Ирвин Шоу - Раствор Мэнникона

- Разумеется, у меня есть связи в "Лейквью Дженерал", - сказал Крокетт, - но я не уверен, что там найдется нужный материал. Ведь мы же на Среднем Западе. Думаю, здесь за год бывает не больше двух-трех индейцев.

Мэнникон по-прежнему стоял с открытым ртом.

- Не доверяю я ребятам из "Дженерал", - сказал Тагека Ки. - Нечисто работают. Кстати, с кем бы мы ни связались, придется, само собой, брать этого типа в долю. А мне что-то совсем неохота дарить состояние халтурщикам из "Дженерал".

Мэнникону до смерти хотелось вмешаться. Слово "состояние" в устах Тагеки Ки звучало по меньшей мере легкомысленно. Те общие дела, в которые Мэнникон был посвящен, никаких доходов не сулили. Но Тагека был увлечен своими планами. Он говорил гладко, отчетливо выговаривая каждый слог:

- По-моему, самое удобное для нас - Западное побережье. Скажем, Сан-Франциско. Значительный контингент цветного населения, прекрасные больницы с большими несегрегированными благотворительными отделениями...

- Китайский квартал, - осмелился предложить Мэнникон. Он был там во время свадебного путешествия. Угощался супом из акульих плавников. "Женитьба... это только раз в жизни бывает", - сказал он тогда своей Лулу.

- У меня есть приятель в отделении рака и эвтаназии, - сказал Тагека. Людвиг Квелч.

- Ну да, - кивнул Крокетт. - Квелч. Предстательная железа. Высший класс. - Кого только Крокетт не знал.

- Он был первым на курсе в Беркли, на три года старше меня. Пожалуй, стоит ему позвонить. - Ки потянулся к телефону.

- Обождите минутку, будьте добры, мистер Тагека, - выдавил из себя Мэнникон. - Вы хотите сказать, что собираетесь ставить опыты на живых людях? Может быть, даже убивать их?

- Крок, - сказал Тагека, - ты его сюда притащил. Вот и займись им.

- Флокс, - сказал Крокетт с нескрываемым раздражением, - вопрос сводится к следующему: ученый ты или не ученый?

Тагека Ки уже звонил в Сан-Франциско.

- Дайте-ка прикинуть, - сказал Людвиг Квелч, - что у нас сейчас есть. Предлагаю отделение Блумстейна. Думаю, в самый раз для начала; согласен, Тагека?

Тагека кивнул:

- Отделение Блумстейна. Прекрасно.

Квелч прилетел через четырнадцать часов после телефонного разговора и на весь день и весь вечер уединился с Тагекой и Крокеттом. Только в полночь Мэнникон был допущен на совещание, которое проходило в гостиной. Людвиг Квелч оказался высоким крупным мужчиной с прекрасными белыми зубами и добродушными манерами уроженца западных штатов. Он носил трехсотдолларовые костюмы со светлыми галстуками. Сразу же чувствовалось, что на такого человека можно положиться во всем. Он уже несколько раз выступал по телевидению с блестящими речами против системы бесплатного медицинского обслуживания.

Квелч вынул черную записную книжечку крокодиловой кожи и полистал ее.

- В данный момент, - сказал он, - мы располагаем тридцатью тремя белыми, двенадцатью неграми, тремя пациентами неустановленного происхождения, одним индийцем, одним бербером, семью азиатами, а также шестью пациентами предположительно китайского происхождения и одним японского. Все мужского пола, разумеется. - Он добродушно усмехнулся, намекая на область своей специализации. - Я бы сказал, тут есть из чего выбрать, не правда ли?

- Нас это устраивает, - сказал Тагека Ки.

- Все безнадежные? - спросил Крокетт.

- Я бы сказал, примерно на восемьдесят процентов, - ответил Квелч. - А почему ты спрашиваешь?

- Это я для него. - Крокетт кивнул в сторону Мэнникона. - Он беспокоился.

- Отрадно видеть, что возвышенный дух науки еще не вытравил из вас восхитительную юношескую щепетильность. - Квелч положил свою широкую ковбойскую лапу Мэнникону на плечо. - Не бойтесь. Ничью жизнь мы существенно не укоротим... разве что чуть-чуть.

- Спасибо, доктор, - пробормотал Мэнникон.

Квелч посмотрел на часы.

- Мне пора. Буду держать вас в курсе. - Он уложил литровую бутыль в свинцовом футляре (обычно в таких хранят летучие кислоты) к себе в чемодан. - Ждите моего звонка.

Он направился было к двери, вместе с Тагекой, но на полпути остановился.

- Итак, договорились? Все поровну на четверых, плюс у Ки исключительные права на Гватемалу и Коста-Рику и североевропейская доля Мэнникона на десять лет?

- Там все написано, в записке, что я дал тебе утром, - сказал Тагека.

- Да, конечно. Просто я хочу все точно растолковать моим адвокатам, когда придут бумаги. Рад был повидаться, коллеги. - Квелч кивнул Крокетту и Мэнникону и вышел.

- Сегодня нам придется закончить пораньше, - сказал Тагека Ки. - У меня есть кой-какие дела.

Мэнникон направился прямо домой, предвкушая, как он выспится впервые за несколько месяцев. Жена уехала играть в бридж, и ничто не мешало ему заснуть безмятежным младенческим сном, но почему-то он так и не сомкнул глаз до утра.

- Квелч звонил, - сообщил Тагека Ки. - Есть результаты.

У Мэнникона непроизвольно задергалось веко, дыхание перехватило.

- Не возражаете, если я присяду? - спросил он. Он только что позвонил в дверь квартиры, и сам Тагека впустил его. Придерживаясь руками за стены, он добрался до гостиной и плюхнулся на стул. Крокетт развалился на диване, на груди у него стоял бокал виски. Мэнникон никогда не мог определить по выражению лица Крокетта, был ли тот опечален, обрадован или попросту пьян.

Тагека вошел в комнату вслед за Мэнниконом.

- Чем вас угостить? - спросил Тагека тоном радушного хозяина. - Хотите пива? Апельсинового сока?

- Спасибо, не надо, - сказал Мэнникон. Впервые за все время знакомства Тагека был с ним так вежлив. Мэнникон приготовился к худшему. - Что сообщил доктор Квелч?

- Просил передать вам привет, - сказал Тагека, сидя на диване между Крокеттом и Мэнниконом и разглядывая дырочку в серебряной пряжке от пояса на джинсах.

- Что еще? - спросил Мэнникон.

- Первый эксперимент завершен. Квелч ввел раствор восьми пациентам пятерым белым, двум черным и одному желтому. Семеро не дали никакой реакции. Вскрытие восьмого...

- Вскрытие! - У Мэнникона опять перехватило дыхание. - Мы убили человека!

- Будь же благоразумен, Флокс, - устало проговорил Крокетт, на груди которого мерно вздымался и опускался бокал с виски. - Это же произошло в Сан-Франциско. Две тысячи миль отсюда.

- Но это же мой раствор. Я...

- _Наш_ раствор, Мэнникон, - спокойно поправил Тагека. - С Квелчем нас уже четверо.

- Мой, наш - разве в этом дело? Несчастный мертвый китаец лежит сейчас, распластанный на...

- При твоем темпераменте, Мэнникон, - сказал Тагека, - тебе следовало бы возиться с душевнобольными, а не заниматься исследованиями. Если ты намерен делать с нами дела, будь любезен, держи себя в руках.

- "Дела"! - Мэнникон встал. - И это вы называете делами! Убить больного раком китайца! Послушайте, коллега, - сказал он с непривычной насмешкой, таких стяжателей, как вы, я еще не встречал.