Тэцуо Миура - Рассказы

Она поднялась к расщелине. На краю стояли красные туфли. Рядом с ними черные мужские ботинки.

Мое некоторое время молча смотрела издали на красные туфли. Потом подползла на животе к краю расщелины и заглянула вниз. Далеко внизу, так далеко, что кружилась голова, на дне узкой расщелины с шумом пенились волны. Мое терпеливо всматривалась в воду, пока не увидела тело женщины - медленно поворачиваясь, оно уплывало в море на отбегавшей волне.

Тогда Мое приподнялась и, еще стоя на коленях, протянула руку к красным туфлям. Коснулась их указательным пальцем, убедилась, что краска не пристает, крепко схватила обеими руками и повернула к утренним лучам солнца. Цвет был прекрасный. Они были словно живые. Она с жадностью прижала их к груди и что есть духу помчалась по тропинке.

Не глядя по сторонам, она вернулась в городок и тут же пошла к заводу, в лес тетраподов.

Наконец-то она в своем лесу. И тут ее никто не увидит.

Мое положила туфли на бетон, сбросила старенькие гэта. Туфли ей были велики. Высокие каблуки громко стучали по бетону. Мое вжала голову в плечи, огляделась.

"Нечего смеяться!" - хотелось сказать ей. Но туфли были просторны, и каблуки гулко стучали: там-тарам, там-тарам, там-тарам...

Семеня мелкими шажками. Мое несколько раз прошлась по узкой дорожке в сером бетонном лесу.

На пастбище

Ученик конюха Тое, ночующий на чердаке третьей конюшни, обнаружил утром в одном из стойл странную вещь. Она была похожа на прозрачное куриное яйцо и выглядывала из соломы как раз под кормушкой второго от входа стойла. Яйцо было прозрачным и маленьким, и, если бы Тое не присел на корточки, он ни за что бы его не заметил. Да и вообще никому бы в голову не пришло, что оно там притаилось. Выбросили бы с грязной подстилкой, или лошадь раздавила бы копытом.

В четыре утра Тое, как обычно, задал корм лошадям и пошел досыпать на чердак конюшни. Его разбудило местное радио, и он собирался уже сходить позавтракать в общежитие по другую сторону лощины, когда заметил, что с кобылой во втором стойле творится что-то неладное. Это была племенная кобыла, которой только вчера сделали искусственное осеменение.

Он спустился с лестницы и, шлепая резиновыми сандалиями по полу полутемной конюшни, направился к двери. Из стойл по обеим сторонам прохода доносился хруст сена, и только во втором стойле было тихо. Не было видно и лошади. Он остановился и вгляделся в темноту. Лошадь лежала в углу, вытянув ноги. Он подумал было, что она уже съела свое сено и легла отдохнуть, но, заглянув в кормушку, увидел - там осталось еще больше половины корма.

Похоже было, что лошадь начала есть, но бросила и легла. И лежала как-то странно тихо. "Тут что-то не так", - подумал Toе.

Когда пнэ, другой ученик конюха, с которым они вместе ночуют в конюшне, широко раздвинул до того слегка приоткрытую огромную деревянную дверь, солнце, поднявшееся над морем, как раз ушло от соснового бора на краю пастбища. Утренний свет хлынул в конюшню, окрасил ее в алые тона и заиграл на лезвиях кос, висевших в ряд на деревянной стене напротив дверей.

Вдали запели жаворонки.

Тое опять вернулся ко второму стойлу. Позвал лошадь, почмокав языком. Лошадь нехотя подняла голову и встала на ноги. Вид у нее был совсем нездоровый, голова понуро опущена. Тое похлопал ладонью по кормушке. Лошадь отвернулась, как бы говоря:

"А, ты вот о чем! Не надо".

Что это с ней? Может, простудилась? Или живот расстроился?

Тое сидел на корточках, почти касаясь задом пола и обхватив руками колени, и глядел на лошадь. Так всегда сидел старший конюх Хякуда, когда смотрел на коней. Седоватый маленький Хякуда, уже тридцать лет живущий на конезаводе, глядел вот так на лошадей, и видно было, как не спеша и обстоятельно он все обдумывал.

Посидев на корточках некоторое время, Тое внимательно оглядел навоз, валявшийся там и сям в посветлевшем стойле, и тут заметил в соломе что-то непонятное. Сначала он подумал, что это большой пузырь, и подул на него. Пузырь не лопнул и не колыхнулся. Тогда он пригляделся к нему поближе: оболочка у пузыря была плотной, и похож он был на яйцо. Внутри просвечивало что-то напоминавшее желток.

"Голубиное яйцо!" - решил Тое. Но почему же оно просвечивает? В своей деревне Горячие Ключи он видел голубиные яйца, но таких прозрачных не встречал ни разу. "Странная находка", - подумал он.

Тое осторожно, будто зачерпывая рыбку из воды, взял ладонями голубиное яйцо из соломы и понес из конюшни, чтобы получше рассмотреть на свету.

На ощупь яйцо оказалось мягким, прозрачная пленка туго натянута. Он поскреб ее слегка - яйцо дрогнуло, и солнечный блик на том месте, где он поскреб, померк.

- Ой! Да там лошадь! - от удивления Тое чуть было не уронил яйцо.

Внутри него он различил маленькую лошадку. Тое взглянул на солнце, потом поморгал глазами и подумал, не спросонья ли ему это показалось.

Взглянул снова на яйцо - нет, там точно была лошадь.

Значит, это лошадиное яйцо? Да не может этого быть! Лошадь не птица, не змея, яиц не несет.

"А не лошадиный ли это глаз?" - подумал он. В лошадиных глазах отражается все, что вокруг нас. Если приглядеться внимательно, увидишь свое отражение. Какой-нибудь жеребенок потерял один глаз и теперь ходит где-то поблизости, ищет его, сам отражаясь в этом глазу.

Тое быстро огляделся, и, конечно, зря. Какая лошадь могла в это время бродить за пределами конюшен?

Сердце Тое гулко стучало. Что же это такое? Непонятное и странное. Он пошел от конюшни, забыв о больной лошади. Не то шел, не то бежал по краю лощины, держа в ладони странное яйцо и другой рукой поддерживая запястье, будто ложку с яйцом на шуточных соревнованиях по бегу.

Жаворонки в небе так и заливались.

"Ну и опростоволосился я!" - думал Хякуда, стоя в загоне перед второй конюшней и вспоминая а о странном яйце, которое принес ему Тое.

В то утро Хякуда сидел на кухне общежития и пил чай с молодыми конюхами. Тое вбежал запыхавшись, будто за ним гналась змея, и выпалил:

- Смотрите, что я нашел!

- Что там?

- Яйцо с лошадью внутри.

"Не проспался парень", - подумал Хякуда.

- Где оно там, неси сюда.

Тое, согнувшись и отставив зад, поднес яйцо. На потной ладони действительно дрожал маленький прозрачный шарик.

- Что это? Не игрушка ли виниловая? Как-то с городского праздника Хякуда привез своим ребятишкам игрушечный виниловый шарик, наполненный водой. К шарику была прикреплена прочная резинка, и им можно было играть, как мячиком. Дети сразу же сломали игрушку. И вот теперь Хякуда подумал, что это такая же виниловая игрушка, только опавшая.

- Да нет, загляните внутрь, - сказал Тое с серьезным видом. Хякуда поглядел и удивился: внутри яйца и вправду была видна лошадь.