Неизвестен Автор - Легенда Тристане и Изольде

И коли там вбачыли Трыщана, вси хвалили, которые ся на то гаразд знали, иж стройке на кони седел. Стал на одной стороне против всих рыцэров, гледечы што ся будеть чынити. И тогды прыехал Паламидеж в той зброи и в том знамени, в котором перво был, велми пышно. Коли его видел Гаваон, погледевшы на великие рыцэры, и рек: "Тепер маете, што видети, што будет чынити добрый рыцэр, и варуйся каждый вдарцу его".

Гарнот рек: "Еще семи не видел ровни ему на свете". И он почал таковое чудо чынити, што не было рыцэра в том турнаи, который бы не мел страху от него, и збил много рыцэров, поехал по турнаю на лево и на право, великое чудо чынечы, и не нашолся рыцэр, который бы смел дождати его. Король Ленвиз и король из стома рыцэры и вси великие рыцэры, которые перво поле деръжывали велми добре рыцарским обычаем, и наконец прышло им оставити поле, хотя и не хотечы, перед Паламидежом. И Паламидеж стал у том почстеный, а вси почали кликати: "С чорным щытом и з двема мечы другий раз добыл турная". || л. 16 об.

И коли Трыщан тое чул и видел, рекл: "То ест Паламидеж". Познал его знаме и рек: "Дайте ми гелм, з добрым рыцэром хотел бых ся на поли видети". И рыцэры вси к нему кинулися, и каждый з них давал ему свой гелм. И кгды Трыщан гелм узложыл, и они ему повезали и потвердили, як ест потреба напротив другому рыцэру, и взял сулицу и справился против Паламидежу.

И коли ся увидели один другого, Трыщан рек: "Рыцэру, потреба ми тя ест". И он ся направил к нему; и он рек: "Едь сюда, да видиш".

(Битва Трыщанова с Паламидежом) И так ся пустили один к другому и вдарили велми моцно, и Паламидеж зламал сулицу, а Трыщан вдарыл его так моцно, што он пал на землю с конем, и от того вдару забился велми и не вмел, што вчынити, и дивился тому, што ся ему так прыгодило, и усел на коня и хотел поехати на стан и не смотрел очыма а ни сам а ни там. А Трыщан, который ся на него велми гневал, видел его бегучы, ехал за ним и погонил его, и мало на том мел, што ему в том скиненью один сором вчынил, и мыслил его на то прывести, штобы николи не смел прыйти к Ижоте на очы. И догонил Паламидежа, рек голосом: "Рыцэру, вернися, да видим, который з нас годнейшый доброти рыцэръское и который з нас годнейшый миловати красную Ижоту". Коли Паламидеж тую реч чул, он ся домыслил, што ест Трыщан, и престрашылся велми, иж не верыл, абы он так добрый был, доколе не видел от него того удару, и вернулся к нему и взял меч и видел, што не може отехати без раны. Трыщан прышол велми прудко {быстро} и взял меч, почали ся моцно рубати. Трыщан прыступил и тял его великим ударом по гелму; он ся не мог на кони одержати и пал на землю розбит и лежал великую филю, не знаючы если ден або ноч. И коли Трыщан тое видел, он был о том велми весол, што ся ему добре стало, и видел то, што сполнил свою волю, чого наиболей жедал. И коли добыл доброго рыцэра Паламидежа, которого велми ненавидел, и поставил его у такой ганбе, и поехал || от того турная до господы. И ехал пан Трыщан по дуброве, и стретила его л. 17 одна девка з двема пахолки и домыслилася, што он был в турнаи, иж видела в него зброю столкану от великих ударов, и ставшы, поздровила его велми умилно. Он ей вернул поздровлене велми дворно, и рекла девка: "Пане, вы едете с турная?" Рек Трыщан: "О чом мя пытаеш?" Она рекла: "Пане, хотела бых, абыс ми поведал, хто добыл турнай". Рек Трыщан: "Панъно, если на то твоя воля, я ти повем: сесь турнай добыла одна панна красная, которую есми ув-очы видел сего дня". Она стояла великую филю у розмышленю и рекла: "Рыцэру, диво ми поведает, прошу тя, поведай ми имя тое панъны, нехай бых умела поведати, где буду пытана". Рек Трыщан: "Тепер ся имени того от мене не доведаеш". Рекла девка: "Прошу тя, пане, сойми гелм з головы, нехай бых парсуну {лицо} твою видела, а вам почесност вчынила, бо есми посол Артиуша короля". Трыщан знял гелм з головы и рек: "Панно, смотри собе на мене колко хочеш". Она рекла: "Пане, вижу тя велми весела, тепер ся могу пофалити, што есми видела лепшого рыцэра надо вси рыцэры. Але прошу тя, пане, споведай ми имя свое". И рек Трыщан: "Моего имени тепер не можеш знати, бо его трудно поведати". Девка рекла: "Ехала есми много земль для твоего имени, шкода-ж моее працы, коли есми вас видела, а имени вашего не вем". Рек Трыщан: "Ведай заисте, иж не тот я, кого ты ищеш". Рекла девка: "Прошу тя для бога, чы не ты взял Болячую стражу {34} и выкоренил злый обычай, который трывал в том городе, где много людей добрых померло за безъзаконье тое проклятое уставы?". Рек Трыщан: "Панна, заисте не был есми в том городе, а ни ведал его; да прошу тя, панно, если взята Боляча стража?" Рекла панна: "Я есми видела, коли влез тот рыцэр в оный город и с ним неколко добрых рыцэров, а ни один так не-вчынил своею рукою, як тот рыцэр". Рек Трыщан: "Прошу тя, панно, если ты его видела без зброи?" - "Видела-м, он ест всей красы и всих лет, як ты, и для того заисте внимала-м есми, абы он рыцэр, але в том есми хибила от моее || мысли". И конец тых речей розехалися. л. 17 об.

Трыщан прыехал к Брагини, которая ему много послужыла, и девка поехала от Трыщана велми смутна, што ся о нем не доведала. Прыехала в турнай и вбачыла Паламидежа, поехала к нему, а он плачеть велми грозно и кленеть день, в который ся родил, и час, который на коня уседал, а девка плакала, што турная не зостала, которого жедала потребней усего видети. И, прыехавшы к нему, поздровила его, а не знала, хто он ест, и нашла его велми смутна: он тужыл о своей прыгоде и клял того дня, в который ся народил, и час, в который на конь усел. И, прышедшы к нему, девка рекла: "Рыцэру, боже тя потеш". Он ей отказал: "Дай ти бог свою ласку". И рек Паламидеж: "Для бога, панно, стретила-ль еси рыцэра в белой зброи?" Она рекла: "Пане, я его стретила и с ним говорыла неколко речей, он едеть один сам дубровою". Рек Паламидеж: "Если ведаеш от него што говорены, для бога поведай ми". Она рекла: "Не нем, иж есми перед тым его не видела и не могла имени доведатися, бо он ни от Круглого стола ни от двора Артиуша короля". Рек Паламидеж: "Если то правда?" Она рекла: "Заисте так". Он рек: "Ох мой боже, то есми горей еще зъсоромочон и жалостен, нижли первей". И почал велми тужыти и плакати и откинул гелм и оба мечы и щыт кинул на дорогу, и всел на своего коня без зброи, и ехал с плачем и з великою жалостю; и видевшы то, девка жаловала его велми любезно: "Для бога, рыцэру, поведь ми, чому ся так смутиш?" Он ей поведал все по раду: "Был мене бог почстил у первом турнаю, а в другом, вышей всих будучьт я в том почстеньи, прышол некоторый рыцэр. так силно и жестоко збил мя напервей сулицою и потом мечом и вчынил мя до конца у великой ганбе перед таким народом и перед такими людми добрыми. Для того не могу носити оружя цэлый год, а коли бых хотел носити, я бых ся печаловал, як бы ему мъстил, || а тепер есми загиб и волел бых умерети, нижли жыв быти". л. 18 Рекла девка: "Пане, поведай ми имя свое". И он рек: "Я эсми Паламидеж". И то рекшы, поехал от нее велми борздо, и она поехала своею дорогою искати того, который взял Болячу стражу; а то был Анъцолот з Локвеи {35}, который поехал искати собе ровни и рыцэрства по кролевствам. Был послан Гаваон искати его также, и ехал всюды, где слышал соймы {собрания;} рыцэрские.