Ханс Шедлих - Даруй ему язык

И тут Ксанф объявил Эзопу:

- Хозяйка примирилась с тобой.

- Это уже кое-что, - сказал Эзоп, - если мне удалось укротить женщину бранью.

А Ксанф, бросив взгляд на жену, строго сказал:

- Однако покончим с этим, хорошего понемножку.

Жена Ксанфа обратилась к Эзопу:

- Теперь я вижу, что ты очень умен. Но меня сон попутал - я видела такого красавца раба! А ты, напротив, такой безобразный!

- Что за чепуху ты несешь! - возразил ей Эзоп. - Не все сны вещие. Не зря же Зевс наградил Аполлона даром провидения. Но тот, окруженный всеобщим восхищением, возомнил о себе, что может теперь поглядывать на всех свысока. Большой был задавала и враль. Вознес себя даже выше Зевса. Да только Зевс вовсе не хотел того, чтобы Аполлон стал таким могущественным. И сделал тогда так, что некоторые сны людей стали сбываться. Аполлон почувствовал, что его предсказания больше никому не нужны. И стал умолять Зевса простить его. Зевс помирился с Аполлоном и снова возвратил людям сны, которые лишь сбивают их с толку. Отныне смертные, только обратясь к толкователям, смогут разобраться, что правда, а что нет. Твой сон, возможно, предвещал тебе что-то такое, что должно было случиться реально. Но сам образ, который ты увидела, оказался ложным.

Ксанф признал правоту слов Эзопа и похвалил его за остроту ума и находчивость. После этого он сказал ему:

- Эзоп, бери сумку, мы пойдем покупать овощи.

Взял Эзоп большую полотняную сумку и пошел за Ксанфом к крестьянину, возделывавшему сад и огород.

- Дай мне овощей, - сказал Ксанф земледельцу.

Тот срезал ему спаржи, кочан капусты, немного мангольда и разных пряных трав. Все это он передал Эзопу. Ксанф велел ему заплатить, но крестьянин вдруг и говорит:

- За что, учитель?

- За овощи!

- А мой сад? Мой огород? И все то, что я вырастил? Ты даже взглядом их не удостоил! Или весь мой труд не стоит даже твоего единого слова?

- Возьми деньги или забери назад овощи, но сначала скажи мне, какая земледельцу польза от меня или моих слов? Я же не мастеровой и не могу изготовить тебе ни мотыги, ни садового ножа. Я - философ.

- Ты очень мог бы помочь мне. Я не сплю ночами, меня мучит вопрос, почему растения, которые я сажаю в землю, окучиваю и поливаю, растут медленнее, чем сорняки?

Ксанф не смог найти сразу ответ на этот философский вопрос и потому прибегнул к отговорке:

- Провидение богов.

На что Эзоп громко расхохотался.

Ксанф спросил:

- Ты смеешься надо мной или просто так?

- Я смеюсь не над тобой.

- Тогда над кем же?

- Над твоим учителем.

- Будь ты проклят, бездельник! Ты хочешь осмеять всю мудрость греков? Я учился в Афинах у лучших философов, занимался грамматикой и риторикой! Ты что же, воображаешь себе, что можешь запросто вломиться к музам на Геликон?

- Если тебе и в самом деле нечего больше сказать, тогда и тебя, Ксанф, следует высмеять.

- А разве есть другой ответ? И ты можешь дать его земледельцу? Ведь то, что порешили боги, - вне компетенции философов.

- Ну ладно! Будь по-твоему, Ксанф, я готов ответить вместо тебя.

Ксанф повернулся к крестьянину и говорит:

- Послушай, любезный. Я имею обыкновение высказывать свое суждение в аудиториях. И мне не подобает философствовать на огороде. Вот этот раб, что сопровождает меня, очень мудрый человек. Спроси у него, он тебе ответит.

- Как? - удивился крестьянин. - Это огородное пугало разбирается в высших материях?

Эзоп опять засмеялся, а потом сказал крестьянину:

- Несчастный ты человек.

- Это я-то несчастный?

- Разве не ты земледелец? И не ты разводишь сад-огород?

- Да, это так.

- Чего же ты тогда сердишься, что я назвал тебя несчастным? Вот послушай, что я тебе скажу! Предположим, женщина выходит второй раз замуж. И у нее, и у мужчины есть дети от первого брака. Своим детям она - мать, а для детей второго мужа она - мачеха. Своих кровных детей она обихаживает с любовью, нежнее, чем пасынков. Они - чужие для нее. Так и земля. Она - родная мать для тех растений, которых родит сама, а для тех, которые ты в нее сажаешь, она мачеха.

Крестьянин задумался и сказал потом:

- Ты очень помог мне. Я дарю тебе те овощи, что уже дал. И если тебе еще что будет нужно, заходи сюда как в свой собственный огород.

В один прекрасный день Ксанф объявил Эзопу:

- Ты должен делать все точно так, как я тебе приказал - не более и не менее того. Возьми сейчас кувшин для масел, льняные простыни и следуй за мной в баню.

Эзоп задумался: "Некоторые хозяева лишены всякого терпения, им вынь да положь все сразу, и этим они только вредят себе. Попробую проучить этого философа, будет знать, как отдавать небрежно приказания, не вдумываясь в слова".

Эзоп взял пустой кувшин из-под масел, льняные простыни и пошел за своим хозяином в баню. Ксанф разделся, отдал одежду Эзопу и говорит:

- Подай мне кувшин.

Эзоп подчинился. Ксанф, намереваясь вылить содержимое, опрокинул его.

- Эзоп, а где масла?

- Дома.

- То есть как?

- Ты же сам сказал: "Возьми кувшин и льняные простыни", но ни слова о маслах.

Ксанфу пришлось проглотить пилюлю.

В бане Ксанф встретил своих друзей с их слугами. И говорит Эзопу:

- Передай им мою одежду, а сам отправляйся домой. Моя жена на что-то рассердилась и растоптала ногами все овощи. Свари нам чечевицы. Положи парочку зерен в горшок, налей туда воды, поставь на очаг и разведи огонь. Если огонь потухнет, раздуй его снова.

- Будет сделано, - сказал Эзоп.

Пришел он домой, бросил два зернышка чечевицы в горшок и сварил их.

А Ксанф говорит своим друзьям в бане:

- Не хотите ли разделить со мной после бани мою скромную трапезу? Сегодня у нас, правда, только одна чечевица, но ведь друзей ценят за гостеприимство, а не за обилие яств на столе.

Друзья с радостью приняли приглашение.

Привел Ксанф друзей в дом и говорит Эзопу:

- Подай нам попить воды после бани.

Эзоп взболтал воду в лохани и подает ее Ксанфу в кувшине.

Ксанф спрашивает:

- Что это такое?

- Вода после бани.

Тут Ксанф рассвирепел и как закричит на Эзопа:

- Принеси мне лохань!

Эзоп поставил перед ним пустую лохань.

Ксанф негодующе спрашивает:

- Что это такое опять?

Эзоп спокойно ответил:

- Ты же сказал: "Принеси мне лохань". Нет чтобы: "Налей туда воды для омовения ног".

Ксанф, повернувшись к своим друзьям, говорит:

- Я купил себе не раба, а школьного педанта-наставника. Но прошу вас, пойдемте к столу.

И тут же спросил Эзопа:

- Чечевица сварилась?

- Да, Ксанф.

- Дай проверю.

Эзоп взял черпак, выловил обе чечевицы и подал их Ксанфу.

- Хорошо, - говорит Ксанф, - чечевица мягкая. Подавай на стол.

Эзоп разлил по тарелкам пустой кипяток.

Ксанф спрашивает:

- А чечевица где?

- Ты ее съел, Ксанф.