Джон Кроули - Большой, маленький

ПЕРЕПИСКА Джордж сказал, что у них нет телефона и назвал ее адрес, который был очень прост: "Эджвуд" - это и все. Так как у него не было выбора, Смоки уселся, чтобы выразить свою любовь при помощи почты. Он делал это с тщательностью, которая редко встречается в мире. Его толстые конверты с письмами отправлялись в Эджвуд и он ждал ответа, а когда ожидание становилось невыносимым, он снова писал письмо и так их письма путешествовали, как полагается настоящим любовным посланиям. Она перевязывала их бледно-лиловой лентой и тщательно скрывала от постороннего взгляда - спустя много лет ее внуки нашли эти письма и прочитали историю невероятной страсти этих людей. - Я нашел парк,- писал он,- на колонне у самого входа есть мемориальная дощечка, на ней написано, что это памятник Маусу Дринквотеру и стоит год 1900. Там есть маленький павильон Времен года и статуи, а дорожки настолько заросли травой, что по ним невозможно идти. Парк, конечно, маленький, но здесь, как нигде, мне все напоминает тебя. - Я нашла стопку старых газет,- говорилось в ее письме, которое встретилось с письмом Смоки в дороге /два почтальона помахали рукой друг другу из голубых почтовых кэбов, встретившись туманным утром на шоссе/. - В газете было несколько смешных строчек о мальчике, который мечтает,- писала она.- Все его мечты смешны. Его страна Грез замечательна: дворцы и слуги всегда отступают и исчезают или наоборот становятся огромными, а когда ты подходишь ближе, чтобы лучше разглядеть все это, все происходит, как в настоящих снах - огромная женщина, напоминающая облако, говорит, что она спасла их ради человека по имени Стоун, который был архитектором Города. Этот мальчик-мечтатель всегда выглядит заспанным и удивленным одновременно, и он напоминает мне тебя. Начавшись довольно робко, их письма постепенно становились настолько личными, что когда они, наконец, встретились в баре старого отеля, за окнами которого падал снег, они оба удивлялись, не произошла ли какая-то ошибка - может быть, их письма попадали не по адресу, и их получал какой-нибудь рассеянный и нервный незнакомец. Через некоторое время это ощущение исчезло без следа. Снег перешел в метель, в кафе стало холодно, а они все говорили, перебивая друг друга, и настроение их поднималось. - Вам не пришлось скучать здесь в одиночестве все время? спросил Смоки, когда они немного привыкли друг к другу. - Скучать? - казалось, она была удивлена. Было похоже, что эта мысль никогда не приходила ей в голову.- Нет, и к тому же мы не одиноки. - Ну... я не имел в виду... А что они за люди? - Какие люди? - Люди, с которыми вы не чувствуете себя одинокими. - Ах, эти? Ну, обычно это фермеры. Сначала они были эмигранты из Шотландии - Макдональд, Макгрегор, Браун. Но теперь здесь не так много фермерских хозяйств, хотя, конечно, они есть. Многие из этих людей стали в своем роде нашими родственниками. Вы понимаете это? Он толком не понял. Временами их разговор прерывался молчанием, потом они начинали говорить одновременно и снова замолкали. - Это большой дом? - спросил Смоки. - Огромный,- улыбнулась она. Ее карие глаза казались бархатными.- Вам понравится наш дом,- продолжала девушка,- он всем нравится, даже Джорджу, хотя он и утверждает обратное. - Но почему? - Он всегда теряется там. Смоки улыбнулся при мысли о том, что Джордж - следопыт, лучше всех ориентирующийся в пользующихся дурной славой ночных городских кварталах, опозорился в самом обыкновенном доме. - Могу я сказать тебе кое-что? - спросила она. - Конечно,- его сердце неожиданно беспричинно сильно забилось. - Я знала тебя, когда мы встретились. - Что ты имеешь в виду? - Я хочу сказать, что я узнала тебя.- Она наклонила голову и золотые завитки волос закрыли ее лицо, потом девушка бросила быстрый взгляд на Смоки и украдкой оглядела полупустой бар, как будто проверяя, не может ли кто-нибудь подслушать ее. - Мне говорили о тебе. - Наверное, Джордж,- предположил я. - Нет, нет. Это было давным-давно, когда я была еще ребенком. - Обо мне? - я был чрезвычайно удивлен и заинтригован. - Ну, не именно о тебе. Вернее о тебе, но я не знала этого, пока не встретила тебя.- Опершись локтями о стол, покрытый скатертью в крупную клетку, сложив руки и подавшись вперед, она снова заговорила.- Мне было девять или десять лет. Я помню, что шел дождь, который не прекращался несколько дней. Потом, однажды утром я отправилась прогулять Спака в парке. - Кого? - Спаком звали нашу собаку, ну, а парк - ты знаешь, что это такое. Дул ветер и было похоже, что дождь прекратится. Мы промокли до нитки. Я посмотрела на запад и увидела радугу. И я вспомнила, как моя мама говорила: "Если утром увидишь радугу на западе - жди улучшения погоды". Он ясно представил себе девочку в желтом плаще и высоких резиновых ботиках, ее волосы - еще красивее и кудрявее, чем они были сейчас; он молча удивлялся про себя, откуда она тогда знала, с какой стороны находится запад. Для него самого это и сейчас была проблема, которую он не мог разрешить. - Это была настоящая радуга и такая яркая, и казалось, что она упирается прямо в землю совсем рядом со мной; ты знаешь, я видела, что трава сверкает и переливается всеми цветами радуги. Небо сразу стало высоким, знаешь, таким как оно становится после затяжных дождей, когда наконец проясняется и казалось, что до всего можно дотронуться рукой: радуга была совсем рядом и больше всего мне захотелось подбежать и взобраться на нее и посмотреть сверху вниз, и тоже переливаться всеми цветами радуги. Смоки рассмеялся. - Это трудно было сделать. Она тоже засмеялась, слегка опуская голову и прикрывая рот рукой жестом, который показался мне до боли знакомым. - Конечно,- ответила она,- казалось, так будет вечно... - Ты имеешь в виду... - Каждый раз, когда тебе кажется, что ты уже рядом, то, к чему ты стремился, оказывается далеко от тебя и совсем в другом месте; а когда ты подходишь к тому месту, оказывается, что цель опять недоступна; ты бежишь, задыхаясь, но не становишься ближе. А знаешь, что нужно сделать? - Не рваться к цели, а уходить прочь,- сказал я и сам удивился тому, как уверенно прозвучал мой голос. - Конечно. Правда, это легче сказать, чем сделать, но... - Нет, я так не думаю.- Он перестал смеяться.- Но если ты сделаешь все правильно... - Подожди,- сказал Смоки,- это нереально. - Слушай дальше,- продолжала девушка.- Я шла за Спаком. Я дала ему полную волю, потому что он не был так озабочен, как я. Я сделала еще шаг, повернулась и... угадай, что. - Я не знаю. Ты оказалась внутри радуги? - Нет, не совсем так. Когда ты находишься снаружи, ты видишь цвета внутри, а когда попадаешь внутрь... - Знаю. Ты видишь цвета снаружи. - Да. Весь мир становится цветным, как если бы на него смотреть сквозь пламя свечи, нет, как если бы он был сделан из радуги. Нежный и легкий мир красок окружает тебя, насколько хватит глаз. Ты хочешь бежать и окунуться, и как следует рассмотреть его. Но ты не можешь сделать ни шагу, потому что каждый шаг может оказаться неверным и тебе остается только смотреть и смотреть. И ты думаешь: наконец я здесь. Она задумалась, а потом нежно повторила: - Здесь... - А причем здесь я? - запинаясь проговорил я.- Ты сказала, что ктото сказал тебе... - Спак,- ответила она,- или кто-то такой... Она придвинулась ближе и он постарался придать своему лицу выражение заинтересованности. - Но ведь Спак - собака,- сказал он. - Да.- Ему показалось, что у нее пропало желание продолжать разговор. Она взяла свою ложку и принялась изучать все ее вогнутости и выпуклости, а потом медленно положила на стол и отодвинула в сторону.- Или кто-то такой...,- повторила она. Ну, впрочем это неважно. - Подожди,- сказал он. - Это продолжалось всего минуту, пока мы стояли там. Я подумала,- осторожно сказала девушка, не глядя на него,- я подумала, что Спак сказал...- Она посмотрела на Смоки.- В это трудно поверить, не правда ли? - Ну, да, конечно. В это трудно поверить. - Я и не думала, что это сбудется. Во всяком случае, не с тобой. - Почему не со мной. - Потому что,- сказала она, сжимая ладонями щеки. Ее лицо стало печальным и даже разочарованным.- Потому что Спак говорил именно о тебе.