Готхольд-Эфраим Лессинг - Минна фон Барнхельм, или солдатское счастье

Явление девятое

Фон Телльхейм, Вернер.

Фон Телльхейм. Это она. Но я вижу, что и ты знаешь ее, Вернер?

Вернер. Да, эту девушку я знаю.

Фон Телльхейм. Позволь, ведь когда мы стояли на зимних квартирах в Тюрингии, ты ведь не служил у меня?

Вернер. Нет, тогда я заготовлял обмундирование в Лейпциге.

Фон Телльхейм. Откуда же ты ее знаешь?

Вернер. Мы с ней знакомы без году неделю. С нынешнего дня. Но чем свежее знакомство, тем горячее дружба.

Фон Телльхейм. Ты, значит, уже видел и барышню...

Вернер. Разве ее госпожа - барышня? Она говорила, что вы знаете ее госпожу.

Фон Телльхейм. Разве ты не слышал? По Тюрингии.

Вернер. Барышня молода?

Фон Телльхейм. Да.

Вернер. Красива?

Фон Телльхейм. Очень.

Вернер. Богата?

Фон Телльхейм. Очень.

Вернер. И барышня к вам так же хорошо относится, как и горничная? Это было бы замечательно!

Фон Телльхейм. Что ты хочешь сказать?

Явление десятое

Франциска (выходит из комнаты с письмом в руках), Пауль Вернер, фон Телльхейм.

Франциска. Господин майор!

Фон Телльхейм. Милая Франциска, я даже еще не успел как следует поздороваться с тобой.

Франциска. Мысленно вы наверно уже сделали это. Я знаю, вы расположены ко мне. Я к вам тоже. Но совсем нехорошо, что вы заставляете расположенных к вам людей так беспокоиться о вас.

Вернер (про себя). А! Ну, понятно!

Фон Телльхейм. Судьба, Франциска! Ты отдала ей письмо?

Франциска. Да, и вот возвращаю. (Подает письмо.)

Фон Телльхейм. Ответ?

Франциска. Нет, ваше собственное письмо.

Фон Телльхейм. Как? Она не хочет его читать?

Франциска. Она пыталась, но мы плохо разбираем писанное.

Фон Телльхейм. Ты очень мило шутишь!

Франциска. И мы полагаем, что писание писем придумано не для тех, которые могут беседовать друг с другом, как только пожелают.

Фон Телльхейм. Какой предлог! Она должна прочесть его. В этом письме она найдет оправдание... все основания и причины...

Франциска. Которые барышня желает выслушать от вас лично, а не прочитать.

Фон Телльхейм. Выслушать лично от меня? Чтобы меня смущало каждое ее слово, самое выражение лица? Чтобы в каждом ее взгляде я чувствовал всю тяжесть моей утраты?

Франциска. Нас не разжалобить! Вот возьмите! (Дает ему письмо.) Она ждет вас в три часа. Она хочет прокатиться и осмотреть город. Вы поедете с ней. Фон Телльхейм. Поеду с ней? Франциска. А что вы дадите мне, если я оставлю вас с ней наедине? Мне нужно быть дома. Фон Телльхейм. С ней наедине? Франциска. В прекрасном закрытом экипаже. Фон Телльхейм. Невозможно! Франциска. Да, да. В экипаже, господин майор, вас ожидает нагоняй. Тут вы от нас не улизнете. Вот для чего это все придумано. Коротко говоря, вы придете, господин майор, ровно в три... Да, вы же хотели поговорить со мною с глазу на глаз? Что вы ходите сказать мне? Ах (заметив Вернера), да мы не одни.'

Фон Телльхейм. Не в том дело, Франциска; мы, надо считать, одни. Но так как барышня не читала письма, то мне пока и сказать тебе нечего.

Франциска. Мы, значит, все равно, что одни? У вас нет никаких секретов от господина вахмистра? Фон Телльхейм. Нет, никаких. Франциска. А сдается мне, что некоторые вещи вам бы следовало держать от него втайне. Фон Телльхейм. Как так? Вернер. Что такое, барышня? Франциска. Секреты особого рода. "Все двадцать, господин вахмистр?" (Поднимает вверх обе руки с растопыренными пальцами.)

Вернер. Тс! Тс! Барышня, барышня! Фон Телльхейм. Что это значит? Франциска. Смотришь - на пальце уже красуется перстенек! Так, господин вахмистр? (Показывает жестом, будто она быстро надевает перстень на палец.) Фон Телльхейм. Что такое?

Вернер. Барышня, барышня, ведь вы же, надеюсь, понимаете шутку?

Фон Телльхейм. Вернер, ты не забыл, - ведь я не раз повторял тебе? Есть вещи, о которых никогда нельзя шутить с женщинами.

Вернер. Клянусь моей бедной душой, я, видно, забыл об этом. Барышня, я прошу...

Франциска. Ну, если это была шутка! На сей раз прощаю вас.

Фон Телльхейм. Если мне уж так необходимо явиться, постарайся, Франциска, чтобы барышня сперва прочитала письмо. Это избавит меня от муки снова думать, снова говорить о вещах, о которых так хотелось позабыть. (Переворачивает письмо и подает ей, но вдруг замечает, что оно вскрыто.) О, что я вижу, Франциска, письмо вскрыто?

Франциска. Возможно. (Осматривает его.) Да, в самом деле - оно вскрыто. Кто же это вскрыл его? Но мы не читали его. Не читали, господин майор. Мы и не хотим читать его, так как человек, написавший его, сам придет к нам. Приходите, и знаете что, господин майор? Не являйтесь к нам в таком виде - в сапогах, кое-как причесанный. Вас можно извинить, вы не ожидали встретить нас. Приходите в башмаках, завейтесь. А то у вас слишком лихой, слишком прусский вид!

Фон Телльхейм. Благодарю, Франциска!

Франциска. Вид у вас такой, будто вы ночевали на бивуаке.

Фон Телльхейм. Ты почти угадала.

Франциска. Мы тоже приоденемся, а затем будем обедать. Мы охотно пригласили бы вас пообедать с нами. Но ваше присутствие помешает нам есть; и мы, видите ли, не так уж влюблены, чтобы лишиться аппетита.

Фон Телльхейм. Иду! А ты, Франциска, тем временем подготовь ее немного, чтобы не вызвать мне презрения у нее, да и у самого себя - тоже. Идем, Вернер, ты пообедаешь со мною.

Вернер. За общим столом? Тут? В этом доме? Тут кусок у меня в глотке застрянет.

Фон Телльхейм. У меня в комнате.

Вернер. Тогда я сейчас догоню вас. Только перекинусь словечком с барышней.

Фон Телльхейм. Ничего не имею против! (Уходит.)

Явление одиннадцатое

Пауль Вернер, Франциска.

Франциска. Ну, господин вахмистр?

Вернер. Барышня, в следующий раз приодеться и мне?

Франциска. Одевайтесь, как хотите, господин вахмистр. Моим глазам это не будет неприятно. Но зато уши надо держать с вами востро! Двадцать пальцев - и все в перстнях! Ай-ай, господин вахмистр!

Вернер. Нет, барышня, именно на этот счет я хотел объясниться с вами. Эта шутка слетела у меня с языка как-то нечаянно. Хватит человеку и одного перстня. Сотни и сотни раз я слышал от майора: негодяй тот солдат, который соблазнит девушку! И я вполне с ним согласен, барышня... Уж можете положиться! А теперь мне нужно догнать майора... Приятного вам аппетита, барышня. (Уходит.)

Франциска. И вам того же, господин вахмистр!.. Право же, этот человек мне нравится. (Идет к дверям, навстречу ей Минна.)

Явление двенадцатое

Минна, Франциска.

Минна. Майор уже ушел? Франциска, мне кажется, что я уже успокоилась, и верю, что смогу удержать его.

Франциска. А я еще больше успокою вас.

Минна. Тем лучше! Его письмо, о его письмо! В каждой строчке чувствуется честный, благородный человек. Всякий раз, когда он отказывается от меня, это звучит как клятва. Вероятно, он заметил, что мы прочли его письмо... Пусть, лишь бы он пришел... Он придет наверное, да?.. Но мне кажется, что во всем его поведении сквозит слишком большая гордость. Ведь это гордость, непростительная гордость - не хотеть быть обязанным любимой своим счастьем! Если он даст мне почувствовать ее слишком сильно, Франциска...