Габриэль Маркес - Известие о похищении

Один из сторожей признался Пачо, что в случае "нападения закона" охранникам приказано подняться в спальню и трижды выстрелить в него в упор: в голову, сердце и печень. С тех пор журналист всегда держал наготове, даже особенно не пряча, литровую бутылку лимонада, которая вполне могла сойти за дубинку. Другого оружия у него не было.

Новым способом скоротать время для Пачо стали шахматы, которые он неплохо освоил с помощью одного из охранников. Другой охранник, дежуривший в октябре, приохотил пленника к телевизионным сериалам: в перерывах между сериями он научил Пачо находить в них интерес, независимо от того, хорош сюжет или плох. Секрет заключался в том, чтобы, не слишком увлекаясь текущим эпизодом, стараться предугадать завтрашние сценарные ходы. Вместе с этим экспертом Пачо смотрел авторские программы Алехандры и обсуждал выпуски теле- и радионовостей.

Третий охранник за оставшиеся у Пачо со дня похищения двадцать тысяч песо пообещал принести ему любые книги, какие он захочет. Так у Пачо появились несколько томиков Милана Кундеры7, "Преступление и наказание", биография генерала Сантандера8, написанная Пилар Морено де Анхел9. Возможно, Пачо Сантос был единственным колумбийцем своего поколения, который слышал о Хосе Марии Варгасе Виле10, всемирно известном колумбийском писателе начала века, и не только слышал, но и читал: его романы растрогали Пачо до слез. Он прочел почти все, что тайком доставил ему охранник из дедовской библиотеки. С матерью другого охранника Пачо несколько месяцев вел интересную переписку, пока ее не запретили из-за конспирации. Книжный рацион дополняли свежие газеты, которые приносили Пачо нераспечатанными. Покупавший их охранник заявлял, что газет не читает, потому что журналистов терпеть не может. Особенно он ненавидел почему-то одного известного телеведущего: как только тот появлялся на экране, охранник прицеливался в телевизор из автомата и грозил:

- Этого я прикончу с особым удовольствием.

"Тюремного начальства" Пачо никогда не видел. Он знал, что в дом приезжают какие-то шефы, которые никогда не поднимаются в его комнату, а контрольные совещания и инструктаж проводят в одном из кафе в Чапинеро. Но с охранниками Пачо удалось наладить тесные отношения. Властвуя над его жизнью и смертью, они тем не менее признавали право заложника обсуждать отдельные условия плена. И почти ежедневно Пачо чего-то добивался, хотя и что-то терял. Он уже привык спать прикованным, зато завоевал доверие, играя в "ремис", карточную игру с детскими правилами, заключавшуюся в умении с помощью десяти карт собирать ряды одной масти. Раз в две недели незримое начальство присылало сто тысяч песо, которые картежники делили между собой. Пачо всегда проигрывал. Только через шесть месяцев охранники признались, что играли "на лапу" - все против одного - и лишь иногда позволяли Пачо выигрывать, чтобы он не падал духом. Тем более, что среди них были умелые шулера.

Так протекала жизнь Пачо до самого Нового года. С первых дней он настроился на долгий плен, и хорошие отношения с охраной давали хоть какую-то надежду выжить. Гибель Дианы и Марины разрушила этот оптимизм. Охранники, прежде подбадривавшие Пачо, теперь сами приуныли. Все будто замерли в ожидании решений Конституционной Ассамблеи об экстрадиции и амнистии. И Пачо окончательно решился на побег. Но сделать это он собирался только тогда, когда не останется другого выхода.

Декабрьские иллюзии Марухи и Беатрис растаяли на горизонте, и лишь к концу января слухи об освобождении двух заложников вновь зажгли лучик надежды. Женщины не знали тогда, кто еще томится в плену и были ли захвачены новые жертвы. Маруха не сомневалась, что освободят Беатрис. Это подтвердила и Дамарис на ночной прогулке 2 февраля. Она была настолько уверена, что заранее закупила к этому дню губную помаду, румяна, тени для век и другую косметику. А Беатрис даже побрила ноги на случай, если в последний момент у нее не останется времени.

На следующий день заложниц посетили два начальника, но не уточнили, будут ли кого-то освобождать, а если да - кого именно. Чувствовалось, что эти двое занимают высокое положение. Они были не похожи на тех, которые приезжали раньше, и вели себя гораздо раскованнее. Подтвердив, что в заявлении Подлежащих Экстрадиции действительно говорится об освобождении двух заложников, оба шефа тем не менее оговорились, что возникли какие-то непредвиденные препятствия. Пленницам все это живо напомнило предыдущие обещания освободить их к 9 декабря, так и оставшиеся невыполненными.

С самого начала шефы пытались внушить пленницам чувство оптимизма. По несколько раз в день они заходили в комнату и без всяких на то оснований бодро восклицали: "Все идет хорошо!" С детской непосредственностью пересказывали и комментировали новости, однако никак не хотели вернуть в комнату телевизор и радио и позволить пленницам узнавать эти новости самим. Как-то вечером, прощаясь с заложницами, один из шефов - по глупости или злому умыслу - обронил фразу, двусмысленность которой была просто убийственной: "Не волнуйтесь, сеньоры, все произойдет очень быстро".

Целых четыре дня шефы по кусочку излагали изменения в обстановке, постепенно нагнетая напряжение. На третий день они сообщили о решении освободить только одного заложника. Скорее всего, это будет Беатрис, а Франсиско Сантоса и Маруху приберегут для более серьезных целей. Больше всего женщин раздражало отсутствие возможности сравнить эти обещания с тем, что говорилось на воле. Особенно с данными Альберто, который наверняка знал больше этих двоих и понимал истинную причину волокиты.

Наконец 7 февраля шефы пришли раньше обычного и раскрыли карты: освобождается Беатрис. Марухе придется подождать еще неделю, "Остается согласовать кое-какие детали", - пояснил из-под маски один из начальников. На Беатрис напал приступ говорливости: сначала она достала шефов, потом майордомо с женой и наконец охранников. Безучастной оставалась одна Маруха, ее душила глухая злоба на мужа, решившего освободить сначала свою сестру. Она негодовала весь вечер и окончательно успокоилась только через несколько дней.

Следующей ночью Маруха объясняла Беатрис, как надо рассказывать Альберто о мельчайших подробностях плена с пользой для общего дела. Ведь любая, самая невинная ошибка могла стоить кому-то жизни. Беатрис должна говорить откровенно и точно, ничего не смягчая и ничего не преувеличивая, не пытаясь избавить Альберто от излишних переживаний, но и не вызывая у него слишком сильного беспокойства, - одну только голую правду. И никаких сведений о местонахождении заложниц! Беатрис даже удивилась: