Лео Перуц - Шведский всадник

- Душенька! Богом мне данная! - прошептал он. - Смотри-ка, рученьки сжала, спит...

И он выскользнул из комнаты так же неслышно, как и вошел.

- Если Он так же поступает с другими, - продолжала свою болтовню старуха, - то пусть не удивляется, что скоро опустеют все церкви.

Мужчины сидели в гостиной вокруг большого стола, уставленного кружками и кувшинами с вином, бутылками "розалио", флягами испанского коньяка и четвертинками данцигской водки. Шведский Всадник уединился в оконной нише с Мельхиором Бафроном, который считался за лучшего хозяина во всей Силезии. Между ними неспешно проистекал интересный лишь им одним разговор о качестве различных почв, об укосах трав на лугах, о налогах на продажу сена, о выращивании телят и о трудностях выгодного откорма свиней в минувшем году.

- Я всегда больше полагался на разведение и откорм бычков, - заявил Мельхиор Бафрон. - От свиней уйма вреда, а польза бывает только тогда, когда они попадают к мяснику. А вот заведете вы, брат, коров...

Хозяин, однако, поспешил выразить несогласие:

- От всякой скотины может быть вред, если за ней плохо следят. Зато стоит потратить двенадцать мер самого плохого зерна на одну свинью - и через двенадцать недель вы покроете все расходы! То, что я выручаю за шпиг, является самой приятной рубрикой в моих приходных книгах.

Сидевшие за столом господа тем временем разговорились о доходивших с войны известиях и об угрозе переноса военных действий в Силезию. Пронесся слух, что молодой шведский король, стоявший с войском в Польше, намерен пройти через эту страну, чтобы нанести удар Августу Саксонскому на его территории.

- А это значит, жди дороговизны и всякой заразы,-вздохнул барон фон Бибран. - Переход чужой армии через страну всегда приносит такие напасти.

- Ну, скажем, для нас с вами было бы не так уж и плохо, если бы поднялись цены на зерно и скот, - вставил фон Добшюц. - Наша империя ни с кем не воюет, а шведский король - надежный плательщик!

- Да уж, он - верный плательщик, прямо по слову Евангелия, - улыбнулся старик Чирнхауз.

- Даже если поляки с саксонцами соберут все свои силы, - горячо вмешался молодой Ганс фон Юхриц, поднимая свой стакан, - то этому стаду баранов не устоять перед Северным Львом! Как он одним ударом подчинил себе датского короля и разгромил московитов под Нарвой, так и саксонского курфюрста приведет к покорности!

- Погоди, Ганс! - послышался густой бас фон Ностица, приходившегося фон Юхрицу зятем. - Я, конечно, всегда готов выпить за твое здоровье, но сейчас прямо скажу тебе: будь я польским королем, то, скорее, пожелал бы себе в соседи дьявола, чем Карла Шведского! От дьявола хоть откреститься можно!

- Тсс! - прошипел через стол его кузен Георг фон Роткирх. - Ты что, забыл, в чьем ты доме? Хозяин же швед по рождению и сторонник шведского короля. Хочешь затеять ссору?

- Да я же ничего такого не сказал, - пошел на попятную фон Ностиц, который всегда хотел жить в мире со всеми. - От дьявола можно оградиться крестом, а от злого соседа - нет. А больше я ничего не говорил и ссориться ни с кем не желаю.

- У нас на дворе курьеры меняют лошадей, - сообщил молодой Чирнхауз, и мы всегда что-нибудь да узнаем. Известно, например, что шведский король требует с каждого второго из своих дворян конной службы, а с крестьян каждого седьмого в пехоту. Говорят, что он хочет вести войну, пока не дойдет до самоедов, которые живут в снегах за Москвой.

- Что ж, будет воевать, пока у него достанет людей, пригодных для этого, а потом он выдохнется, - возразил барон фон Бибран. - Весь мир никому не покорить!

- Что до меня, то я вижу в нем библейского героя, чудо нашего времени и пример для будущих поколений! - воскликнул разгоряченный вином Ганс, да так громко, что зазвенела медная люстра над столом. - За победу шведского короля, за его вечную славу поднимаю я этот бокал!

Господа невольно переглянулись. Никто из них не разделял чувств молодого Юхрица, и только ради хозяина дома подняли они свои стаканы. Но тут в установившейся тишине прозвучал голос Шведского Всадника:

- А против колик я даю поросятам толченую чемерицу в масле...

Молодой Юхриц обескураженно поставил свой бокал на стол, а господин фон Ностиц откинулся назад и густо захохотал. В это мгновение дверь в гостиную отворилась, и один из наряженных в ливреи слуг доложил о запоздавшем госте:

- Барон фон Лильгенау!

Гости повскакивали со своих мест и обступили вновь прибывшего. Несколько минут подряд в гостиной слышались одни лишь беспорядочные возгласы, пока их всех не перекрыл густой бас Ностица:

- Ганс-Георг, брат сердечный! Откуда это ты? Я тебя уже больше года не видел!

Шведский Всадник встал и принялся вглядываться в толпу.

- А я и не знал, что барышня стала невестой! - услышал он ответ запоздалого гостя. - Тем паче ничего не слыхал о свадьбе. Вот ехал мимо вдруг кто-то кричит, что здесь крестины празднуют. Я повернул коня - и на двор. Торнефельд, говорите? Я непременно должен его видеть! Я знал его отца.

Ледяная рука схватила Шведского Всадника за сердце. Комната закружилась у него перед глазами. Он узнал гостя.

Ностиц же торжественно пробасил:

- Господин фон Торнефельд, рекомендую вам моего друга Ганса-Георга фон Лильгенау, капитана драгун Его Величества. Он весьма желает познакомиться с вами, ибо приходится близкой родней семейству Лильгенау из Манкевица.

- Добро пожаловать, господин барон, - пробормотал Шведский Всадник, напрягая последние силы. В этот миг его мысли были прикованы к Марии-Агнете, лежавшей в постели наверху. Конец... Всему конец...

Вот уже второй раз он стоял в этом доме лицом к лицу с Бароном Палачей.

- Я знавал вашего отца, господина полковника фон Торнефельда, прозвучал у него в ушах приветливый голос его заклятого врага. - А при Саверне я даже имел честь сражаться под его командованием.

"Саверна? Тот самый случай? - ему сразу вспомнился сбивчивый рассказ юного Торнефельда на мельнице: "Что ты знаешь, брат, о Саверне? Эх, знал бы ты, как там было!..""

- Да! - перевел дыхание Шведский Всадник. - Мой отец часто рассказывал о битве под Саверной: гром, молнии, безумные крики, команды "Вперед-назад перестроиться!", и снова атака... В том бою он потерял руку.

Барон Палачей долго разглядывал его.

- Вы удивительно похожи на своего отца. Просто до смешного! благодушно проговорил он. - Ваше здоровье, господин... э-э-э, господин лейтенант!

И пир продолжался.

* * *

Каждый год, если только удавался неплохой урожай, Шведский Всадник прикупал к своим трем гуфам по нескольку моргенов земли у соседей - то клочок пашни, то луг, то выгон - и через пять лет восстановил ту площадь имения, которую когда-то с выгодой для себя распродал изгнанный приказчик. Он был по-прежнему воздержан в еде и питье и никогда не скучал у горящего камина. В любое время года он с рассветом принимался за хозяйственные дела, успевая проследить за всем и вся.