Мария Романушко - Вырастая из детства

Молодёжь, и ребята и девушки, все обращают внимание на Ксюшину ковбойскую шляпу.

– Ой, я уже не могу! – стонет она. – Почему они все ТАК смотрят?

Но всё равно ходит в шляпе.

Заходили в тир. Ксюша постреляла, восхитив хозяина тира своей меткостью и… своей шляпой!

Зашли в Центральную детскую библиотеку и подарили свои книги: папиного «Червячка Игнатия», моих «Голубков в небе», «Сто улыбок», «Карантин» и «Не прощаюсь с тобой». Библиотекарши очень удивились. Благодарили нас.

Проходили мимо Адресного бюро.

– Ну, как, зайдём? – спросила Ксюша.

Постояли напротив двери…

И – не зашли.

– Конечно, я хотела бы узнать Мишкин адрес. Я написала бы ему письмо… Это лучше, чем заваливаться ни с того ни с его в гости. А в письме – только одно слово: СПАСИБО.

– И всё? Одно-единственное слово?

– А ещё лучше – написать книгу. И послать ему. Пусть читает…

– Значит, адрес надо узнать?

– Потом, Ксюнечка, потом. Я напишу из Москвы в это адресное бюро. Когда книга будет написана…

Вновь отправились к моему дому на проспект братьев Коростелёвых.

Ещё поснимали дом, при другом освещении: тогда были сумерки, а теперь – солнышко. Поснимали улицу и двор, и не просыхающую лужу во дворе, и ещё раз наш милый балкон, парящий над двором, и окно Мишкиной комнаты, и одинокий куст жёлтой акации…

А потом засекли время – и отправились на Сакмару!

…Мы шли мимо дома дяди Ромы Вассермана, шли мимо завода «Гидропресс», который когда-то строили дядя Рома и Фёдор. Мимо сквера у завода «Гидропресс» – здесь мы когда-то собирали с мамой кленовые листья… И пока я фотографировала все его милые аллейки, Ксюша впала в детство – каталась на карусели, отталкиваясь о землю ногами. Карусель была необычная – старинная, деревянная, с красивой деревянной резьбой. Её мы тоже сфотографировали.

И пошли дальше… Мимо старинных двухэтажных домиков, у каждого – маленький скверик… помню, помню, как мы спасались здесь от немилосердного солнца!

А дальше пошли заводы, заводы… заборы, узкоколейки… грязь, лужи… И всё это было таким родным, что мне хотелось обняться даже с вывеской «Шпалопропиточного завода»!

До моста шли двадцать минут. И я замерла, ошеломлённая… На том берегу, как и полсотни лет назад, СТОЯЛ ЛЕС!!! Не микрорайон сереньких девятиэтажек, – а ТОТ САМЫЙ ЛЕС…

Живой, не пропавший с лица земли, не вырубленный, не зачахший… Живой лес моего детства!…

– А ты говорила, идти сорок минут, – сказала Ксюша.

– Во-первых, мы ещё не дошли. Надо ведь ещё перейти мост. И пройти по лесу. А во-вторых, мы же были маленькие дети, у нас была другая скорость.

– У нас из-за твоего фотографирования скорость тоже не очень велика.

– Ну, да, – засмеялась я и вытащила фотоаппарат. И стала снимать панно, на котором было написано: «Оренбург 1743 год Северный округ». Забавно: в Москве мы тоже живём в Северном округе.

И тут же к нам подошёл молодой автоматчик, охраняющий мост, и строго спросил: кто мы, откуда, и что тут делаем? Мои объяснения его успокоили. И он вежливо объяснил мне, как лучше пройти к Сакмаре.

Мы потопали через мост. Это – уже новый мост. А параллельно ему – идёт старый мост. Полуразрушенный… Тот самый! С красивыми, осыпающимися перилами… По которому мы когда-то и переходили на другой берег…

С моста мы спустились по узкой, крутой, со стёртыми ступенями, лестнице… И оказались в густом лесу! В тени двух мостов… Среди тёмных луж, золотой листвы и тишины… И медленно, медленно пошли к реке… Сквозь задумчивый, сумеречный лес… Родной лес… Не забытый лес…

И вышли на берег. Он был высокий и пологий. Это была мягкая, задумчивая гора, поросшая лесом. А там, внизу, текла река…

Бурная и широкая (в моей памяти) Сакмара текла по-осеннему тихо, и была в два раза уже, чем пятьдесят лет назад. Но, может, это просто осень… Осенью все реки мелеют – после жаркого, сухого лета. Но Ксюшина реакция была противоположна моей:

– Какая широкая река!… – воскликнула она удивлённо. – А какое течение быстрое!… Прямо видно, как она течёт, бежит!…

А какие дивные берега!… Какая вдумчивая тишина… И – ни души вокруг. Мы одни в этом тихом, осеннем, акварельном мире… Пошёл дождик… Стало ещё акварельнее, ещё задумчивее…

И мы пошли к ней – к моей реке – с этого холма. И я поняла, что мы идём не по берегу, а по дну реки – по чудному песочку, по дивным разноцветным камушкам… Их тут такая россыпь!…

И я поздоровалась с моей рекой, окунув руку в её течение. А вода в Сакмаре – как лёд!

Противоположный берег – крут и обрывист, как и пятьдесят лет назад.

– Видишь, Ксюша, какой тот берег? Как будто срезанный ножом. Совершенно отвесный. Поэтому мы всегда ходили только на этот берег.

– Послушай, а родители так и не узнали, что вы сюда ходили?

– Так и не узнали…

– Значит, мама твоя считает, что ты на Сакмаре никогда не была? Ни разу в жизни?!

– Угу.

– Фантастика!

Мы решили сфотографироваться. Втроём. Вместе с Сакмарой. Ксюша установила на холме наш фотоаппарат, прикрыв его зонтиком. Зонтик тут же понесло ветром… Она догнала его и поглубже засунула его ручку в песок. Завела фотоаппарат на автоспуск. Побежала ко мне… Я стояла на берегу. Она успела добежать и обнять меня. Фотоаппарат мигнул вспышкой… Получилось! Мы и Сакмара. Точнее – Сакмара и мы. На память…

А потом мы собирали камушки. Камушки блестели под дождём разноцветной россыпью… Остановиться было невозможно!

– Послушай, надо уходить отсюда. Срочно! – говорит Ксюша. – Иначе с меня брюки свалятся!

Она набила камушками полные карманы брюк, и теперь еле двигалась. Камушки тянули брюки вниз, она их поминутно подтягивала, но они всё равно неумолимо сползали, она хохотала…

– Послушай, – говорит она, – а где же страшные сакмарские водовороты?… Не вижу я их.

– И я не вижу. Может, осенью они утихают?…

…Я стою на берегу реки, которая течёт так задумчиво, под задумчивым дождиком…

Я не могу оторвать взгляда от её течения… Сакмара!… Единственная в моей жизни река, о которой я могу сказать: «Это моя река. Река моего детства».

Она похожа на меня. Точнее, я – на неё. Мы с ней – родственные души. Моя жизнь – как эти, стремящиеся вдаль воды… Да, водовороты ушли куда-то в глубину, да, обнажился берег, но зато сколько чудесных камушков!… А берег стал выше и величественнее.

Милая моя река, вот я и пришла к тебе. Я всегда о тебе помнила. Ты учила меня сопротивляться течению, ты учила меня не бояться водоворотов… И каждый шаг в глубину был достижением и счастьем.

Я скучала по тебе, Сакмара, но я не могла прийти к тебе раньше. Почему?… Наверное, мне нужно было пережить вырастание из детства. Не только своё, но и своих детей. Сына. Дочки. Только теперь я могу в полной мере оценить всё, что здесь было. В этом городе. На этой реке. И что это всё для меня значило… Только теперь. До всего нужно дорасти…