Гейвин Лайелл - Темная сторона неба

- Привет, Мики, - первым поприветствовал я его, слезая с крыла.

- Капитан* Клей! - Он протянул мне теплую пухлую руку, но пожатие его было отнюдь не нежным. - Встретил вот твоего большого друга и коллегу. - И он махнул рукой в сторону Роджерса, который не сводил глаз с Микиса, а улыбка так и застыла у него на лице.

* Под словом "капитан" имеется в виду то, что мы обычно называем "командир (самолета)", а не звание. В тексте по ситуации мы используем оба термина.

- Извини, что я вот так свалился тебе на голову, Мики, - стал я оправдываться, - но я не хотел тянуть до Бари с таким двигателем. Как дела на любовном фронте?

Микису понравился вопрос: он освобождал его от необходимости самому поднимать эту тему. Он пожал плечами и улыбнулся.

- А, эти молодые девицы - я не в их вкусе. Был бы я высокий, стройный и симпатичный, как ты...

Он улыбнулся своей мысли. Излишняя активность убила бы его. Я тоже улыбнулся ему.

- Дал телеграмму Хаузеру?

- А как же! Сообщил ему, что у меня есть груз для вас.

- Уже? Быстро ты это провернул.

- В Триполи слетаете? Сегодня вечером?

- Триполи? В Ливию?

- Да. И вечером.

Это шестьсот пятьдесят миль. Значит, пять часов лета. И больше часа займет погрузка и отлет. Это всегда занимает больше времени, чем рассчитываешь. Так что в аэропорту "Идрис"* я сяду в девять вечера. Более или менее нормально.

Вся неприятность в том, что почти все эти мили - над морем, а лететь придется все на том же бензине с большим количеством воды. Радости не много - но мне за эту работу и платят.

- Сделаем, - согласился я. - А что за груз?

- Буровое оборудование, тонна четыреста.

- По-нашему, значит, около трех тысяч фунтов. И где оно?

- Прямо здесь, командир. - Он показал вдаль, за ангары. - Все на мази. - Он бегло улыбнулся мне, потом проковылял к своему "доджу" и укатил.

- Необыкновенный малыш, - заметил Роджерс.

- А ты мне пива принес?

- Да. - Он протянул мне маленькую пузатенькую бутылку коричневого стекла. - В Триполи летим?

- Раз есть смысл, почему бы и нет.

Я открыл крышку открывалкой, входившей в связку ключей, и быстро опустошил бутылку.

- Значит, мы сможем быть в Берне завтра в обед, так?

- Все правильно.

Если двигатель не заглохнет на полпути к Триполи. Я раздумывал, не полететь ли напрямую до Бенгази, а потом поползти вдоль берега. Это добавит ещё две с половиной сотни миль и пару часов полета, но зато над морем надо будет лететь только двести пятьдесят миль, а не шестьсот пятьдесят.

"Додж" снова появился из-за угла ангара, и в облаке поднятой им пыли за ним ехал раздрызганный грузовик с высокими бортами. Рядом с Микисом сидел ещё один человек, похожий на большую черную птицу с маленькими черными усиками. Из-под распахнутой на груди рубашки торчала буйная черная растительность. Микис подошел, а человек остался в машине.

- Все здесь, командир, - с улыбкой сообщил Микис.

Грузовик развернулся и подал задом к дверце "Дака", остановившись в нескольких футах от нее. В кузове лежало десять деревянных ящиков с гроб величиной, крепко сбитых из грубых досок толщиной в дюйм, посеревших от солнца и пыли за время перевозок. На ящиках сидел человек в белой рубашке и широких брюках, его черные глаза смотрели на меня неласково.

Микис что-то сказал ему по-гречески, тот спрыгнул на землю и подтащил первый ящик к краю кузова.

- Таможня есть, - сказал Микис, оттянув и отпустив, как струну, проволоку, обтягивавшую ящик, с маленькой свинцовой пломбой. Потом сделал несколько шагов и позвал на помощь других.

Затем Микис достал из внутреннего кармана ворох бумаг и передал две из них мне - заполненный грузовой манифест и пустую накладную, которая заполняется после погрузки.

В манифесте указывалось, что в четырех ящиках лежат бурильные насадки, а в шести - другие части буровых установок и всякая прочая дребедень.

- Я смотрю, приспичили им там эти штуки, - заметил я вслух.

- Их привезли из Ирака, и они лежали здесь на складе. А теперь срочно понадобились. Американским нефтяным компаниям. - Он пожал плечами. - Все эти железки только под ногами мешаются.

- Ну да, - согласился я, кладя манифест в карман рубашки. - Давайте, открывайте.

- Что открывать, командир?

- Ящики. Все ящики открывайте.

- Но они уже прошли таможню!

- Ничего страшного, таможенник придет и снова их опечатает. Он обязан подойти и проверить груз в самолете. Ему и надо-то для этого десять минут.

- Но они так крепко завинчены.

Два крупных типа и водитель грузовика, низкий курчавый человечек в майке, - все разом прекратили работу и уставились на меня. Я чувствовал, что и Роджерс тоже не отрывает от меня глаз. Улыбка Микиса приобрела оттенок досады, но продолжала держаться на лице.

- Командир, откуда такие подозрения?

- Думаю, оттуда, что я старею, Мики. И ещё оттуда, что я возил грузы для нефтяных компаний. И ни одной из них не нужно было сразу столько ящиков и так срочно. Короче, открывайте.

Микис улыбнулся ещё шире и ещё более раздосадованно и слегка покачал головой.

- Командир. - Он взял меня за руку и отвел под тень крыла. Роджерс пошел следом. - Так вот, командир. Ладно, может быть, это и не части буровых. Но все улажено, с обоих концов. И здесь, и там, понимаете?

- Вот это уже лучше, Мики. Но в середине не улажено.

- Пять тысяч драхм, командир, идет?

Я даже услышал, как Роджерс глубоко задышал. Пять тысяч все равно чего звучит впечатляюще, если не обращать внимания на обменный курс. Для меня это прозвучало как шестьдесят фунтов с хвостиком.

- Нет, Мики, не возьмусь. Давай не будем терять времени.

- Даю десять тысяч.

Это сто двадцать пять.

- Нет, Мики.

Я повернулся. Он схватил меня за руку. На лице его появилось настоящее беспокойство. Таким я его никогда не видел.

- Доллары. Триста пятьдесят долларов. Идет?

- Нет. Не повезу. Если хочешь войти со мной в сделку, то вначале обговори. А то стоим тут посреди аэродрома и ты стараешься силой впихнуть мне это свое черт знает что.

Я повернулся и пошел к носу самолета. За моей спиной Микис резко произнес:

- Но ты же возил оружие, командир.

Я не остановился. Подойдя к двигателю, я залез на стремянку и стал докручивать последние винты. С другой стороны самолета доносились громкие голоса и грохот. Потом грузовик уехал. Через несколько секунд, со злостью нажав на газ, за грузовиком устремился и Микис на своей машине.

Когда я спустился со стремянки, Роджерс ждал меня. Он с любопытством взглянул на меня и произнес:

- Я все время думал, как ты поступишь, если тебе предложат что-нибудь в этом роде.

- Вот теперь - знаешь.

- Нет, все нормально, Джек, но триста пятьдесят долларов - это приличные деньги.

- Тут может быть слишком много неожиданного. Испортится погода - и мы сядем на Мальте или на Сицилии. Не хочется попадаться там с оружием.