Кобо Абэ - Смерть, к которой он непричастен

В общем, положение довольно скверное. Если сделать попытку освободиться от трупа, то возможны лишь два пути — либо представить дело так, будто он еще не возвращался домой, либо уничтожить труп. А что предпринять, если оба эти пути окажутся неприемлемыми? Может быть, заявить в полицию?..

Ни в коем случае. Это будет только на руку преступнику. Ведь неизвестно, какую ловушку он подстроил. Полицейский же, скорее всего, иронически улыбнувшись, спросит: «Совершенно незнакомый? В самом деле?» Ответ может быть каким угодно, поскольку доказать ничего невозможно, ведь доказательств у него действительно нет. Добиться, чтобы ему поверили, не удастся: когда речь идет о знакомом человеке, доказать свою невиновность сравнительно легко, когда же речь идет о незнакомце, сделать это бесконечно трудно.

Вокруг его тела снова кольцами обвилась змея.

В углах комнаты начала сгущаться тьма. Труп тоже стал почти черным. Неожиданно он вспомнил, что так и не удосужился как следует рассмотреть лицо покойника. Именно сейчас нужно убедиться, что это незнакомый ему человек. Вообще-то, в этом он был абсолютно уверен, но, возможно, покойник и живой человек выглядят по-разному.

До чего же противно дотрагиваться до трупа. Ему хотелось сделать всё одним движением. Нужно, взявшись за волосы, приподнять голову. И одновременно потянуть ее влево... Тогда все получится как надо — повернется только голова. Он попробовал проделать это со своей головой. Как будто получается, но все-таки не совсем так, как хотелось бы. Видимо, нужно будет одной рукой поднять голову, а другой повернуть ее. Это, наверное, будет нелегко, и придется приложить некоторые усилия. Прикасаться к трупу было противно, поэтому А. снял висевшее у окна полотенце и обернул им правую руку. Потом выброшу, решил он. Встав на колено у трупа, он устроился поудобнее. Нужно проделать всё разом, не отнимая рук.

Шея совсем окаменела. Повернуть ее, правда, удалось, но сделать всё разом, как он предполагал, не получилось. Начать с того, что он не рассчитал своих сил и по инерции чуть не свалился на труп. Труп был точно каменный. Может быть, уже наступило обычное после смерти окоченение.

Какой тяжеленный, — преодолевая сопротивление мертвого тела, он стал медленно, чуть ли не со скрипом поворачивать его. Волосы холодные и липкие. Наконец он увидел лицо. У покойника был брезгливо скривлен рот. За полуприкрытыми веками виднелись темные глаза. Выдающиеся скулы, но лицо скорее удлиненное. У носа залегли насмешливые морщины. Доброе мертвое лицо, на котором застыло выражение, будто ему стыдно, что он так долго спал.

А. с беззвучным криком отпрянул назад. И замер — ноги и руки не слушались. Он расправил полотенце и прикрыл им лицо мертвеца. Не очень аккуратно, но все же лица стало не видно.

Он испугался, но вовсе не потому, что увидел нечто неожиданное для себя. Лицо, разумеется, не было ему знакомо.

Просто он не ожидал, что у мертвеца может быть такое индивидуальное выражение лица — он был наказан за недостаток воображения. А. застонал. Волоча ноги, обошел труп, пересек комнату и ничком упал на стол. Опершись на него локтями, он стал большими пальцами тереть виски.

Он тер их долго. Потом внезапно выпрямился. Видимо, то, что пришло ему на ум, было не менее внезапным. Да, труп нужно куда-то унести... То, что он лежит в его квартире, знают лишь два человека: преступник, который приволок его сюда, и он сам... если знает еще кто-то, то не молчал бы до сих пор, моментально примчался бы сюда и здесь поднялся бы страшный переполох... Стоит лишь унести труп, и можно не опасаться, что подозрения падут на него; преступник же, разумеется, будет молчать.

Как бы то ни было, змею где-то надо разрубить. Мысль унести труп не просто означала, что он нашел решение, она избавляла его от страха, заставлявшего колебаться, выйти наружу или нет. Казалось, лопнула туго натянутая пружина и теперь исчезнут и противоречия выхода, и следы случившегося. Во всяком случае, так ему представлялось. О чем он все это время размышлял? Пытаясь что-нибудь придумать, он, можно сказать, ни о чем не думал... Но сейчас всё иначе. Вполне обоснованные рассуждения, реалистические выкладки стройной чередой выстраивались в его мозгу. План унести труп нельзя было назвать глупой аферой, продиктованной отчаянием, нет, он вполне обоснован и реалистичен.

Возможно, это результат того, что он попытался поставить себя на место другого человека. Иными словами, решив унести труп, он, тем самым, сделал попытку поставить себя на место преступника. И сам факт, что обнаружен труп совершенно незнакомого человека, — факт, казалось бы, очевидный, но, вместе с тем, необъяснимый — неожиданно может рассказать о многом, если посмотреть на него глазами преступника. Начать с того, что преступник, скорее всего, жилец этого дома. Труп, несомненно, был принесен в его квартиру днем. И произошло это примерно за десять часов, пока его не было дома. Но средь бела дня вряд ли стали бы тащить по улице такой груз. Гораздо логичнее предположить, что труп переносили в этом же доме.

Ему еще не известно, наметил ли преступник его квартиру заранее или выбрал случайно, когда тащил труп. Во всяком случае, многие жильцы знают, что днем его почти никогда не бывает дома, что замок плохой и его ничего не стоит открыть любым ключом. Однако все это относилось не только к его квартире. Из пятнадцати квартир над ним и под ним можно найти сколько угодно таких же. Если преступник живет под ним, то, когда он поднялся по лестнице, ближайшая к ней квартира была, разумеется, для него самой удобной. Но не слишком ли рискованным было это предприятие?..

С полной определенностью можно лишь утверждать, что, поскольку жертва не имеет к нему никакого отношения, преступник тоже не имеет к нему никакого отношения. Не исключено также, что труп — не более чем средство, а цель — нанести ему вред, но среди знакомых, сколько он ни перебирал их в памяти, не смог найти ни одного, кто был бы способен на такую ужасную подлость. К тому же, совесть его чиста — он не сделал ничего, что могло бы вызвать к нему подобную ненависть. Впрочем, не исключено, преступнику было достаточно того, что это квартира незнакомого ему человека. В этом случае не имеющий к жертве никакого отношения подходил ему больше всего. И все же, именно его квартира была выбрана не только поэтому.

Ничто не могло помешать плану унести труп. Или, лучше сказать, «видимо, не могло». «Видимо», если преступник не умышленно сделал так, чтобы связать его с трупом. Об этом, конечно, он не мог не подумать. Будь он преступником, несомненно, учел бы это в своем плане. Возможно несколько вариантов. Например, внушить привратнику, что в квартире А. вчера кто-то ночевал. После этого откуда-нибудь позвонить ему и попросить к телефону А. Когда же привратник ответит, что его нет дома, сказать раздраженно: «Так и знал, что его «нет дома», стакнулись, наверное», а потом завопить как настоящий якудза [2] Якудза — японская мафиозная организация; так же именуются и ее члены. : «Договорились с ним, а он на попятную». Привратник сразу же поймет, что А. — приятель этого человека. Если бы А. в самом деле был преступником, он бы, скорее всего, прибег к такому трюку. Этим можно произвести сильное впечатление, а самому остаться в тени.