Жан-Батист Мольер - Лекарь поневоле

Сганарель. Напротив, сударь, очень полезная метода. Ведь пьют же для предупреждения жажды, так вот и кровь следует отворять, чтобы предупредить болезнь.

Жаклина (уходя). Благодарю покорно! Не желаю я, чтобы ЕЗ меня делали ходячую аптеку.

Сганарель. Хоть вы и противница лекарств, а мы все-таки сумеем вас убедить в их полезности.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Жеронт, Сганарель.

Сганарель. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.

Жеронт. Подождите, пожалуйста.

Сганарель. Что вам угодно?

Жеронт. Я вам сейчас заплачу, сударь.

Сганарель (пока Жеронт открывает кошелек, протягивает руку за спиной). Я не возьму, сударь.

Жеронт. Сударь!

Сганарель. Ни в коем случае.

Жеронт. Одну минутку!

Сганарель. И не говорите!

Жеронт. Прошу вас!

Сганарель. Да что вы, помилуйте!

Жеронт. Тут и говорить не о чем!

Сганарель. Нет, есть о чем!

Жеронт. Ну, полно!

Сганарель. Я лечу не из-за денег.

Жеронт. Верю, верю!

Сганарель (взяв деньги). Вес изрядный!

Жеронт. Да, сударь.

Сганарель. Я не корыстолюбив.

Жеронт. Оно и видно.

Сганарель. И платой не интересуюсь.

Жеронт. Я этого и не думал.

Сганарель (оставшись один, рассматривает деньги). Ей богу, очень недурно, только бы...

ЯВЛЕНИЕ IX

Леандр, Сганарель.

Леандр. Сударь, я уже давно жду вас. Я пришел умолять вас о помощи.

Сганарель (щупая ему пульс). Да, пульс никуда не годится.

Леандр. Я не болен, сударь, и не за такой помощью к вам обращаюсь.

Сганарель. Ежели вы здоровы, то какого черта вы меня об этом не предупредили?

Леандр. Я все вам сейчас расскажу в двух словах. Меня зовут Леандром, я влюблен в Люсинду, которую вы пользуете, но ее отец меня невзлюбил и отказал мне от дома. Вот я и решился просить вас о содействии: помогите мне в одной маленькой хитрости! Мне необходимо перемолвиться с Люсиндой несколькими словами, от которых зависит вся моя жизнь, все мое счастье.

Сганарель. За кого вы меня принимаете? Какая дерзость приглашать меня в пособники ваших сердечных дел, унижать достоинство лекаря подобными предложениями!

Леандр. Сударь, прошу вас, не поднимайте шума.

Сганарель (наступает на него). Нет, я буду шуметь! Вы - нахал!

Леандр. Потише, сударь!

Сганарель. Бестолочь этакая!

Леандр. Ради бога!

Сганарель. Нет, это неслыханная дерзость, я вам покажу, как приставать...

Леандр (вынимая кошелек). Сударь!

Сганарель. ...с подобными поручениями... (Берет кошелек.) Я говорю не о вас, вы порядочный юноша, и я рад оказать вам услугу. Но бывают наглецы, которые принимают человека не за то, что он собой представляет, и меня, откровенно говоря, это просто бесит.

Леандр. Прошу прощения, сударь, за невольно допущенную...

Сганарель. Пустое! Итак, в чем же дело?

Леандр. Надо вам знать, сударь, что болезнь, которую вы собираетесь лечить, притворная. Лекари об ней судили и рядили: один все сваливал на мозг, другой - на кишечник, третий - на селезенку, четвертый - на печень, а вызвана она только любовью. Люсинда притворилась немощной, чтобы избежать ненавистного ей брака. Но я боюсь, как бы нас не увидели вместе. Уйдем отсюда, а по дороге вы узнаете, какой услуги я жду от вас.

Сганарель. Пойдемте, молодой человек! По какой-то непонятной причине я проникся участием к вашей любви и клянусь моей медициной, что больная либо отдаст богу душу, либо будет принадлежать вам.

Действие третье

СЦЕНА ПРЕДСТАВЛЯЕТ МЕСТНОСТЬ ПО СОСЕДСТВУ С ДОМОМ ЖЕРОНТА.

ЯВЛЕНИЕ I

Сганарель, Леандр.

Леандр. Что же, аптекарь из меня хоть куда. А так как ее батюшке я почти на глаза не попадался, то в этом платье и парике он меня ни за что не узнает.

Сганарель. Где уж ему!

Леандр. Теперь мне бы только выучить пять-шесть медицинских слов повысокопарнее, чтобы расцветить свою речь, и я вполне сойду за ученого мужа.

Сганарель. Да на что вам это понадобилось? Хватит с вас ученой одежи. А медицинских слов я знаю не больше вашего.

Леандр. Как?

Сганарель. Черт меня возьми, если я хоть сколько-нибудь смыслю в медицине! Вы че.стный человек, и я вам доверюсь, как вы доверились мне.

Леандр. Что? Так вы, значит, не...

Сганарель. Ни сном, ни духом! Они меня насильно произвели в лекари. Я сроду не помышлял стать ученым и обучался-то без году неделю. С чего это им взбрело на ум, понятия toe имею, но когда я увидел, что они всеми правдами и неправдами хотят сделать из меня лекаря, я решил: ладно, на вашу совесть. И странное дело - все вокруг словно с ума посходили! Твердят в один голос, что я ученый, и никаких разговоров. Ко мне сбегаются со всех сторон, и если дальше так пойдет, я думаю не бросать медицины. Лучшего ремесла, по-моему, не сыщешь, потому что тут худо ли, хорошо ли работаешь, все равно тебе денежки платят. За плохую работу никто по шее не дает, а материал пожалуйста, кромсай сколько твоей душе угодно. Башмачник, если испортит хоть кусочек кожи, - плати из своего кармана, а лекарь испортит человека, и никто ему худого слова не скажет. Выйдет какаянибудь промашка -не мы виноваты, а тот, кто помер. Да вот еще что хорошо в нашем деле: покойники - люди тихие и скромные, никогда не побегут жаловаться на лекарей, которые их уморили.

Леандр. Да, на этот счет покойники - народ надежный.

Сганарель (заметив приближающихся к нему людей). Вон уж, верно, опять идут ко мне за советом. Подите и дожидайтесь меня около дома вашей милой.

ЯВЛЕНИЕ II

Тибо, Перрен, Сганарель.

Тибо. Мы к вашей милости, мой сынок Перрен и я.

Сганарель. А в чем дело?

Тибо. Да вот его матушка, Переттой ее звать, уже полгода с постели не поднимается.

Сганарель (протягивая руку за деньгами). Чего же вам надо от меня?

Тибо. А вы уж ее, сударь, каким-нибудь питьем попотчуйте, чтобы ей малость полегчало.

Сганарель. Надо вперед узнать, какая у нее болезнь.

Тибо. Да признали, что сводянка.

Сганарель. Сводянка?

Тибо. Ну да, ее так и сводит, бедную. И печенка у ней, и утроба, или как там по-ученому-то - селезень, заместо крови воду из себя выпускают. Говорят, у ней в теле лихи развелись, и ее через два дня на третий каждодневная лихоманка треплет, пот прошибает, да в ногах составы ломит. В горле у моей старухи столько мокрети скопилось, что вот-вот ее задушит, а как корчи и сутолоки начнутся, ну, думаем, конец ей пришел. У нас в деревне, с вашего позволения, есть аптекарь, так он ей чего-чего только не давал. Мне уж в добрый десяток экю встали его, извините за выражение, промывательные, шампанские мухи, что ей ставили, фигстуры из гиацинта да сердечные наливки. Но все это ей, как говорится, не в коня корм. Аптекарь хотел было дать ей этого, как его, разорвотного, да я побоялся, как бы старуха на тот свет не отправилась. Сказывают, будто знаменитые лекари этой штукой невесть сколько народу уморили.