Стивен Миллхаузер - Clair De Lune (Лунный свет)

Все случилось так быстро - я не вполне понял, что же именно случилось. Где-то между "прощайте" и смехом произошло нечто иное - событие из высших, сокрытых сфер, что-то из темно-синей кухни, с поблескивающими приборами и качающимися ногами, загадка синей летней ночи. Так, словно под струящимся вниз светом луны, под бело-синим светом, что просачивался всюду, растворяясь в дневном мире, родилось нечто новое.

Некоторое время я стоял перед темной дверью, словно ждал, что она во что-нибудь превратится - в лесную тропинку, в дрогнувший полог. Потом пошел от дома по черно-красному плитняку дорожки, один раз оглянулся через плечо на темные окна и свернул на тротуар под высокими дубами и вязами.

В груди поселилась незнакомая легкость, будто исчезла помеха, не позволявшая дышать. То была ночь открытий, но теперь я видел, что все частицы ее равны. Лунные дорожки черных нот на странице нотного сборника, желтая бита на этих травинках, точный наклон каждого ножа в сушке, Сонины лодыжки, что появлялись и исчезали в лунном свете, медленно изгибающаяся спина Марши, рука у моего лица, - все необыкновенно и неповторимо, как история древнего королевства. Ибо я хотел немного прогуляться перед сном, но из комнаты вступил в первую летнюю ночь, в единственную летнюю ночь.

Под высокие деревья ровно падал лунный свет. Я видел, как он просеивается листвой. Всю ночь напролет он освещал задние дворы, трубы и светофоры, перекладины телеграфных столбов и тротуары, что вздулись древесными корнями. Он медленно просачивался сквозь листву, замирал в теплом воздухе, клубился в тенях крон. Я чувствовал, как он ложится мне на ладонь. Меня охватила усталость, и в ней трепетало возбуждение. Я словно раскрывался, становился легче. Под ветвями воздух был плотнее от лунного света, и я едва пробивался вперед. Ноги точно продавливали плотный, топкий воздух. Я ощущал какой-то новый подъем, и взглянув вниз, увидел, что иду чуть над тротуаром. Я шагнул выше. Потом принялся взбираться по спутанному клубку лунного света и тени, то и дело оскальзываясь, немножко утопая, хватаясь за ветви, и вскоре добрался до лунно-ясной вершины дерева. Вокруг раскинулись темные поля синего воздуха. Я посмотрел на лунную листву, на верхушку уличного фонаря, на лунные копья, белыми лестницами косо стоявшие под кроной. Я осторожно пошел вперед над деревьями, делая небольшие глубокие шаги, потом взобрался еще чуть выше. И там, поймав ветерок, почувствовал, как меня уносит в синие ночные страны.