Бранислав Нушич - Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

В свою очередь, трактирщик Таса предложил горожанам устроить покойнику банкет и даже составил меню; банкет, разумеется, должен был состояться у него в трактире. Но и это предложение отвергли, потому что неудобно устраивать банкет мертвому человеку, тем более что покойник не смог бы отвечать на тосты.

Пока мы соображали, что нам предпринять, господин Риста, бывший жандармский подпоручик, а теперь уездный писарь, превзошел нас всех своей мудростью.

Господин Риста, как бывший подпоручик, является секретарем комитета Стрелковой команды. Эта команда существует у нас уже несколько лет, и ее инвентарь составляют: один председатель, один секретарь и два ружья. Нет ни тира, ни членов команды, ни патронов, ни тренировок, тем не менее по случаю любого торжества в Сербии комитет усердно посылает телеграммы: "Мы, отличные стрелки, тренирующие свой глаз, чтобы быть готовыми служить отечеству..." и т. д.

Конечно, в таком обществе господину Ристе было легко выступить со своим предложением и получить большинство голосов. На первом же заседании, состоявшемся на улице, где случайно встретились он и председатель, господин Риста выступил с предложением: стрелковая команда рекомендует покойного Иосифа Стоича в члены-благотворители Дамского союза, со вкладом в 50 динаров. Тотчас же он написал письмо подкомиссии Дамского союза, повторив торжественный зачин телеграмм: "Мы, отличные стрелки, тренирующие свой глаз, чтобы быть готовыми служить отечеству..." и т. д. Так как у команды не было пятидесяти динаров, господин Риста открыл общинную кассу, изъял оттуда полсотни и вложил в синий конверт.

Наш Дамский союз тоже старое учреждение. Во время войны дамы щипали корпию, а в мирное время стали судачить между собой. Председательница имеет шапочку, украшенную жемчугом, вице-председательница - вдова, а секретарша учительница, у которой необычайно красивый почерк (хороший почерк она отработала еще в молодые годы, а потому не закончила и пятого класса женской школы). Дамский союз ежегодно и очень успешно устраивает бал; на доход от девяти таких балов союз купил швейную машину; на ней были бесплатно подшиты городские знамена по случаю торжества королевского миропомазания, на ней же председательница, вице-председательница и секретарша теперь шьют себе белье. Этот союз делал и другие полезные вещи, о чем записано хорошим почерком в протоколы заседаний, которые потомки прочитают в свое время.

Итак, Дамский союз получил письмо, начинавшееся словами: "Мы, отличные стрелки...", с приложением пятидесяти динаров в синем конверте.

Сразу же созвали заседание для приема денег. Председательница надела шапочку, украшенную жемчугом, секретарша распустила учеников, разложила бумагу для протокола, и заседание началось. Председательница, огласив послание Стрелковой команды, тотчас высказала комитету свое мнение, что Дамский союз некоторым образом обязан воздать должное памяти великого покойника, и предложила, чтобы союз, сделав вклад в 50 динаров, рекомендовал покойника в члены-благотворители Певческого общества.

Был составлен и подписан протокол; вслед за тем Певческому обществу написали и отправили письмо с пятьюдесятью динарами в том же синем конверте.

Мы гордимся своим Певческим обществом, оно, в самом деле, единственный представитель культурной жизни в нашем городе. Правда, последнее время в нем нет тенора и регента, но все же каждое воскресенье оно поет в церкви на три голоса. Это общество тоже устраивает ежегодно один очень удачный вечер, упорно соблюдая при этом строгое постоянство, как и подобает такому культурному обществу. В течение тринадцати лет программа этих вечеров не меняется, и напечатанные программы, оставшиеся от одного вечера, всегда могут быть использованы для следующего. Есть хорошая сторона и в том, что вся публика уже наизусть выучила песни, - этим общество осуществляет еще один пункт своего устава: распространение музыкального искусства в народе.

Получив письмо с пятьюдесятью динарами в синем конверте, общество тотчас же созвало заседание и с благодарностью вписало покойного Иосифа Стоича в ряды своих благотворителей. Один из певцов предложил каким-нибудь способом воздать должное памяти великого покойника Иосифа Стоича; это предложение подхватили и баритоны и басы. Было вынесено решение, чтобы Певческое общество, приложив 50 динаров, рекомендовало покойника в члены-благотворители Духовного объединения; в тот же день было отправлено соответствующее письмо с пятьюдесятью динарами в том же синем конверте.

Духовное объединение создано у нас совсем недавно. Поэтому оно охотно принимает вклады, после чего "во всех церквах отечества возносятся теплые молитвы богу за здоровье и долгую жизнь жертвователя". Конечно, в такое общество и приличествует сделать вклад.

Но и Духовное объединение имело свои обязательства перед покойным Иосифом Стоичем: он регулярно посещал церковь и два года был церковным старостой. Как же этому обществу не поступить подобно всем остальным?

Немедленно, как только на заседании было прочитано постановление Певческого общества, Духовное объединение решило рекомендовать покойного Иосифа Стоича в члены Стрелковой команды. Было написано постановление, а вместе с постановлением послан и вклад в сумме пятидесяти динаров - в том же самом синем конверте.

Господин Риста, секретарь Стрелковой команды, получил вклад, узнал синий конверт, куда он впервые положил деньги, и с ехидством усмехнулся своей прекрасной идее. Затем направился в общину, открыл кассу и положил взнос на свое место.

Таким образом, покойный Иосиф Стоич стал членом-благотворителем очень многих обществ, и в газетах благодарность следовала за благодарностью. Одна из них начиналась с "Мы, отличные стрелки, тренирующие свой глаз, чтобы быть готовыми служить отечеству и т. д.", а другая кончалась так: "Во всех церквах отечества будут возноситься теплые молитвы богу за здоровье и долгую жизнь жертвователя".

МИСС МАЧКОВАЦ

Во время первой мировой войны Видойе эмигрировал во Францию. Он прожил там целых три года и выучил три слова - "уй", "мерси", "бонжур". После возвращения на родину он отслужил свой срок в армии, но жить в деревне не захотел, так как уже привык к "светской жизни", и остался в Белграде. Целый год он занимался болтовней "об албанских ужасах", 1 - то было время, когда эти "ужасы" были единственной темой разговоров за ресторанными столиками. Только Видойе умел как-то использовать эти "ужасы". Он не рассказывал о них тем, кто сам все пережил, а пристраивался к какой-нибудь "тепленькой" компании и вызывал у собеседников сочувствие, которое они же и оплачивали. Когда Албания сошла с повестки дня, Видойе увидел, что ему нужно подыскать какое-нибудь другое занятие, и подал на конкурс. Это был конкурс, объявленный каким-то новым столичным клубом, которому требовались лакеи со знанием французского языка. Обладая этой "квалификацией", Видойе поступил на службу, и ему сшили смокинг. На новой службе слово "бонжур" приносило ему очень мало пользы, слово "мерси" он употреблял только при получении чаевых, так что в его распоряжении оставалось только слово "уй"; пользуясь этим словом, он всякий раз создавал такую путаницу, что его пришлось прогнать со службы. Однако за два-три месяца службы в клубе он усвоил манеры и привычки изысканного общества, что в дальнейшем ему очень пригодилось.