Неизвестен Автор - Легенда Тристане и Изольде

Король, то бачечы, велми ся дивил и, отвед Мерлина, просил его, абы ему споведал, што ест он. Мерлин рек: "Могу ти споведати, але ты мя никому не поведай". Король ся ему обецал; он рече: "Я есми Мерлин пророк, я прышол выймати тебе с пойманя, у котором тебе была панна зачаровала, а то есми тобе вчынил, милуючы твоего сына". Рек король: "Пане Мерлине, поведь ми, што ти ся видит о моем сыну?" Рек Мерлин: "Мает быти трех рыцэров наибольшый рыцер велми твердого жывота и многим будет потребен, и не дай его в опеку никому, толко Говорнару из Галиуша, то есть человек вельми добрый и верный, тот ся им мает добре опекати". Рек король: "Будь так, як ты велиш". Потом Мерлин оттоле проч пошол [и] на жадные {никакие;} провбы не хотел ся уняти. И потом король шол к девцэ и к своему сыну и пытал: || "Вжэ ли крещено дитя?" Рекла л. 5 девка: "Уже". Рек король: "Як ему имя?" Рекла девка: "Пане, имя ему ест Трыщан, так ему матка его дала имя, умираючы". Потом позвал король Говорънара и рек ему: "Озми сына моего на свою науку и ховай его и опекайся им так верно и мудро, як бы еси у сороме не был, и прыстав к нему мамку, як ест паняти годно".

То оставмо и поведаймо о короли Марку короновалском.

Корол Марко мел в себе брата молодшого именем Пэрлу {16}, доброго рыцэра. В тот час, коли ся Трыщан родил, прышли послы из Орълендэи {17} у Корновал просити дани, которую были долъжни от семи лет. Кгды то споведали королю Марку, он был велми смутен; и видял то брат его Перла, што ся корол застрашыл, а было много людей у гостилницы. Рек: "Прыступи каждый слухай". И рек: "Не лекайся {никакие;}, королю Марко, не давай дани, але отоймися мечом на поли, занюж если умреш от меча, почесно умреш". Рек король: "Которую дань давали первей, и тепер того не могу отнятися". И рек Перла: "Як которое перво глупе чынили, так и ты хочеш".

Король знал брата своего велми доброго рыцэра и смела и милована от добрых людей и вмыслил забити его, абы ему панъства не взял, и не был того долго. Поехали оба в ловы и спрацовалися не пугайся; и прыехали к одной рецэ. Король ся напил, а Пэрло прыгнулся пити, король вынял меч и тял брата Перлу по голове велми моцно, и Перло тогдыж умер. Корол здрадне {предательски;} вбил брата Перлу по голове велми моцным ударом и скоро ся то стало, тогож часу Мерлин дал знати Анъцолоту доброму рыцэру; потом Анъцолот ударыл короля ув-очы: "Ты-сь здрадне вбил доброго рыцэра брата своего".

То оставмо и вернимося до Трыщана, которого Говорнар взял на свою опеку от короля Мелиядуша.

Который король Мелиядуш был великий час не женившыся после королевое Елиобелы. Потом взял королевну з Малое земли {18} за себе; оная пани была досыт цудъна. || А коли она была прышла, в тот час было Трыщану сем лет. А л. 5 об. был так цудный, иж на свете не было ему ровни, толко Анцэлот. А был у мачохи его сын, и она коли видела Трыщана так хорошего и борздо ростучи, боечыся, иж под ее сыном озметь панство, а сыну ее был один год, и вмыслившы рекла: "Хотя ми умерети, а мушу {должна;} Трыщана вморыт". И не могла иным, толко трутизною {отравою;}. Потом направила трутизну у фляшу серебреную в питье и поставила у головах в ложи, и одна панна носила королевича сына ее, ушла в ложницу, а дитя почало плакати. И видевшы девка вино у фляшы светло, взявшы напоила дитя, а и кгды дитя напоила, тогож часу умерло. И девка, видевшы, закрычала плачом великим, и збеглося множство людей и вбачыли дитя вмерлое, говорыли девцэ: "Ты-сь смерти заслужила иж королевича уморыла". Кгды королевая прышла на оный гук {звук;} и видела сына своего мертва, пала на землю и сомлела и коли прышла к памети и мовила оной девцэ: "Што-м тобе злого вчынила, иже-с ми сына вморыла?" И девка отказала: "Я его не морыла, але уморыл его тот, который трутизну тую поставил". Девку иняли и прывели перед короля. А король был велми смутен и рек девцэ: "Ты-сь виньна". Она мовила: "Тот винен, хто тую трутизну нарадил {здесь: сделал, приготовил;}". Рек король: "Пустите ее, онатое трутизны не радила, леч {но;} хто злый, ненавидечы того дитяти, то уделал". А Говорнар, который был велми мудр, рек: "Пане, рач {изволь;} ведати, тая трутизна направлена тобе або твоему сыну, тепер будь опатрен, а умей ся стеречы. Трыщан, который ест у моей опецэ, дай его на мене, дали бог будет добре опекай". И корол добре познал, иж тая трутизна справлена на когоколве з них, имел раду с своими паны потаи, як бы мел найти, хто то учынил. Они ему отказали: "Треба ся тобе и Трыщану стеречы". А королевая была велми жалостна, уморывши сына злою справою и неопатрностю своею, и волела {хотела;} бы сама умерети и мыслила на своем сэрцу: "Толко семи сына вморыла, || а чого есми хотела, того не вчынила". И л. 6 почала ся старати на кождый день. А Говорнар, который мел в себе мудрост, бачыл кождого дня ее речы и погледы {взгляды;} и почал ся домышляти, иж она мыслит о смерти Трыщану, што она была нарадила тую трутизну на Трыштана, и мовил ему: "Если ты обцовати {общаться;} будеш з мачехою, добудет смерти; чети ее и вгожай ей, але варуйся ести и пити от нее, нижли што я тобе дам, тое еж и пи". И рек Трыщан: "Я не впущу жадного росказанья твоего".

И было одного дня лете, седел король один в ложницы, и хотелося ему пити; прышол к нему Трыщан, король рек: "Сыну, принеси ми пити". И отворыл одну олмарею {шкаф, ларец;} где стояли добрые питья, и нашол один кубок чыстое трутизны и взявъшы прынес королю, а королевая прышла в тот час и вбачила в короля кубок в руцэ и закликала: "Пане, для бога не пи того питя". Король рек: "Пани, што то ест?" И она не смела ему поведати, иж то трутизна, и мовила: "Не добро то тобе пити". Рек король: "Для чого его ховаеш? {здесь: хранишь, держишь;}" Она вмолкла, а король мел болшое розмышлене а гнев.

Трыщан прышол и пал на колене своем и на королевы поклонился з великою покорою, просечы в него одного дару. А король его миловал больш, нижли сам себе и не домыслился, абы мел о королевой просити. И король рек: "Не проси, але сам озми, ничего ти мною не заборонено {запрещено;}". Трыщан тое чул и велми покорне и вдячне подяковал {поблагодарил;} отцу своему и рек: "Пане, ты-с мил дал королевое жывот, покорне тя прошу, абысь ей отпустил гнев, который маеш на нее, не рад бых то видял, абы моя мачоха и моя пани умерла тым обычаем". Король был велми мудр и не бачыл зрады ни от кого, толко от нее, и не рад бы ей отпустил. И рек: "Сыну, хто тобе сее радил {здесь: советовал;}?" Трыщан рек: "Бог ве, ни с ким ся есми не радил, але правда и подобность моя на то мя вела, иж ми ся то неподобало {не нравилось;}, абы моя пани згинула, коли ей могу жывот заховати". Рек корол королевой: "Выпи тот кубок". Рекла она: "Не буду". И король мовил: "Тобе ест погинути, што еси хотела Трыщана або мене уморити". И рек ей: "Поведай борздо, || на кого л. 6 об. еси тую трутизну нарадила?" Она рекла: "Не на тебе". Рек король: "Але для кого? годно ти погинути!" Королевая почала крычати: "Королю, для бога буд ми милостив!" Рек король: "Поведай борздо". И взял меч и рек: "Поведай, або тепер умреш". И коли ся она видела пры смерти, рекла: "Я-м то вчынила на Трыщана". Рек король: "На мою веру собе еси смерть нарадила, иж тобе Трыщан невинен был ничым". И казал ее повести у везэне {в темницу;}, и собрал панов и положыл тую реч перед ними и мовил им: "На мою веру если бы есте правдиво судити не хотели, то вам будеть смерть". Они рекли: "Годно ей ест умрет, а инак не може быти для того, што хотела сына твоего уморыти". И король рек: "Тот суд ваш не будеть рушон". И коли то пание уведали, почали велми плакати и чынити великую жалость, што их паней королевой вмерети, и не рекли ничего; а король рек: