О'Генри - Закон и порядок

Однажды чрез Бильдад проезжала кучка капиталистов с Востока; они остановились здесь, так как Бильдад - станция с буфетом. Они возвращались из Мексики, где осматривали рудники и прочее. Их было пятеро. Четверо солидных людей с золотыми цепочками, которые в среднем стоили более двухсот долларов каждая, и мальчик лет семнадцати-восемнадцати. На этом мальчике был одет костюм ковбоя; подобные костюмы эти неженки берут с собой на Запад.

Легко можно было догадаться, как страстно юнец мечтал захватить пару индейцев или же убить одного-двух медведей из маленького револьвера с выложенной перламутром ручкой. Такой револьвер висел у него на ремне вокруг пояса. Я спустился на станцию, чтобы присмотреть за этой публикой: чтобы они не арендовали какой-нибудь земли или не спугнули коней, привязанных перед лавкой Мурчисона, или не допустили бы другого предосудительного поступка.

Лука отправился ловить шайку воров скота вниз на Фрио, а я всегда в его отсутствие наблюдал за законом и порядком.

После обеда, пока поезд стоял на станции, мальчик выходит из обеденного зала и важно разгуливает взад и вперед по платформе, готовый застрелить всех антилоп, львов и частных граждан, которые вздумают досаждать ему. Это был красивый ребенок, но такой же, как все эти пижоны; он не мог распознать город, где царили закон и порядок.

Вскоре подходит Педро Джонсон, владелец "Хрустального Дворца-харчевни" где подают рагу из бобов,- в Бильдаде Педро был человек, любивший позабавиться. Он стал преследовать мальчика, смеясь над ним до упаду. Я находился слишком далеко, чтобы слышать что-либо, но мальчик, очевидно, сделал Педро какое-то замечание, а Педро подошел к нему, ударом отбросил его далеко назад и захохотал пуще прежнего.

Тут мальчик вскакивает на ноги скорее еще, чем упал, вытаскивает револьвер с перламутровой ручкой и-бинг-бинг-бинг! - три раза попадает в Педро, в специальные и наиболее ценные части его тела.

Я видел, как пыль подымалась от его одежды всякий раз, как пуля попадала в него.

Иногда эти маленькие тридцатидвухлинейные игрушки, следуя близко одна за другой, могут причинить неприятность.

Раздается третий звонок, и поезд медленно начинает отходить. Я направляюсь к мальчику, арестую его и отбираю оружие. Но в эту минуту шайка капиталистов устремляется к поезду. Один из них нерешительно, на секунду, останавливается передо мной, улыбается, ударяет меня рукой под подбородок, и я растягиваюсь на платформе в сонном состоянии. Я никогда не боялся ружей, но не желаю, чтобы кто-нибудь, кроме цирульника, в другой раз позволял себе такие вольности с моим лицом. Когда я проснулся, весь комплект- поезд, мальчик и все остальное - исчезли. Я спросил про Педро; мне ответили, что доктор надеется на его выздоровление, если только раны не окажутся роковыми.

Лука через три дня вернулся. Когда я все рассказал ему, он совсем взбесился.

- Почему ты не телеграфировал в Сан-Антоне, чтобы там арестовали всю шайку?-спрашивает он.

- О,-говорю я:- я всегда восхищался телеграфией, но в ту минуту был больше занят астрономией. Капиталист этот здорово знает, как жестикулировать руками. Лука все более и более бесился.

Он сделал расследование и нашел на станции карточку, оброненную одним из капиталистов, на которой имелся адрес некоего Скедере из Нью-Йорка.

- Бед! - говорит Лука,- я отправляюсь за шайкой. Я еду в Нью-Йорк, захвачу этого мужчину или мальчика, как ты говоришь, и привезу его сюда. Я-шериф графства Мокада и буду поддерживать закон и порядок в его пределах, пока я в состоянии держать в руках револьвер. Я желаю, чтобы ты ехал со мной. Никакой восточный янки не может подстрелить почтенного и известного гражданина города Бильдада, в особенности тридцать вторым калибром, и избегнуть законной кары. Педро Джонсон - один из наших выдающихся граждан и деловых людей. Я назначу Сама Билля заместителем шерифа, с правом наложения исправительных наказаний, на время своего отсутствия, а мы оба сядем на поезд к Северу завтра, в шесть часов сорок пять вечера, и отправимся по следу. - Хорошо, я еду с вами,-говорю я:-я никогда не видел Нью-Йорка и охотно посмотрю на него.

-Но, Лука,-говорю я,- не нужно ли тебе иметь какое-либо разрешение или habeas corpus или что-нибудь другое от штата, чтобы ехать так далеко за богатыми людьми и преступником?

- Разве было у меня разрешение,- говорит Лука,- когда я отправился в глубины Бразоса и привез обратно Билля Граймса и еще двоих за задержание международного поезда? Было ли у тебя или у меня полномочие, когда мы окружили тех шестерых мексиканских воров скота в Гидальго? Моя обязанность - поддерживать порядок в графстве Мохада!

- А моя обязанность, как заведующего канцелярией,- говорю я,смотреть, чтобы все делалось согласно закону. Нам обоим следует держать все в образцовом порядке.

Итак, на следующий день Лука укладывает одеяло и несколько воротников и путеводитель в дорожный мешок, и оба мы мчимся в Нью-Йорк. Это была страшно длинная дорога. Диваны в вагонах оказались слишком короткими для того, чтобы шестифутовым молодцам в роде нас было удобно спать на них и кондуктору пришлось удерживать нас от намерения выйти в каждом городе, где были пятиэтажные дома.

Но мы прибыли наконец в Нью-Йорк и сразу же увидели, в чем дело.

- Лука,- говорю я:- как заведующий канцелярией и с точки зрения закона, я не нахожу, чтобы этот город действительно и законно находился под юрисдикцией графства Мохада, Техас.

- С точки зрения порядка,-сказал он,- всякий несет ответственность за свои грехи перед законом, установленным властью, от Бильдада до Иерусалима.

- Аминь! - сказал я.- Но постараемся сыграть свою штуку внезапно и удерем!

Мне не нравится вид этого места.

- Подумай о Педро Джонсоне,- сказал Лука,- о моем и твоем друге, застреленном одним из этих позолоченных аболиционистов у самых своих дверей.

- Это случилось у дверей товарной станции,- сказал я.- Но закон из-за такой придирки обойти нельзя.

Мы остановились в одном из больших отелей на Бродуэе. На следующее утро я спускаюсь по лестнице, мили две до самого дна гостиницы, и ищу Луку. Напрасно! Все вокруг-точно в день святого Хасинто в Сан-Антоне. Тысячи людей вертятся вокруг на каком-то подобии крытой площади, с мраморной мостовой и растущими прямо из нее деревьями.

Найти Луку у меня было не более шансов, как если бы мы искали друг друга в большой кактусовой заросли внизу у старого порта Юель, но вскоре мы наскакиваем друг на друга на одном из поворотов мраморных аллей.

- Ничего не поделаешь, Бед!-говорит он:- я не могу найти, где бы нам поесть. Я по всему лагерю искал вывеску ресторана и нюхал, не пахнет ли где ветчиной. Но я привык голодать, когда приходится. Теперь,-говорит он-я ухожу. Найму клячу и поеду по адресу на карточке Скеддера. Ты оставайся здесь и постарайся раздобыть какой-нибудь еды. Однако сомневаюсь, чтобы ты нашел что-нибудь. Жалею, что мы не взяли с собой кукурузной муки, ветчины и бобов. Я вернусь, повидав этого Скеддера, если только след не заметен.