Ананта Мурти - Самскард

Храмовой служка пошел вдоль рядов, окропляя святой водой каждый лист. За ним следовал другой--он зачерпывал половником рис, сваренный в молоке, и раскладывал его по листьям. Замыкали шествие два плотных брахмина. Покрикивая: "Дорогу, дорогу!", они раздавали пряный рис, чечевицу, огурцы.

Появление каждого нового человека вызывало новый приступ страха. А вдруг этот меня узнает? Или вон тот? Что мне тогда делать?

Брахмин, занявший место для Пранешачарии, рослый, очень смуглый, выглядел довольно свирепо. Смарта -- судя по горизонтальным сандаловым мазкам на лбу. Он сразу внушил робость Ачарии, которая усилилась, когда сосед начал расспрашивать его:

-- Откуда сами будете?

-- Я здешний.

-- А откуда именно? Не с гор?

-- Кундапура.

-- Из вишнуитов?

-- Вишнуит.

-- Приятно встретиться. Счастливый случай. У нас молоденькая девушка, и мы ей ищем жениха. Год- другой--и девушка достигнет зрелости. Мы люди неиспорченные и девушкам заранее подыскиваем пару. Жених нам нужен. Может, есть кто на примете среди ваших? Великую услугу отцу окажете, если поможете пристроить дочь! Пойдемте после трапезы к нам. Посмотрите на гороскоп невесты. У нас и заночуете.

Пранешачария подставил служке мисочку для соуса, и ему показалось, будто служка всматривается в его лицо.

Чуть-чуть помедлив, тот двинулся дальше вдоль ряда.

-- Согласен,--сказал Пранешачария, чтобы закончить разговор.

Узнал его служка или не узнал? Угольный кастовый знак на лбу--он мадхва, так что очень может быть, он видел где-нибудь Пранешачарию... Встать и уйти теперь поздно, он уже наполнил ладони водой из Ганга и проглотил ее во имя бога.

Пранешачария смешал соус с дымящимся рисом. Сколько дней он не ел горячего?

...Всеведущий боже, пронеси эту беду! Сделай так, чтобы никто меня сегодня не узнал. Я не могу решиться и сказать себе: вот это и есть мой собственный выбор! Что бы я ни делал, каждый мой поступок затрагивает других. После того, что случилось, я должен был сам предать огню тело Наранаппы. Но разве мог я схоронить его в одиночку? Мне нужны были еще трое, хотя бы для того, чтоб вынести покойника. Значит, нужно было позвать еще трех брахминов. Значит, еще три человека были бы вовлечены в решение, которое принял я один. Вот что терзает меня. Я, я целовал Чандри, никто об этом не подозревает, но мой поступок повлиял на ход жизни всей аграхары...

Снова приблизился служка, возглашая:

-- Соус, кому добавить соуса...

Он остановился рядом с Ачарией.

-- Еще соуса?

Ачария пугливо поднял глаза.

-- Я вас вроде где-то видел,--пробормотал служка.

-- Возможно.

Слава богу, служку окликнули из другого ряда, и он заторопился на зов. Но все равно его глаза вспоминают меня, посылают мой образ в мозг, мозг старается соединить образ с именем. Пускай я даже ушел бы к Чандри, в любую минуту меня могут остановить и спросить: ты кто такой, откуда родом, какая секта? Пока я не отделаюсь от своего брахминства, мне не избавиться от пут. Но, перестав быть брахмином, я стану обитателем чужого мне жестокого мира, где дерутся петухи. Куда мне деться? Как выйти из призрачного существования между мирами?

Сидевший рядом брахмин разворчался:

-- У них на этот раз не соус, а водичка... Да не ешьте вы его! Еще много перемен подадут.

Вернулся давешний служка, таща горшок овощного кари.

-- Не вспомню, где вас видел,--сказал он, останавли- ваясь перед Пранешачарией.--Не в монастыре? Меня по праздникам приглашают на кухне помогать, и в дни больших молений тоже. Наша аграхара за рекой. Я как раз позавчера работал в монастыре и прямо оттуда--в этот храм.

Служка спохватился и заспешил дальше, покрикивая:

-- Кари, кари, кари!

Теперь было просто необходимо встать и уйти, но ноги не слушались Ачарию. Брахмин снова заговорил с ним:

-- Кстати, наша девочка прекрасно готовит. И очень послушная. Так хотелось бы выдать ее замуж в достойную семью, где живы родители, где хозяйством заправляет свекровь.

...Один у меня способ избавиться от страха-- совершить обряд по Наранаппе. Я обязан предстать перед глазами брахминов той самой аграхары, в которой я вырос и стал уважаемым человеком. Я обязан призвать Гаруду и Лакшмана и открыто объявить: "Вот что произошло. И вот что я решил. Я отказываюсь от уважения, которым вы меня окружили. Я вернулся, чтобы все вам рассказать..." Пока я это не сделаю, страх, как собака, будет преследовать меня. Я не смогу освободиться. Ну а что потом?.. Жизнь аграхары пошла кувырком, когда Наранаппа выловил храмовых рыб. А после моих признаний кувырком пойдет жизнь каждого брахмина. Какое уж тут благочестие! Значит, что я им скажу? "Я прелюбодействовал с Чандри. Я испытал отвращение к собственной жене. Я пил кофе в базарной кофейне. Я ходил на петушиный бой. Я вожделел Падмавати. Ос- кверненный прикосновением к мертвому телу, я пересту- пил порог храма и разделил трапезу с брахминами. Я даже звал с собою человека из другой касты. Вот что я делал. Это истина. Не откровенное признание проступ- ков, не раскаяние. Не покаяние. Просто истина. Моя истина. Истина моей души. А раз так, я должен сделать выбор. Я ухожу от вас".

-- Если потребуется, мы и хорошее приданое дадим. Сами знаете, какие нынче времена: если девушка не светленькая, очень трудно подыскать ей жениха. Зайдете к нам, посмотрите девушку. Смуглая она, это верно, но зато какие глазки, носик! И отменный гороскоп--во всем будет удача и ей самой, и семье, в которую она войдет.

Брахмин говорил, не переставая есть.

...Но пока я не расскажу всю правду аграхаре и пока не схороню Наранаппу, не отступится страх от меня. Если я решусь тайком жить с Чандри, это не будет настоящим выбором, а всего лишь решением, подсказанным страхом. Я должен сделать окончательный выбор. Никакой половинчатости. Но какая это мука--выбирать! Уйти потихоньку--значит всю жизнь бояться разоблачения, прятаться от посторонних глаз. Все рассказать значит искалечить чужие жизни, жизни тех, чья вера в меня укрепляла мое благочестие. Вправе ли я делать выбор, который касается не только меня? Как мне больно и как страшно! Великий боже, освободи меня от муки выбора! Пусть все решится само собой, помимо моей воли, как тогда, в лесу! И пусть решится сразу -- закрыть глаза и открыть их уже другим человеком... Наранаппа, и ты прошел через эти терзания? Махабала, и ты через них прошел?

Служка, разносивший соус, опять явился, теперь с корзиной фруктов.

Сидящий рядом брахмин не дал ему положить фрукты на банановый лист, а взял их левой рукой и отложил в сторону. Служка остановился перед Пранешачарией.

-- Что с моей памятью! Вы же Пранешачария из Дурвасапуры, теперь я вас узнал. Как же так, великий пандит -- и сидит за такой скромной трапезой? В доме ростовщика сейчас большое угощение, туда отдельно пригласили всех больших людей. Вы без кастового знака, я потому сначала не узнал вас. А вы сами даже слова не сказали. Побегу скажу, что вы здесь, а то попадет мне, что я ученого человека с краю усадил! Я сейчас, вы подождите!