Габриэль Маркес - Известие о похищении

Впрочем, отличить правду от удручающих домыслов и фантазий Марины удавалось не всегда. Она, например, была убеждена, что Пачо Сантоса и Диану Турбай прячут в соседних комнатах, и шеф с вертолета каждый раз проверяет сразу всех заложников. А однажды они услышали тревожную возню во дворе дома. Хозяин, ругая жену, торопливо приказывал что-то убрать, перенести, перевернуть вверх ногами. Было похоже, что пытаются спрятать труп, а он куда-то никак не помещается. Следуя своим мрачным фантазиям, Марина сделала вывод, что это Франсиско Сантоса разрубили на части и теперь закапывают под каменными плитами кухни. "Когда они начинают убивать - не останавливаются. Следующая очередь - наша", - предсказала она. Всю ночь женщин мучили кошмары, а наутро они случайно узнали, что с места на место переносили старую мойку, которую никак не могли поднять вчетвером.

По ночам наступала полная тишина. Лишь глупый петух, не следивший за временем, кричал, когда ему вздумается. Где-то далеко лаяли собаки, и где-то совсем рядом им отвечала одна, которую женщины принимали за своего дрессированного сторожа. Марухе стало хуже. Пытаясь сохранить ясность мыслей, она клубком сворачивалась на матрасе, закрывала глаза и несколько дней не открывала их без крайней необходимости. О восьми часах сна не могло быть и речи, Маруха спала не более получаса, но, просыпаясь, вновь возвращалась к подстерегавшей ее страшной реальности. Постоянный животный страх пронизывал все тело, словно какая-то жила, натягиваясь в желудке, готова была вот-вот лопнуть и вызвать истерику. Чтобы отвлечься, Маруха вспоминала свою жизнь, стараясь найти в памяти что-то хорошее, за что можно зацепиться, но в голову как назло лезли только мрачные воспоминания. Однажды, когда они с мужем в третий раз приехали из Джакарты в Колумбию, Луис Карлос Галан за дружеским завтраком попросил Маруху помочь ему в предстоящей президентской кампании. Во время прошлых выборов она уже работала его помощником по имиджу, объездила с сестрой Глорией почти всю страну, радовалась общим победам, переживала неудачи, рисковала, - так что новое предложение Галана выглядело логичным. Это была заслуженная и лестная оценка ее работы. Вдруг в конце завтрака Маруха заметила на лице Галана странное выражение и какое-то неестественное свечение - внезапные и зловещие приметы смерти. Видение так потрясло Маруху, что она убедила мужа вернуться из Колумбии в Индонезию, не обращая внимания на предупреждения Масы Маркеса о грозившей ему смертельной опасности. За восемь дней до возвращения их разбудили в Джакарте и сообщили, что Галан убит.

После этого случая у Марухи появилась склонность к депрессии, обострившаяся в плену. Ее постоянно преследовала мысль о близкой смерти. Она отказывалась разговаривать и есть. Все раздражало: апатия Беатрис, грубость охранников, покорность Марины и ее почтение к тюремным порядкам. Словно еще один надзиратель, Марина одергивала Маруху, когда та храпела и кашляла во сне или ворочалась сверх меры. Если Маруха ставила стакан не на место, Марина тут же переставляла его, испуганно ворча: "Осторожно!" Маруха презрительно огрызалась: "Не суетись так, не ты здесь командуешь". Общая нервозность усугублялась еще и тем, что Беатрис целыми днями записывала детали их жизни в плену, надеясь на свободе рассказать обо всем мужу и детям, а это очень раздражало охранников. Кроме того, она начала составлять длинный список всего ненавистного, что находилось в комнате, и отказалась от своей затеи только тогда, когда поняла, что ничего другого в комнате нет. Услышав по радио, что Беатрис по специальности физиотерапевт, охранники поняли это слово как "психотерапевт" и запретили ей писать из опасения, что она отыщет научный способ, как свести их с ума.

Что касается Марины, ее раздражительность и низкопоклонство можно было понять. Появление двух новых пленниц она, по всей видимости, восприняла как нежелательное вторжение в принадлежавший ей одной мир, в эту приемную смерти, где она провела уже два месяца. Едва налаженные взаимоотношения с охраной теперь рушились. Не прошло и двух недель, как Марина вновь окунулась в ужас и одиночество прежних времен, которые ей с таким трудом удалось пережить.

Первая ночь, бесконечная и холодная, показалась Марухе самой ужасной. В час ночи, если верить Институту метеорологии, в Боготе было 13-15 градусов тепла, в центре и в районе аэропорта шел дождь. Маруха умирала от усталости. Заснув, она то храпела, то просыпалась от приступов нестерпимого кашля заядлой курильщицы, спровоцированного сыростью и ночным холодом стен. Как только она начинала кашлять или храпеть, охранники ногами толкали ее в голову. А напуганная Марина, потакая стражникам, грозила Марухе, что ее или привяжут к матрасу, чтоб не вертелась, или заткнут рот кляпом, чтобы больше не храпела.

Марина позвала Беатрис послушать утренний выпуск новостей. Это было ужасно. В первом же интервью, данном Ямиту Амату для "Караколь-Радио", Педро Герреро выплеснул на похитителей целый ушат провоцирующих оскорблений. Он требовал, чтобы они прекратили действовать исподтишка и вели себя как мужчины. Беатрис испугалась, предчувствуя, что эти оскорбления рикошетом падут на их головы.

Спустя два дня ладно одетый шеф боевиков, ростом под метр девяносто, ногой вышиб дверь и вихрем ворвался в комнату. Безупречный костюм из тонкой шерсти, итальянские мокасины и желтый шелковый галстук явно не соответствовали его черной маске и диким манерам. Коротко обругав всех охранников, он прорычал самому робкому их них, которого остальные прозвали Золотушный:

- Говорят, ты слишком нервный. Предупреждаю, нервные здесь умирают.

И тут же он набросился на Маруху:

- Я узнал, что вчера ночью вы всем мешали, шумели и кашляли.

Маруха ответила подчеркнуто спокойным тоном, который можно было принять за выражение презрения:

- Во сне я храплю и ничего не слышу, а сдерживать кашель не могу, потому что в комнате холодно, утром по стенам течет вода.

Однако начальник пришел не для того, чтобы выслушивать жалобы.

- Вы думаете, что можете позволить себе все, что захочется? Если ночью опять будете храпеть или кашлять, вам вышибут мозги одним выстрелом!

Потом он добавил, глядя на Беатрис:

- Или вам, или вашим мужьям и детям. Мы точно знаем, кто где живет.

- Делайте что хотите, - продолжала Маруха, - я не могу не храпеть. Хоть убейте.

Она говорила прямо и убедилась, что поступила правильно. С самого начала похитители рассчитывали грубостью деморализовать пленниц. Беатрис вела себя куда более робко, находясь под впечатлением резкого выступления мужа по радио.

- При чем здесь наши дети и какое они имеют ко всему этому отношение? У вас разве нет детей? - сквозь слезы спросила она.