я не могу поверить, что никто до него еще не додумался. К тому же, убийство довольно старая традиция.

— Вы используете кошку?

— Только как сравнение. Смотрите, вот вполне резонный вопрос: если человек, по тем или иным причинам, бросает кошку через стену и кошка падает на человека, выцарапав ему глаза, виноват ли тот, кто бросил кошку?

— Естественно.

— Хорошо. Теперь: если кошка приземлится просто на землю, но в течение десяти минут кого-нибудь исцарапает, виноват ли тот, кто ее бросил?

— Нет.

— Вот в этом и состоит высокое искусство техники кошка-через-стену для безопасного убийства.

— Бомба замедленного действия?

— Нет, нет, нет, — возразил он, жалея мое бледное воображение.

— Медленный яд? Инфекция? — продолжил я.

— Нет, а вашу следующую, и последнюю, догадку я уже знаю – нанять киллера в другом городе, — он откинулся на спинку и предположил, довольный собой. — Может, и вправду я это изобрел?

— Я сдаюсь.

— Прежде чем объяснить все, вы должны позволить моей жене сфотографировать вас, — он указал на меня своей жене. Это была тощая женщина с тонкими губами, крашеными волосами и плохими зубами. Она сидела в кабинке с нетронутым пивом. Она, несомненно, была сумасшедшей и смотрела на нас мучительным взглядом шизофреника. У нее был «Роллифлекс» со вспышкой.

По сигналу своего мужа она подошла и приготовилась фотографировать меня.

— Сейчас вылетит птичка, — сказала она.

— Я не хочу, чтоб меня фотографировали, — запротестовал я.

— Скажи сыыыр , — попросила она, и щелкнула вспышка.

Когда мои глаза опять привыкли к темноте бара, я увидел, что эта женщина убегает из бара.

— Что за черт?! — возмутился я.

— Успокойтесь. Сядьте. Вас всего лишь сфотографировали.

— Что она собирается делать со снимком?

— Напечатать его.

— А потом?

— Вставить в наш фотоальбом, в нашу сокровищницу золотых воспоминаний.

— Это шантаж?

— Неужели она сфотографировала вас за каким-то порицаемым делом?

— Мне нужна эта фотография.

— Вы суеверны?

— Суеверен?

— Некоторые люди верят, что, когда их сфотографировали, в камере остался кусочек их души.

— Я хочу знать, что происходит.

— Садитесь, и я расскажу вам.

— Постарайтесь поподробнее и побыстрее.

— Все будет и подробно, и быстро, мой друг. Меня зовут Феликс Корадубайн. Это имя вам говорит о чем-нибудь?

— Нет.

— Я был психиатром в этом городе семь лет. Занимался групповой терапией. Я работал в круглом зале с зеркалами и лепниной, в замке, на автостоянке и в раскрашенном похоронном зале.

— Теперь припоминаю.

— Отлично. Я не хочу, чтоб вы думали, что я лжец.

— Вас посадили за шарлатанство.

— Именно.

— Вы даже не закончили среднюю школу.

— Не забывайте, Фрейд был самоучкой. И он сказал, что блестящая интуиция настолько же важна, насколько и медицинская школа.

Он рассмеялся.

— Когда меня арестовали, молодой репортер, который закончил среднюю школу вольно или невольно, — может, он даже колледж закончил, — попросил меня рассказать о паранойе. Представляете? Я имел дело с душевнобольными и около того со всего города семь лет. А этот маленький наглец, который, может, прошел только первый курс психологии захолустного университета, думает, что может поставить меня в тупик таким вопросом.

— Что такое паранойя?

— Я искренне надеюсь, что такой вежливый вопрос задает невежа в поисках истины.

— Именно так.

Все было наоборот.

— Хорошо, ваше любопытство надо сразу удовлетворить.

— Именно так.

Все было наоборот.

— Параноик, мой друг, это человек, который верит в существование великого заговора против него.

— А вы верите в такой заговор?

— Дружище, меня уже уничтожили! Боже мой, я зарабатывал 600 000 долларов в год. Я был богат, горд и счастлив. А эта жалкая женщина, что вас сейчас сфотографировала, была красива, умна и спокойна.

— Плохи дела.

— На самом деле плохи, мой друг. И не только для нас. Это больной, больной город, с тысячами и тысячами психически больных людей, для спасения которых ничего не делается. Бедные люди, одинокие люди, большинство из них боятся докторов. Я помогал им. Теперь им никто не помогает. Да, я незаконно ловил рыбу в воде человеческих душ. Я должен опять поймать этот мутный поток.

— Вы передавали кому-нибудь свои записи?

— Я сжег их. Я сохранил только список действительно опасных параноиков, о которых знал только я. Жестокие безумцы спрятаны в городе. Прачка, например, телефонный мастер, помощник флориста, лифтер и другие.

Корадубайн закрыл глаза.

— В моем волшебном списке 123 имени. Все, кто слышат голоса, думают, что за ними пришли. Каждый, кто может убить, если будет достаточно напуган.

Он откинулся на спинку и улыбнулся

— Я вижу, вы начинаете понимать. Когда меня арестовали и выпустили под залог, я купил камеру, ту, которой вас щелкнули. И мы с женой сфотографировали окружного прокурора, президента медицинской ассоциации, журналиста, который требовал меня арестовать. В дальнейшем моя жена сфотографировала судью и присяжных, прокурора и свидетелей. Я позвал моих параноиков и извинился перед ними. Я сказал им, что ошибался. Что заговор на самом деле существует. Я убедил их, что раскрыл чудовищный заговор и у меня есть фотографии его участников. Я попросил их запомнить эти лица, быть осторожными и всегда иметь при себе оружие. Я пообещал посылать им еще фотографии время от времени.