Мария Романушко - В свете старого софита

…Я иду по побережью памяти, как по берегу океана…

Земля, суша – это моё настоящее, моё сегодня. Пожалуй, это остров. Хотя когда-то он мне казался планетой. Наверное, оттого, что я сама была маленькая, и каждый камушек на дороге представлялся мне горой, а травы – деревьями…

Но я уже выросла. Хотя продолжаю расти. И теперь отчётливо вижу, что живу на острове в океане. Куда ни посмотри, в любую сторону – везде увидишь океан… Океан, который омывает мой остров, – это моё прошлое. С каждым днём океан всё более овладевает моей сушей, но меня это не страшит.

Даже если не смотреть в сторону океана – всё равно нельзя не чувствовать ветров, которые дуют оттуда: то ласковых, то жёстких… А они дуют всегда. И с какой бы стороны света они ни дули – на моём острове они всегда дуют с океана…

…Я люблю гулять по побережью – по самой кромке суши и воды. Люблю брести по песчинкам времени, утопая в них, люблю чувствовать себя связующей нитью между сушей и океаном, между прошлым и настоящим…

Это – моя суша, зелёная и каменистая, пустынная и степная. На моём острове есть всё. Он богат впадинами и высотами, дождями и засухами. Но всё меньше на моём острове неоткрытых мест и нехоженых троп. Пожалуй, остались только вершины гор. К счастью, я не боюсь высоты. Так что мне есть ещё куда пойти на моём острове. К тому же горы мои – необычные. Они растут. Растут вместе со мной. Поэтому мне ещё долго не подняться на их вершины… И это меня радует.

Вершины гор и глубины океана – они одинаково влекут меня. Чем выше я взбираюсь по отрогам скал – тем необъятнее мне представляется океан. И только с побережья я вижу, как высоки мои горы, и что за видимыми вершинами громоздятся новые, не видимые, когда находишься вблизи. Растут мои горы, и расширяется мой океан…

У каждого ветра, который дует с океана – свой запах. Прошлое как будто закодировано в этих запахах. Если бы я была учёным, я бы сказала, что запахи – это микрочастицы материи, и каждая частица содержит полную информацию о целом. Думаю, что по молекулам запаха учёные когда-нибудь научатся восстанавливать целые эпохи и отдельные исторические события. А если бы я была доктором, я бы сказала, что запахи – это гомеопатические дозы прошлого, которые спасают нас от амнезии, но ввергают порой в ностальгию. Но я поэт, и для меня запахи – это самая настоящая машина времени. Так что я путешествую по океану времени в личной машине времени.

Да, когда-то моя суша казалась мне континентом… Хотя на самом деле была островом. И обжито на этом острове было лишь одно маленькое пространство, точнее – уголок. Такой уютный уголок… Здесь пахло петуниями, вишнёвым вареньем, маленьким южным двориком, старой деревянной верандой. А ещё сюда долетал запах… цирка! Жителей было всего несколько человек: кроме меня, мои мама и бабушка. Плюшевый медвежонок и кукла Жанна. Мне очень хотелось тогда, чтобы здесь жил и мой отец, но – увы!…

Но настал час – и мой остров сказочно расширился: на нём обнаружилась цветущая степь до горизонта, и в этой степи мы играли с моим обожаемым отцом… Это было незабываемо, но так коротко!… Ещё на этом острове пахло летними грозами, бурной рекой с водоворотами и волшебным тенистым лесом…

И вдруг мой остров резко и неожиданно опустел, здесь опять, сухо и терпко, запахло степью, степью… только это была уже совершенно другая степь, и я бродила по высохшим, пыльным травам совершенно одна… и жёсткий ветер сушил слёзы и душу…

Но в какой-то момент жизни мой пустынный, высушенный ветрами остров соединился с цветущим континентом, мой остров прибило к континенту ветрами одиночества, и остров превратился в полуостров, доступный многим, желающим его посетить. Граница между островом и континентом в то время была совершенно не видна. Остров как будто припаяло к континенту. Вот тогда-то людей здесь было много!… И много, много запахов хлынуло сюда в ту пору… Запах дорожных шпал и метелей… Запах масляных красок и старинных черепков… Но сильнее всего здесь пахло цирком! Цирком, лошадьми, кулисами пахло до головокружения!…

А потом – резко – запахло кладбищем. И – церковью. Казалось: никаких других запахов в моей жизни уже не будет… Хотя были, были в это время и другие, но эти два довлели надо всеми…

И вновь мою сушу оторвало от континента. И она опять стала островом. Чтобы остаться им уже навсегда. Долгое время здесь жили только два человека – я и мой маленький сын. В то время здесь царил запах детства – о, это совершенно особый запах!… Здесь пахло настурциями и летним заливом, тёплыми песочницами и солнечным, смолистым сосновым лесом, ласково шуршащими дождями и волшебными мохнатыми метелями, и смешной черепахой, любящей макаронные рожки, пахло детскими одёжками, гречневой кашей, пластилином, размятым в тёплых ладошках сына, и банками с инфузориями, а ещё пахло хвощами, древесными грибами и крымскими гербариями… А ещё – старой-престарой пишущей машинкой и свежей писчей бумагой…

А потом… потом нас на острове стало четверо! Ну, сначала, конечно, трое, а потом уже четверо. Но вообще-то, гораздо больше!… А сколько чудных запахов!… Маленького деревенского дома и яблочного сада с цикадами, и вновь – крымскими горами и крымским домиком с маленькой терраской, и вновь – головокружительный запах детских одёжек, и масляных красок, и дорожных шпал, и новых книг, и ещё одного маленького домика среди высоких задумчивых ёлок… А ещё здесь поселился запах задумчивого дымчатого кролика, и пёстреньких японских курочек, и двух милых крысок, и смешного ёжика, и – лошадей!…

Сейчас на моём острове не так уж много жителей. Да, всего четыре человека. Хотя… сын всё чаще в пути, где-то далеко-далеко…ему давно уже мало острова, ему мало даже континента… ему подавай всю планету! Да и у дочки появились свои дивные острова. Она то тут – то там… И это нормально, ибо это – жизнь. Главное, чтобы не было скучно друг с другом нам с тобой, милый, – тем, кто здесь остаётся.

Хотя… вот ведь какая штука. Мой остров – это ведь только мой остров. Всё-таки ты – не островной человек, ты – континентальный. Как часть меня, как моя половинка, как составляющая моей судьбы – ты здесь. Но мы не идентичны. Всё-таки мы – два разных человека. И у каждого – своя жизнь, своя судьба. И своё побережье памяти…

Я привыкла к тому, что на моём острове безлюдно, и не стремлюсь к новым дружбам. Мои дружбы – их унесло океаном… они – в прошлом… в прошлом…прошлом… «Шшш»… «шшш»… – накатывают волны на берег…