Харуки Мураками - Слепая ива и спящая девушка

Казалось, я где-то уже видел это: лужайка, девочки-двойняшки пьют апельсиновый сок, куда-то улетает птица с длинным хвостом, за теннисным кортом без сетки виднеется море... Но это - иллюзия. Близкая к реальности и все же - иллюзия; и я это прекрасно понимал, оказавшись впервые в этой больнице.

Я положил ноги на стул напротив, вздохнул и закрыл глаза. В темноте перед глазами маячил белый сгусток. Будто под микроскопом - то сжимался, то растягивался. Менял форму, расплывался, делился на куски, снова соединялся, обретая форму.

...В ту больницу я приезжал восемь лет назад. В маленькую больницу у моря, из окна столовой там виднелся лишь одинокий олеандр. В старую больницу с запахом никогда не утихающего дождя. Подруге приятеля делали там операцию, и мы ездили ее навестить. Было это в летние каникулы десятого класса.

Операция оказалась предельно простой: вернуть на прежнее место одно ребро, запавшее после рождения. Особой необходимости в ней не было. По принципу "если делать, то лучше сейчас". Сама операция длилась недолго, а вот после требовался покой, и так подруга пролежала в больнице десять дней. Мы поехали навестить ее на 125-кубовой "ямахе". Приятель вел мотоцикл туда, я - обратно. Он попросил меня составить компанию: мол, одному скучно.

По пути он завернул в кондитерскую около вокзала и купил коробку шоколада. Я одной рукой держался за его ремень, другой прижимал к себе эту коробку. Стоял жаркий день, наши майки несколько раз промокли от пота, а затем высохли на ветру. По пути туда он пел жутким голосом непонятную песню. Я до сих пор помню запах его пота. Спустя время приятель умер.

На ней была длинная, до колен шаль поверх голубой пижамы. Мы втроем расположились в столовой. Курили сигареты "Хоуп" без фильтра, пили колу, ели мороженое. Она была голодна и съела два сладких пончика, запивая какао, сдобренным густой пеной. Но все равно не наелась.

- Этак ты до выписки растолстеешь, как поросенок! - изумился приятель.

- Да ладно. Надо поправляться, - ответила она, вытирая жирные пальцы бумажной салфеткой.

Пока они разговаривали, я смотрел в окно на олеандр. Огромный олеандр - он походил на небольшую рощицу. Слышался шум волн. Оконные ручки проржавели от соленого морского ветра. Подвешенный к потолку антикварный вентилятор гонял по комнате теплый воздух. В столовой витал запах больницы. Он чувствовался и в еде, и в напитках, словно они все между собой сговорились. На пижаме подруги было два нагрудных кармана, из одного торчала маленькая ручка золотистого цвета. Когда подруга наклонялась вперед, в разрезе пижамной куртки виднелась плоская незагорелая грудь.

Моя мысль внезапно обрывается. Пытаюсь вспомнить, что же было дальше. Пил колу, смотрел на олеандр, потом на ее грудь. А потом? Я устраиваюсь поудобней на пластиковом стуле и, подперев рукою щеку, перебираю слои памяти. Словно ковыряю в пробке кончиком острого ножа.

...Врачи разрезали ей грудь и, засунув внутрь свои пальцы в перчатках, сдвинули кость, представил я с закрытыми глазами. Но выглядело это совершенно нереально, будто какая-то аллегория.

Вспомнил! Потом мы говорили о сексе. Рассказывал приятель. Та-ак, о чем он говорил? Вроде, о моих похождениях: как я прибалтывал одну девчонку, но из этого ничего не вышло. Точно! Об этом! Так, пустячная история, но он рассказывал с преувеличениями и так интересно, что подруга покатывалась со смеху. Что говорить, я сам еле сдерживался - такой умелый был из него рассказчик.

- Не смеши, - говорила подруга через силу, - а то у меня грудь до сих пор болит.

- В каком месте? - спросил он.

Она надавила пальцем выше сердца. Приятель как-то сострил, и она опять рассмеялась.

Смотрю на часы - без четверти двенадцать. Брата еще нет. Подходит время обеда, и столовая постепенно заполняется народом. Смешиваются разные звуки и голоса людей, они, как дымом, окутывают все помещение. Я опять возвращаюсь к своим воспоминаниям и думаю о маленькой золотистой ручке в ее нагрудном кармане.

...Именно! Этой ручкой она что-то писала на обороте бумажной салфетки.

Точнее, рисовала. Бумажная салфетка оказалась слишком мягкой для рисования, за нее постоянно цеплялся шарик стержня. Но она все равно рисовала - холм. На холме стоит маленький дом. В доме одна-одинешенька спит девушка. Вокруг дома - заросли слепой ивы. Это слепая ива усыпила девушку.

- Слепая ива? - спросил приятель.

- Есть такое растение.

- Ни разу не слышал.

- Я сама придумала, - улыбнулась она. - У слепой ивы сильнодействующая пыльца. Маленькая муха, окунувшись в эту пыльцу, влетает девушке в ухо и... усыпляет ее.

И она нарисовала слепую иву на другой салфетке. Слепая ива была размером с азалию. Толстые зеленые листья плотно окружают распустившиеся цветки. Листва эта выглядит, как букет из хвостов сцинков. Слепая ива нисколько не походит на обычную.

- Есть еще сигареты? - спросил меня приятель. Я положил на край стола промокшую от пота пачку коротких "Хоуп" и спички и отправил щелчком в его сторону.

- С виду ива маленькая, но корни уходят очень глубоко, - пояснила подруга. - Вообще-то, достигнув определенного возраста, она перестает расти вверх, и начинает расти только вниз. Будто, питается темнотой.

- Ну? Эта муха влетает в ухо девушки и усыпляет ее пыльцой, - спросил приятель, пытаясь подкурить от влажных спичек. - А что она делает дальше... эта муха?

- Ест плоть... в ее теле... конечно же! - ответила подруга.

- Фу-у-у-у-у!

Оказывается, по заданию на летние каникулы подруга сочиняла стихи о слепой иве и просто пересказала нам сюжет. А сама история ей приснилась. И девчонка, валяясь целую неделю в больнице, написала нечто вроде поэмы. Товарищ хотел прочесть, но подруга отказалась под предлогом того, что нужно доработать кое-какие мелочи. Вместо этого нарисовала рисунок и пересказала фабулу.

На холм взбирался юноша - спасти уснувшую от пыльцы слепой ивы девушку.

- Это я, да? - прервал ее приятель.

Подруга покачала головой:

- Нет, не ты.

- А ты что, знаешь?

- Да, - гордо ответила она. - Правда, не знаю почему, но это так. Я тебя обидела?

- Еще как! - ответил он, шутливо скривившись.

Юноша медленно взбирался на холм, раздвигая заросли слепой ивы. Он оказался здесь первым человеком с тех пор, как слепая ива начала буйно разрастаться по холму. Натянув глубже шляпу и отмахиваясь от роя мух, юноша шел по тропе. На встречу со спящей девушкой - пробудить ее от долгого и глубокого сна.

- Но пока он добрался до вершины холма, тело девушки уже изъели мухи? - спросил приятель.

- В каком-то смысле, - ответила подруга.

- В каком-то смысле печальная история - быть в каком-то смысле съеденной мухами.

- Ну да, - сказала она, немного подумав. И мне: - А ты как думаешь?