Чадравалын Лодойдамба - Прозрачный Тамир

С этими словами он залпом выпил водку.

В тот вечер в палатке Итгэлта собралось много гостей. Выли тут и Бадарчи, и Цамба, и Жамбал.

- Петя, музыку! - громко крикнул опьяневший Павлов. Петр принес гармонь и, широко растягивая меха, пустился в пляс. Пол юрты задрожал, из-под сапог Петра полетели комья земли.

- А ну, Эрдэнэ, теперь твой черед - давай песню! - крикнул Итгэлт и налил Эрдэнэ еще чашку водки.

Итгэлт знал, что тут все стараются угодить ему. И он безмерно гордился этим, ему уже казалось, что он настолько силен, что может превратить горы в степи, а степи - в горы.

В юрте стало шумно. Все смеялись, кричали, пели. И только жена Павлова чувствовала себя так, будто попала в гости к дикарям. Но она помнила указания мужа, что Итгэлта нельзя ничем обидеть, что ему нужно оказывать внимание. Он ведь помогает множить их богатство. И она притворно смеялась, потчуя гостей.

За столом прислуживала смуглолицая белозубая Дулма. Это она ставила перед важными гостями и жирный бараний крестец, и вареное мясо, и пельмени. Это она расставляла блюда и убирала со стола пустую посуду. Уходя, она незаметно для всех выносила из палатки и жирное мясо, и шипучий кумыс, и русскую водку. Это она, обольстительно улыбаясь, угощала молодого Цамбу, который здесь на празднике приобщался к прелестям мирской жизни.

Вот Дулма вышла из палатки и оглянулась. Кто это ее поджидает? Как ни в чем не бывало, она, покачивая бедрами, пошла в сторону от стойбища. Подвыпивший Цамба - это он поджидал Дулму - пошел вслед за ней. Дулма остановилась. Цамба подошел к ней вплотную и кашлянул. Дулма резко повернулась и игриво посмотрела на молодого ламу. Он ей нравился, тем более что и Итгэлт и Галсан надоели ей до отвращения.

- Кто это? - будто не догадываясь, кто перед ней стоит, спросила Дулма.

- Это я. Не бойся, - сказал Цамба. Он хотел сказать что-то еще, но у него от волнения перехватило дыхание.

- А я и не боюсь.

- Ты куда, Дулма?

- Я? Никуда!

- Я хочу с тобой, - сказал Цамба и схватил Дулму за руку.

- Ламе такое нельзя. Отпусти! - сказала она.

Цамба молча обнял ее за плечи и повел в темноту.

- Отпусти же. Как тебе не стыдно! - сказала Дулма и нехотя стала упираться.

Но Цамба держал ее крепко и вел в овраг.

- Как тебе не стыдно! - опять сказала Дулма.

Они остановились.

- Мы будем с тобой встречаться, да? - прошептал Цамба. Он неуклюже облапил женщину и стал шарить у нее за пазухой. Руки у него дрожали. Дулме стало смешно, и она громко рассмеялась.

Цамба вздрогнул и вдруг, ничего не говоря, повернулся и пошел к палатке.

- Эх ты, горе-любовник! - презрительно сказала Дулма.

Когда Цамба подходил к палатке, возле нее кто-то стоял. Это был Эрдэнэ. "Наверно, вышел по нужде", - подумал Цамба и хотел пройти мимо. Но сильная рука схватила его за плечо, а удар в лицо сбил с ног. Цамба быстро вскочил.

- За что ты меня бьешь? - спросил он.

- Не приставай к замужним женщинам, асман-банди*, - сказал Эрдэнэ.

______________

* Асман-банди - презрительная кличка лам.

Еще один удар, от которого Цамба потерял сознание, снова свалил его на землю.

11

Надом продолжался уже второй день. В красном шатре, расположенном в центре, была резиденция хошунного князя. В желтом шатре, стоящем справа, находились высшие ламы, а синий шатер, что стоял слева, занимали знатные тайджи и ноёны.

Народу съехалось много, все были в праздничных одеждах. То тут, то там важно расхаживали борцы в дзодоках*, суетились конюхи, готовившие лошадей к скачкам.

______________

* Дзодок - специальный борцовский костюм с наплечниками и короткой спинкой.

Сегодня шла борьба борцов третьего круга. Борцы вызывали своих противников. Луу-гунские борцы издавна славились своей силой, и поэтому земляки не сомневались в их победе. Но чем злые духи не шутят - в спорте всякое бывает.

И вот остались непобежденными только два борца: Эрдэнэ и лама из Заяинского монастыря.

- Ну, Эрдэнэ, держись! Эти монастырские ламы очень жилисты, - сказал Няма.

- В прошлом году их борцы побороли двух наших чемпионов. Только Вандан устоял. Так что ты, Эрдэнэ, постарайся, - сказал Итгэлт, напутствуя своего батрака.

- Мой старший брат, вы должны его побороть, - шепнула Солонго на ухо Эрдэнэ. Эрдэнэ улыбнулся и вошел в круг.

Боролись они долго. Два раза схватывались и два раза отпускали друг друга, а потом долго кружились, выискивая подходящий момент для броска.

Но вот лама неудачно ухватил Эрдэнэ за предплечье. Эрдэнэ мгновенно воспользовался ошибкой противника и бросил его через бедро. Лама упал на спину.

- О, этот прием у него опасный!

- Из какого он хошуна?

- Это, кажется, новый батрак Итгэлта, - говорили в толпе про Эрдэнэ.

Когда Эрдэнэ, сняв дзодок, одевался, пришел подвыпивший Итгэлт.

- Поборол?

- С трудом.

- Я знаю, он, черт, сильный. Но мы сегодня должны одержать еще одну победу. Мой гнедой должен сегодня опередить коней Сурэга.

Вчера на скачках в предварительных заездах две лошади хошунного князя Сурэга заняли первые места, а итгэлтовский гнедой - лишь третье. Однако Итгэлт верил, что сегодня его конь придет первым.

- Коли не пустит своих коней с полпути, никогда им не обойти гнедого. Ловчит князь, - сказал Эрдэнэ.

Итгэлт покосился на главный шатер.

- Ничего, пусть ловчит. Сегодня гнедой все равно всех обскачет.

- Все-таки негоже князю на такое идти.

- А чем ему еще отличиться? Храм до сих пор не может построить в хошуне. Вот и жульничает...

Осторожный Итгэлт на этот раз чуть не выдал всех своих секретов. А дело в том, что он завидует знати, всем этим ноёнам и тайджи. Особенно злят его тайджи, которые не платят никаких налогов. А он, Итгэлт, столько дает казне! И все за них, за этих лентяев и обжор. Только и знают, что набивают свои животы да спят по двенадцати часов в сутки. Даже крепостных своих распустили. Вот бы ему быть хошунным князем! Он бы этих богачей из хошуна коленом под зад! Собрал бы всех крепостных, бездомных бродяг, да и нищих заодно, и заставил бы их ткать сукно. И слава бы о нем пошла по всей Монголии.

Правда, об этом Итгэлт пока не говорил никому. Но сегодня, хватив лишнего, он невольно высказал Эрдэнэ свое отношение к знати. Ведь верно говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но Итгэлт вовремя спохватился, поняв, что говорит лишнее. Он прикинулся совсем пьяным и заплетающимся языком пробормотал:

- Ладно, Эрдэнэ, все это чепуха, так, спьяну сорвалось.

- Почему же чепуха, вы сказали правду, - серьезно ответил Эрдэнэ и пошел к лошадям.

Итгэлт, часто моргая, долго смотрел вслед уходящему Эрдэнэ. "Как это он сказал? "Почему же чепуха, вы сказали правду"? Ишь дьявол! Кажется, это не простой орешек", - подумал он.

В это время мимо него провели коней князя Сурэга. Итгэлт постоял еще немного в раздумье, потом быстро пошел вслед за Эрдэнэ. У коновязи он сказал ему: