Джеймс Макферсон - Поэмы Оссиана

Клато была матерью Рино, Филлана и Босмины, упомянутой в "Битве при Лоре" - одной из малых поэм, напечатанных в первом томе. Филлан часто называется сыном Клато в отличие от сыновей Фингала от Рос-краны.

Но он не укрылся от взора Фингалова. Искоса тот на сына взглянул. Он взглянул на него, вскипая восторгом, и отвернулся с душою стесненной. Молча король отвернулся к лесистой Море. Кудрями сокрыл он невольные слезы. Наконец его голос раздался.

"Первый из сынов Морни,** ты - скала, презревшая бурю! Веди мою рать на битву за род сраженного Кормака. Твое копье - не палочка отрока, блеск меча - не луч безобидный света. Сын Морни, коней властелина, воззри на врага, сокруши его. Филлан, ступай вослед за вождем, он не покоен в схватке и не напрасно пылает в битве; сын мой, ступай вослед за вождем. Он могуч, подобно потоку Лубара, но не ревет и не пенится всуе. С вершины облачной Моры будет Фингал следить за сраженьем. Стой, Оссиан, рядом с отцом, вблизи водопада.*** Барды, возвысьте голос! Морвен, вперед под звуки их песен. Это моя последняя брань, увенчайте ее сиянием славы".

** Гол, сын Морни, наиболее славный после Фингала герой, представленный в поэмах Оссиана. Подобно Аяксу в Илиаде, он отличается мужественной молчаливостью. Почетные наименования, которые присваивают здесь ему Фингал, необычайно выразительны в оригинале. Во всей "Теморе" нет другого места, которое столько бы теряло в переводе, как это. Первая часть речи, текущая быстро и неправильно, рассчитана на то, чтобы, возбудить душу к бранным подвигам. Когда же король обращается к Филлану, стих становится правильным и гладким. Первая часть подобна стремительному потоку, проносящемуся по обломкам скал; вторая - течению полноводной реки, спокойному, но величавому. Этот пример наглядно показывает, сколь многого может достичь поэт, изменяя размер согласно с тем особым чувством, которое он намерен возбудить в читателе.

*** После того как Уллин был послан в Морвен сопровождать тело Оскара, Оссиан сопутствовал отцу в роли главного барда.

Как ветра внезапный порыв иль отдаленный рокот морей возмущенных, когда мрачный и яростный дух гонит валы на остров, что долгие темные годы был посреди пучины жилищем туманов, так ужасен воинства гул, широко наступавшего по полю. Впереди возвышается Гол; он шагнет - и сверкнувший ручей позади остается. Барды запели с ним рядом, в лад им он ударял в свой щит. На крыльях ветра разносились звучные голоса.

"На Кроне, - пели барды, - бьет по ночам источник. В мрачном ложе своем он бушует, пока не взойдет ранний рассветный луч. Тогда он, пенясь, свергается вниз с холма, унося за собою скалы и сотню рощ. Да будет от Кроны моя стезя далека, ибо на Кроне бушует смерть. Будьте ж потоком Моры, сыны туманного Морвена!

Кто там вздымается на колеснице у берега Клуты? Холмы содрогаются пред королем. Эхом ответствуют темные рощи, озаряясь сверканьем булата. Узри его посреди супостатов, подобного резвому духу Колгаха,* когда тот расточает тучи и несется верхом на вихрях! Это Морни, коней властелин! ** Будь подобен родителю, Гол!

* Существуют предания (впрочем, я полагаю, позднего происхождения), отождествляющие этого Колгаха с Калганом Тацита. Он был предком Гола, сына Морни, и некоторые действительно древние предания называли его королем или вергобретом каледонцев, а отсюда возникли притязания рода Морни на престол, причинившие немало бед и Комхалу и сыну его Фингалу. Первый был убит в сражении с племенем Морни, и только Фингал, возмужав, сумел привести непокорных в повиновение. Colgach означает _свирепый видом_, наименование, весьма подходящее для воина, и, возможно, от него произошел Calgacus, хотя, я полагаю, отождествление упомянутого здесь Колгаха с этим героем является чистым домыслом.

Не могу не отметить, сколь уместно построена песнь бардов. Голу, кого опыт побуждал соблюдать в бою осторожность, они приводят в пример отца, который очертя голову бросался в битву. Напротив, Филлану, способному по молодости лет действовать в бою запальчиво и неосмотрительно, напоминают о том, что Фингал в подобных случаях вел себя степенно и спокойно.

** Сохранилось предание о походе Морни на Клуту, на который намекают здесь барды. Однако поэма, основанная на этом предании, в настоящее время утрачена.

Настежь распахнута Сельма.*** Барды, коснитесь трепетных струн. Десять юношей дуб для пира приносят. Солнца далекий луч освещает вершину холма. Сумрачные волны ветра колышут травы полей. Что ж ты безмолвствуешь, Морвен? Король возвратился во всей своей славе. Ужель вкруг него не гремела брань? Но мирно его чело. Гремела она, и Фингал победил. Будь подобен родителю, Филлан!"

*** Оссиану особенно удаются мирные картины, которые обретают двойную силу, когда он помещает их рядом с изображением суеты и бурных действий. Такое противопоставление воодушевляет и возвышает поэзию.

Под пение бардов двигалась рать. Высоко колыхались копья, как тростниковые заросли под ветром осенним. Король в доспехах стоял на вершине Моры. Туман струился вокруг щита его широкого, что висел в вышине на суку над мшистым утесом Кормула. Молча стоял я возле Фингала, к лесу Кромлы свой взор обращая,**** дабы не видеть войска и не броситься в битву, душою вскипев. Выставив ногу вперед, попирая вереск, величавый, сверкал я булатом, как водопад Тромо, когда ночные ветры льдом его окуют. Отрок видит, как он в вышине блещет под ранним лучом; он обращает к нему свой слух и дивится его безмолвию.

**** Гора Кромла находилась по соседству с местом действия этой поэмы, которое почти совпадает с местом действия поэмы "Фингал".

Не встал над потоком Кахмор, словно юноша на мирном поле; он вширь простирает и гонит вперед темные буйные волны сражения. Но, завидя Фингала на вершине Моры, исполнился он благородной гордыни. "Пристало ли Аты вождю сражаться, когда король на поле не вышел? Фолдат, веди мой народ на битву. Ты - огненный луч".

Вождь Момы вышел вперед, словно туча, теней одеяние. Он извлек из ножен пламя меча и подал к сражению знак. Племена, словно гребни волн, изливают окрест свою темную силу. Надменно шествует он перед ними, гневно вращаются очи его багровые. Он призвал вождя Дунрато,* и раздалась его речь.

* Dun-ratho - _холм с плоской вершиной_. Corin-uil - _синий глаз_. Фолдат здесь посылает Кормула устроить засаду позади каледонского войска. Речь его хорошо согласуется с характером Фолдата, всегда надменного и самоуверенного. Конец этой речи отражает воззрение того времени, согласно которому души тех, кто похоронен без погребальной песни, глубоко несчастны. На этом догмате несомненно настаивали сами барды, дабы доказать, что их занятие почетно и необходимо.

"Кормул, ты видишь эту тропу. Вьется она, зеленея, позади врага. Поставь туда дружину свою, дабы Морвен не смог избежать моего меча. Барды зеленодолого Эрина, не возвышайте гласа. Морвена чада должны погибнуть без песен. Они враги Карбара. Странник отныне будет встречать на Лене темный густой туман, что, окутав их тени, станет с ними блуждать близ тростников озерных. Без песни вовек не подняться им в обиталище ветров".