Неизвестен Автор - Песнь о Роланде

Умрут, но не отступят ни за что".

Вопит вся рать: "Бежим отсюда прочь!"

Ушло арабов с поля тысяч сто,

Как ни зови, назад их не вернешь.

Аой!

СХLII

Король бежал, но мало пользы в этом:

Здесь альгалиф, Марсильев дядя-нехристь.

Гармалью, Карфаген, Альфрер88 он держит,

Проклятой Эфиопией владеет.

Ведет он племя черное в сраженье

Широконосых, большеухих негров.

Их будет там полсотни тысяч целых.

На бой они летят в великом гневе,

Бросают клич язычников победный.

Воскликнул граф Роланд: "Бароны, верьте,

Здесь мученический конец мы встретим.

Трус - тот, кто жизнь уступит за бесценок.

В бой, рыцари! Мечом разите метко,

Не на живот, а на смерть с мавром бейтесь,

Чтоб милой Франции не обесчестить.

Сеньер наш Карл придет на это место

Увидит, что побита тьма неверных,

А наших трупов раз в пятнадцать меньше,

Благословит за это нас посмертно".

Аой!

СХLIII

Граф на безбожных негров посмотрел

И видит, что они чернил черней.

Лишь цвет зубов у басурманов бел.

Роланд сказал: "Бароны, верьте мне,

Мы все до одного поляжем здесь.

Французы, бейте нехристей смелей".

"Трус, кто отстанет!" - молвил Оливье

И ринулся врагам наперерез.

CXLIV

Арабы видят, что французов - горсть,

Твердят друг другу в радости большой:

"Не прав пред нашим богом их король".

Мчит альгалифа в битву рыжий конь,

Златою шпорой колет мавр его.

Он в спину Оливье разит копьем.

Кольчугу графа взрезало оно,

Навылет через грудь его прошло.

Смеется альгалиф: "Удар хорош!

Напрасно Карл оставил вас меж гор:

Он этим лишь нанес себе урон.

Тебя убив, я отомстил за все".

CXLV

Увидел Оливье - подходит смерть.

Сжал он свой вороненый Альтеклер,

Ударил мавра им по голове.

Шлем драгоценный лопнул на враге,

До челюстей рассек араба меч.

Граф альгалифа на землю поверг

И молвил: "Будь ты проклят, подлый лжец!

Что Карл разбит - не скажешь ты вовек

И перед дамой иль женой своей

Не станешь хвастать у себя в стране,

Что повредить нам хоть на грош сумел

Мне иль другим, кто бился с вами здесь".

И Оливье позвал: "Роланд, ко мне!"

Аой!

СХLVI

Увидел Оливье, что смерть пришла,

Спешит неверным отомстить сполна.

В ряды арабов он коня вогнал,

Щиты и копья рубит пополам,

Пронзает руки, груди и бока.

Взглянуть бы вам, как крошит он врага,

Как валит мертвеца на мертвеца,

Сказали б вы: "Отважней нет бойца!"

Граф громко возглашает: "Монжуа!"

Тот клич, с которым в битву мчится Карл.

Зовет Роланда он: "Ко мне, собрат!

Побудьте подле друга в смертный час.

Расстаться суждено сегодня нам".

Аой!

СХLVII

Роланд бросает взгляд на побратима.

Тот бледен и уже синеет ликом.

Из ран на теле кровь ручьем струится,

Всю мураву вокруг она смочила.

Граф молвит: "Как помочь, о вседержитель?

Собрат, отвага ваша вас сгубила.

Таких, как вы, не будет больше в мире.

Ах, край французский, милая отчизна,

Тебя утрата горькая постигнет.

Потерпит наш король ущерб великий".

И чувств от горя граф в седле лишился.

Аой!

СХLVIII

Когда бы вам их видеть привелось!

Один - чуть жив, лишился чувств - другой.

Граф Оливье ослаб, теряет кровь.

Так стало у него в глазах темно,

Что он узнать не может никого.

К нему подъехал побратим его,

А он по голове Роланда бьет,

Шлем золотой рассек на нем мечом,

Но сталь, по счастью, не задела лоб.

Роланда вмиг удар в себя привел,

Спросил у побратима кротко он:

"Намеренно ль вы подняли клинок?

Ведь я Роланд, что к вам любовью полн.

За что же вы мне платите враждой?"

А тот в ответ: "Не видит вас мой взор,

Хоть я и слышу звуки ваших слов.

Прошу простить, коль рану вам нанес".

Роланд к нему: "Я цел, свидетель бог,

И вас простить я перед ним готов".

Они друг другу отдали поклон,

Любовно распростились пред концом.

СХLIX

Увидел Оливье, что смерть подходит.

Запали у него глаза глубоко,

Слух отказал ему и зренье тоже.

Сошел со скакуна и наземь лег он,

В грехах, свершенных им, признался богу.

Вот руки он сложил и к небу поднял,

Впустить его в ворота рая просит,

За милый край родной, за Карла молит

И за Роланда, друга дорогого.

Остановилось сердце в нем, он дрогнул

И на траве во весь свой рост простерся.

Скончался граф и богу душу отдал.

Его собрат над ним рыдает горько.

Еще никто так не терзался скорбью.

CL

Увидел граф Роланд, что друг убит,

Что головой к востоку он лежит,

Стал сокрушаться горестно над ним:

"Ты храбростью своей себя сгубил.

Ты был мне братом много лет и зим,

Друг другу не чинили мы обид.

Коль дух ты испустил - - и мне не жить".

Так граф промолвил и без чувств поник

На скакуне, чье имя Вельянтиф.

Но в стремена он ноги пропустил

И потому с коня не рухнул вниз.

Аой!

CLI

Едва Роланд в сознание пришел,

Оправился и сил набрался вновь,

Как он увидел, что проигран бой:

Все войско христиан костьми легло,

Жив лишь Турпен и с ним Готье де л'Он.

Готье сошел к своим в долину с гор.

Он пораженье нехристям нанес,

Но потерял и всех своих бойцов.

Вернуться одному ему пришлось.

Зовет Роланда на подмогу он:

"О, где ты, граф, отважный мой сеньер?

С тобою не боюсь я никого.

Я - тот, кем Маэльгю был покорен,

Готье, чьим дядей был седой Дроон89.

По доблести я - сотоварищ твой.

Пробит мой щит, изломано копье,

Изрублена в куски мечами бронь,

И тело пронзено мое насквозь,

Но я арабам отплатил с лихвой".

Услышал граф - Готье зовет его,

Дал шпоры, поспешил Готье помочь.

CLII

Вскипел Роланд от гнева и тоски,

В ряды врубился, стал врага косить,

Поверг на землю двадцать сарацин,

Шесть их - Готье и пять - Турпен убил.

Все войско нечестивое вопит:

"Друзья, уйти злодеям не дадим!

Позор тому, кто убоится их,

Бесчестие тому, кто их щадит!"

Со всех сторон несутся гам и крик,

Кольцом обстали рыцарей враги.

Аой!

CLIII

Отважен и бесстрашен граф Роланд,

Готье де л'Он - боец ему под стать,

Архиепископ - опытен и храбр.

Прикрыть в бою собрата каждый рад.

Втроем они врубились в строй врага.

Сошла арабов тысяча с седла,

А сорок тысяч на конях сидят:

Боятся, видно, бой французам дать

И не подходят на длину меча,

Лишь копья мечут в них издалека.

Готье убили с первого броска,

Затем был ранен в голову прелат.

Проломлен щит его, пробит шишак,

Рассечена броня и пронзена,

Четыре пики разом в ней торчат.

Убили под Турпеном скакуна.

Увы, архиепископ наземь пал!

Аой!

CLIV

Турпен увидел - тяжко ранен он:

Четыре пики вонзены в него,

Но тут же встал, как истинный барон,