Джеймс Макферсон - Поэмы Оссиана

* Именно туда скрылась Суль-мала во время последнего и решительного сражения Фингала и Кахмора. Описание долины содержится в седьмой книге, где она названа долиной Лоны и местопребыванием друида.

Фингал узрел на вершине сына Борбар-дутула; он увидал, что катится Эрин по омраченной равнине. Он ударил в горб тревоги, призывая войска подчиниться, и выслал пред ними вождей на поле славы. По всей широкой равнине заблистали копья на солнце, вокруг отозвались щиты гулкозвучные. Страх не носился, подобно парам, среди войска, ибо вблизи был король, мощь многоводного Морвена. Герой озарился весельем, мы услыхали слова его радости.

"Словно буйные ветры, стремятся вперед сыны Морвена. Они - водопады горные, не обратить их вспять. Ими прославлен Фингал и в странах иных возвеличен. Не одиноким лучом появлялся он в грозный час, ибо везде вы шагали с ним рядом. Но никогда я не был для вас чудищем, мрачным во гневе. Глас мой не поражал громами вашего слуха, очи не извергали смерти. Когда же являлись спесивцы, я не глядел на них. Были забвенны они на моих пирах; словно туман, исчезали они. Юный луч перед вами; он на путях войны еще мало блистал. Мало блистал, но доблестен он; защитите же вы моего темно-русого сына. Да вернется он с вами в радости: впредь он сможет сражаться один. Он обличьем являет предков своих, их огонь пылает в его душе. Сын колесницевластного Морни, следуй за сыном Клато: да коснется средь брани твой глас его слуха. Битва открыта взорам твоим, сокрушитель щитов".

Прочь зашагал король на высокий утес Кормула.* Когда я неспешно за ним поднимался, предстал предо мною силою славный Рол. Щит его свободно висел на ремнях. Торопливо молвил он Оссиану: "Подвяжи, сын Фингала, подвяжи повыше сей щит на боку у Гола.** Враг, быть может, завидя его, решит, что подъемлю копье. Если же я паду, пусть сокроется в поле моя могила, ибо без славы паду: десница моя бессильна подъять булат. Да не услышит о том Эвир-хома, не то заалеют румянцем стыда ланиты ее меж густых кудрей. Филлан, могучие смотрят на нас, так не забудем про битву. Неужто допустим, чтобы спустились они со своих холмов на помощь бегущему нашему войску?" Он пошел вперед, бряцая щитом. Мой голос за ним последовал: "Возможно ли сыну Морни погибнуть бесславно в Эрине? Но пылкие души могучих героев свои забывают подвиги. Беспечно несутся они над полями славы; речей их никто не услышит". Отрадно мне было взирать на поступь вождя; я взошел на утес короля, где сидел он, и горный ветер развевал его кудри.

* Утес Кормула вздымался на холме Моры и господствовал над полем боя. Предшествующее обращение Фингала достойно быть отмеченным как речь не только воинственного, но и доброго короля. Доверие, которое питал к нему его народ, столько же проистекало из его милосердия и военной доблести, сколько из той привязанности, с какою люди, не испорченные пороками образованного общества, естественно питают к вождю одной с ними крови и наследственному монарху.

** Следует помнить, что Гол был ранен, поэтому он и просит здесь Оссиана привязать ему щит к боку.

Грядами темными встали два войска друг против друга вдоль Лубара. Здесь возвышается Фолдат мрачным столпом, там сияет юностью Филлан. Копье в поток опустив, каждый издал клич боевой. Гол ударил в щит Морвена; разом они ринулись в битву. Блеск булата отразился в булате; поле сверкает, как два водопада, когда, свергаясь с темных вершин, мешают они свою пену. Смотрите, вот он идет, сын славы: он повергает ратников долу. Вкруг него на ветрах носится смерть! Бойцами устлан твой путь, о Филлан!

Ротмар,*** воинов щит, стоял меж двух кремнистых утесов. Два дуба, согбенных ветрами, простерли ветви с обеих сторон. Он обращает свой сумрачный взор на Филлана и молча друзей прикрывает. Увидел Фингал, что близится бой, и его душа встрепенулась. Но, как низвергается камень Лоды,**** отторгшись внезапно от скалистого Друман-арда, когда духи в ярости землю колеблют, так пал лазоревощитный Ротмар.

*** Roth-mar - _шум моря перед бурею_. Druman-ara - _высокий горный хребет_. Cul-min - _мягкокудрый_. Cull-allin - _прекраснокудрая_. Strutha _многоводная река_.

**** Под камнем Лоды, как я уже указывал в примечаниях к другим поэмам Оссиана, подразумевается место поклонения богам у скандинавов. Оссиан во время своих многочисленных походов на Оркнейские острова и в Скандинавию ознакомился с некоторыми из обрядов господствовавшей в этих краях религии и часто упоминает их в своих поэмах. На Оркнейских и Шетландских островах сохранились развалины и круговые каменные ограды, которые по сей день носят название _Лода_ или _Лоден_. Они, по-видимому, существенно отличаются по своему устройству от друидических памятников, уцелевших в Британии и на западных островах. Места поклонения богам у скандинавов были первоначально очень грубо сложены и ничем не украшены. В последующие века, когда скандинавы установили сношения с другими народами, они восприняли их обычаи и стали строить храмы. Упсальский храм в Швеции поразительно богат и великолепен. Хокон норвежский построил близ Тронхейма храм, ненамного ему уступающий и всегда называвшийся Лоден. (Mallet. Introduction a l'histoire de Danemark [Малле. Введение в историю Дании]).

Приближается юный Кулмин; он шел, заливаясь слезами. Яростно он рассекает воздух, прежде чем обменяться ударами с Филланом. С Ротмаром он когда-то напряг впервые свой лук на скале у родимых синих потоков. Там они примечали пастбища серн, когда первый солнечный луч на папоротник ложился. Зачем же ты, сын милой Кул-аллин, устремился на этот луч света? * Он пожирающий огнь. Вспять обратись, юноша с берега Струты. Не равны были ваши отцы на поле сверкающей брани.

* Поэт метафорически называет Филлана лучом света. Упомянутый здесь Кулмин был сыном Клонмара, вождя Струты, от прекрасной Кул-аллин. Она так славилась своей красотой, что ее имя часто встречается в сравнениях и иносказаниях старинных стихотворений. В одной из поэм Оссиана есть строка: Mar Chulaluin Strutha nan sian, т. е. _Прелестна, словно Кул-аллин с бурлящей Струты_.

Кулмина мать в чертоге своем взирает на синеволнистую Струту. Подъемлется вихрь над рекой, мрачно клубясь вкруг тени сына. Псы его взвыли на привязи; кровь обагрила щит, висевший в чертоге.** "Ужели ты пал, мой сын златокудрый, в пагубной брани Эрина?"

** Считалось, что собаки чувствуют кончину хозяина, даже если она произошла на таком большом расстоянии. В те времена также думали, что на оружии, оставленном воинами дома, выступает кровь, когда они гибнут в битве. Подразумевается, что по этим признакам Кул-аллин узнает о смерти своего сына; последующее явление его духа подтверждает это. Ее неожиданное короткое восклицание производит большее впечатление, чем если бы она разразилась пространными жалобами. Описание павшего юноши и размышления над ним Филлана естественны и уместны, и они приходят на память, когда мы обнаруживаем, что Фингал после гибели самого Филлана оказывается в том же положении, в каком, судя по всему, находился отец Кулмина.