Лео Перуц - Шведский всадник

- Что до меня, то я хочу состариться и умереть здесь, у себя на дворе, - сказал Шведский Всадник. - Хоть и говорят, что хозяин должен быть сильнее, чем его поле, но часто бывает так, что поле сильнее хозяина: оно держит его и не отпускает от себя. Зато ты увидишь чужие земли. Этому, знаешь ли, можно позавидовать.

- Никому на свете не стоит завидовать, - откликнулся Брабантец с оттенком печали в голосе. - Когда я перебираю все удивительные происшествия моей прошлой и настоящей жизни, мне становится ясно, как ничтожны и недолговечны все земные радости. Ибо все проходит, как летучий свет, как свеча, которая светит и в свое время гаснет. Люди - всего лишь мячи в руках изменчивой судьбы, которая если и подбрасывает их в высь, так только для того, чтобы покрепче ударить о землю.

- Ну, это все любомудрие умозрения, - иронически заметил Шведский Всадник. - Мне они ни к чему, у меня нет времени заниматься ими. Я должен заботиться о том, как обеспечить жену и ребенка да прокормить моих людей.

- Атаман! - после минутной паузы произнес Брабантец приглушенным голосом. - Слушай меня внимательно! Я привез тебе скверные вести. Ты должен как можно быстрее исчезнуть отсюда.

- Что случилось? - все еще спокойным тоном спросил Шведский Всадник.

- Ты должен бежать! - повторил Брабантец. - Бежать немедленно! Барон Палачей идет по твоему следу! Шведский Всадник равнодушно пожал плечами.

- Ты говоришь о милейшем фон Лильгенау? - спросил он с усмешкой. - Мы с ним знакомы. Он в любой момент может приходить в этот дом - я приму его как желанного гостя. Что он может знать обо мне?

- Пожалуй, ничего, - согласился Брабантец. - Но о банде святотатцев и ее атамане он знает все, потому что Рыжая Лиза, твоя козочка, перебежала на его сторону. Поэтому я и говорю тебе - спасайся!

- Христиан, - раздался вдруг сверху голос Марии-Агнеты. - Где ты? Мы тебя давно ждем! Господа уже ворчат, что ты, наверное, решил всю ночь обходить свои стойла.

Она отворила окно и теперь лежала на подоконнике, склонив к ним голову. Из комнаты слышались смеющиеся голоса.

- Милая, потерпи еще минуту, и я приду! - крикнул Шведский Всадник и обратился к Брабантцу: - Так что ты говорил о Рыжей Лизе?

- Это что, мадам Торнефельд? - вопросом на вопрос ответил Брабантец, вглядываясь через лорнет.

- Да, это моя жена, - ответил хозяин. - Самая лучшая, чистейшая и святая женщина на свете!

- Она прекрасна! Очаровательна! - прошептал Брабантец. - Тебе надо бы заказать ее портрет хорошему живописцу. Извинись за меня, что я не смог засвидетельствовать ей свое восхищение.

- Так что же натворила Рыжая Лиза? Говори скорее - меня ждут!

- Сплела для нас петлю, - сообщил Брабантец. - Рыжая стерва сошлась с капралом из драгун Барона Палачей, когда те стояли на квартирах в Швейднице, а потом выскочила за него замуж. С тех пор ее любовь к тебе обратилась в ненависть. Ее капрал еще совсем молод, и она хочет помочь ему продвинуться по службе. Ради этого она готова дать барону сведения о тебе и о всех прочих.

- А где он сам? Он все еще капитан драгун?

- Он был в Испании и Венгрии, а в последнее время служил в Вене. Однако я слышал, что он вот-вот приедет в Швейдниц и примет там полк. Он, видишь ли, дослужился до полковника. Так вот, Рыжая Лиза хвалится, что отдаст всех нас в его руки, чтобы добыть своему капралу офицерский патент. По ее словам, мы будем еще счастливы, если отделаемся огненными клеймами на лбу и галерами Его Величества. Бросай свой дом, атаман, и беги куда глаза глядят! Лучше всего за границу. Ты же знаешь, что такое женская месть.

Сумрачно сдвинув брови, Шведский Всадник смотрел на висевший над воротами фонарь.

- Да, это уже скверно! - заговорил он после долгой паузы. - Но, думаю, бывает и хуже. Почему я должен бежать? Лучше уж я останусь здесь. Она ничего не знает о том, как я жил все последние годы. Она будет искать меня на дорогах, в трактирах, на рынках - всюду, где собирается простонародье, но не в дворянском имении.

- Атаман! - отозвался Брабантец. - Ты меня удивляешь. Ты что, оставил свое прошлое где-нибудь в Ост-Индии? Рыжая Лиза хорошо знает, где тебя искать. Разве ты не повторял ей тысячу раз на дню, что будешь искать дворянской чести? А когда ты бредил в жару и она обтирала тебе лоб ледяной водой с уксусом, разве ты не распекал слуг со служанками, называя их бездельниками и ворьем и угрожая, что они поплатятся за все своей шкурой, как только ты возьмешь имение в свои руки? Рыжая Лиза сама сказала мне в тот день, когда мы расходились, что тебя следует искать в каком-нибудь дворянском имении. Так что лучше тебе послушаться моего совета!

- Да ведь в одной только Силезии сотни таких имений, а ведь еще есть Померания, Польша, Бранденбург и тысяча других стран, где я мог укрыться, перебил его Шведский Всадник, но голос его прозвучал уже не так уверенно, как в начале беседы.

- Долго им искать не придется! - отрезал Брабантец. - Стоит только барону навести справки среди силезского дворянства, и он живо узнает про то, как ты удивил всех, когда семь лет тому назад появился невесть откуда с битком набитым кошельком. Естественно, он качнет тебя подозревать - приедет как бы в гости да и сведет тебя лицом к лицу с Лизой. А уж она-то тебя вмиг опознает! Надеюсь, ты знаешь, что будет дальше... Поэтому не теряй времени, а лучше делай как я. Сматывайся за границу. Нельзя жить в постоянном страхе. Послушай моего совета, атаман, уезжай - там, за горами, тоже живут люди.

- Да, - прошептал Шведский Всадник. - Я должен бежать. Но сердце мое не вынесет этого...

- Ну и оставайся, черт с тобой! Ступай на пытки, каторгу или виселицу! - взорвался наконец Брабантец. - И чего только я время зря тратил? Никто не бывает так глух, как не желающий слышать!

Он достал из кармана золотые часы с репетиром и поднес их к глазам.

- Мне пора, кучер уже заждался, - сказал он уже более спокойным тоном. - В конце концов речь идет о твоей шкуре, а не моей. Я рассказал тебе все как есть, так что ты предупрежден. И если тебе придется худо, то тут уж я не виноват!

Они молча прошли по аллее до коляски Брабантца. Кучер поклонился им и вскочил на козлы. Брабантец влез в коляску, перегнулся через борт и тихо, так, чтобы кучер не мог расслышать, проговорил:

- Атаман, я уважаю твое мужество. Ты хочешь остаться и принять бурю на себя. Но у меня болит сердце за твою дочь. До конца дней своих ей придется жить с сознанием того, что ее отцу выжгли на лбу колесо и виселицу, а потом отправили на галеры... А теперь прощай, атаман, и Бог тебе в помощь! Allons!26 Кучер, трогай!

Шведский Всадник долго смотрел вслед коляске. Последние слова Брабантца ножом резанули его по сердцу. Теперь он точно знал, что должен бежать. Бежать, чтобы спасти своего ребенка.