Вирджинио Лима - Бог джунглей

Вирджинио да Лима

Бог джунглей

Сейчас, когда вдоль Амазонки проложено шоссе, путешественники могут пользоваться рейсовыми автобусами, изображая собой первопроходцев. Но никому бы не удалось до этого пересечь великий лес всей Амазонии, пользуясь сухопутным путем, тем более с севера на юг, да еще в одиночку. Единственное исключение - уникальный многолетний переход, о котором повествуется ниже.

Это произошло в начале 1942 года. За несколько недель до этого японцы напали на Пирл-Харбор, пути в Малазию и сопредельные территории для американцев были отрезаны. Соединенные Штаты Америки лишились возможности получать оттуда натуральный каучук, важный вид сырья для военной промышленности.

Однажды утром, в январе 1442 года, стены домов в Рио-де-Жанейро запестрели объявлениями: требовались добровольцы в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет для сбора каучука на плантациях Амазонки. Эти плантации были заброшены уже в течение двадцати лет, с тех пор как Форд вынужден был отказаться от них из-за огромных трудностей. Но теперь начавшаяся война диктовала свои законы. Я подумал, что представляется удобный случай прочно стать на собственные ноги.

Неквалифицированному рабочему обещали платить четыре-пять крузейро в день. Столько получал мой отец спустя двадцать лет пребывания на государственной службе. "Записывайтесь в крестовый пoxoд за свободу Страны, воюющие против диктатуры, нуждаются в нашей резине!" провозглашали объявления со стен.

Так я оказался в распределительном лагере в Рио с сотней других добровольцев. Американцы предоставляли оборудование и деньги. Организация работ была возложена на учреждение, получившее название "Администрация суисринтсндантства долин Амазонии (АСДД).

Энтузиазм царил в распределительном лагере, где мы были собраны, чтобы отправиться в Веден, где американские офицеры сформируют из нас отряды. В условия вербовки входило получение отпуска каждые три месяца и аванс в ра.змере двухсот крузейро!

Один из руководителей АСДА произнес речь: "Война выигрывается не только пушками, - сказал он нам. - Вы идете сражаться за свободу и демократию! Тысячи борцов уже ожидают вас в Белене.

Вы будете героями!"

Стоявший рядом со мной парень с лицом убийцы, Жорже, ставший вскоре первой жертвой этой эпопеи, прервал оратора:

- Желательно также быть и героями крузейро, - выпалил он грубовато.

Ведь обещанный аванс все еще не был нам выдан.

- Ваш контракт гарантирован президентом республики, - ответил возмущенным тоном руководитель АСДА. - Вы получите аванс с отъездом в Белен.

Уезжали спустя четыре дня... В последний момент я решил попрощаться с родными, но опасение, что они могут воспрепятствовать моему отъезду, заставило меня отказаться от своего намерения. Я стал одним из сорока пяти тысяч добровольцев "каучуковой армии". Я не мог и подозревать, что буду единственным из всех, кому удастся вернуться из джунглей - спустя восемнадцать лет...

Последний дом Рио медленно скрылся в тумане раннего утра.

Наш корабль "Президент Варгас", носивший имя тогдашнего президента Бразилии, вскоре соединился с двумя другими, и мы вместе пошли вдоль бразильского берега. Смеялись, шутили, и наши голоса неслись с борта на борт.

- Кормят не знаменито, но в учебном лагере будет все: американские консервы, виски... Кажется, пришлют даже женщин!

Бывший атлет-чемпион Люсиано, наш сержант, поддерживал в нас эти иллюзии. Он требовал от нас немногого - терпения.

Вначале каждый день нам давали немного жареного мяса с горохом, но вскоре ограничились одним фейжоада - безвкусным бобовым пюре. Жорже устроил такой скандал, что представитель АСДА, до этого уединявшийся в своей каюте рядом с капитанской, должен был вмешаться. Он собрал нас на нижней палубе и заявил:

- Контракт, подписанный вами с бразильским правительством, превращает вас в солдат. Военный закон обязывает нас применять суровые меры в случае любой попытки бунта. Добавлю, что дезертирство будет караться смертью!

Четыре сержанта корабельной полицейской службы позади него готовы были в любой момент пустить в ход свои пистолеты. Я оглянулся... Жорже уже не было среди нас.

- Он закован в кандалы, - объявил Люсиано.

Больше мы уже никогда не видели Жорже. Спустя два дня "Президент Варгас" бросил якорь в порту Белен.

Мы сошли на берег, и нас тут же поместили в грязный лагерь, окруженный колючей проволокой. Полуразвалившиеся бараки, служившие когда-то складами, теперь стали нашим жильем. Нам запрещали выходить в город. Издали мы видели на набережной колонны грузовиков АСДА и поезда, груженные американскими материалами, предназначенными для "каучуковой армии". Но мы по-прежнему ничего не получали. Через восемь дней нам все же выдали по пятьдесят крузейро из двухсот обещанных. Кое-кого из нас отпустили в город до полуночи. Это было накануне отправки большой партии в Манаус.

Утром каждому из нас выдали карточку с номером. Врач быстро прошелся среди нашего стада: медицинский осмотр был закончен.

Затем мы получили столь ожидаемую форму: всего-навсего соломенную шляпу. Что касается знаменитого американского ковбойского костюма, то его обещали выдать в Манаусе.

Первых крестоносцев свободы и демократии погрузили по сто человек в вагоны с решетками. Там оказался и я. За нами тысячи и тысячи других грузились в такие же поезда. Но Манаус все еще манил нас. Это ворота Амазонии, страны легендарных сокровищ.

Манаус был городом, построенным на плотах, которые, казалось, погружались в воду под тяжестью многочисленного населения. Каждый день колесные пароходы выгружали партии голодных добровольцев, дрожавших от лихорадки.

В этом центре ЛСДА царили невообразимый хаос и воровство.

Нас отправили на берег, в лагерь, уже до отказа набитый людьми.

Лазарет отказывался принимать больных лихорадкой - не хватало мест.

Случаи дезертирства были многочисленны. Пойманных беглецов запирали в так называемый дисциплинарный барак, но никто никогда не видел, чтобы они выходили оттуда.

День отъезда... Мы с любопытством смотрели вокруг, забравшись в большие индейские пироги, снабженные моторами. Инспектор совершил последнюю перекличку: не хватало двух человек.

Отъезд задержался. К ночи на борт нашей пироги доставили ДВУХ жалких людей, подобранных в одной из городских трущоб. Инспектор дал сигнал к отплытию. С тоской я смотрел, как Манаус таял в темноте. Как только плавучий город исчез, моторы были остановлены в целях экономии горючего, и пять инденцев, составлявших наш экипаж, взялись за весла...

И вот я в каучуковых зарослях.