Эльмира Нетесова - Женатые холостяки

— А у меня сестренка влюбилась в учителя по физике. Даже сама ему письмо написала о том. Призналась. Он к нам домой пришел. Долго они говорили. Не знаю, как теперь, наверно себя переламывает. Вслух о нем ни слова не говорит. Ранняя она получилась, в тринадцать лет полюбила.

— Ну и что тут такого? Я в семь влюбился в свою учительницу. Жениться на ней хотел. Отец разубедил, объяснил все верно. Стал к одноклассницам присматриваться. Ни одна не понравилась, — признался вздохнув.

— А мне все некогда было ка мальчишек смотреть. В школу бегом, обратно пулей летела. Все дела, заботы. Да и на кого смотреть? Я в классе самой длинной была. Другие мне до плеча не доставали. А кому охота с маломерком дружить? Конечно, есть в деревне высокие ребята, но они не нравятся. Пьют, ругаются, и встречаются сразу с несколькими. Кому такие нужны? — пожала плечами.

— Сами девчата знают о том?

— Конечно! В деревне секретов нет, все на виду друг у дружки живем. Просто гордости нет. Я бы не стала с таким дружить.

— Но ведь дружба еще не жизнь, каждый должен иметь право выбора, а как его сделать без сравнений?

— Тогда зачем обещать, сказал бы честно, не связывал бы руки девке. А то мелят пустое, держат как на цепи словом, сами гуляют, как хотят. Мой старший брат тоже так повадился, но вовремя в армию взяли. Все деревенские девки его провожали. Но отец ему сказал, что подружек может иметь хоть целое море, а жена должна быть одна. Так-то предупредил брата. Но ему и в армию все девки пишут. Каждая ждет. Думают, что на нее глянет и поведет под венец. Все меня спрашивают, кого же он любит больше других? А я как могу отвечать за брата. Мы с ним о таком не говорили никогда.

— А мы с Динкой всем делимся. У нас нет секретов друг от друга. Она мой тайный советник.

— Значит, про меня тоже расскажешь? — ахнула Нина.

— Непременно! — подтвердил парень.

Они стали встречаться каждую неделю. Потом Саша пошел в отпуск и встречи случались всякий вечер. Кто-то из деревенских приметил Нину с городским парнем, пустил слушок, он дошел до отца, тот осерчал, запретил дочке дружить с приезжим, но та уже полюбила.

Сашка, узнав, почему Нина не приходила на свидания, сам пришел к отцу девушки, поговорил с ним. А осенью сделал предложение. Девка теряла голову от счастья. Какими ласковыми словами называл ее любимый. Какие клятвы давал, даже сердце замирало. Обещал любить ее одну до самой смерти. И она поверила. Вскоре Нина переехала в город к мужу, быстро сдружилась с Динкой.

В двухкомнатной квартире всем хватало места. Но Сашка предложил разменять на две однокомнатные:

— Не хочу твою жизнь ломать и мешать твоей судьбе. Может, ты еще встретишь человека по себе. И Динка действительно скоро вышла замуж. Устав ждать, дала согласие человеку какого знала и уважала. Ее муж работал начальником женской зоны, он и взял к себе Нину, сказав, что особого ума от нее не потребуется, а вот о доброте и сострадании придется забыть. Что в тюрьме отбывают сроки преступницы, осужденные за разбой, грабежи и убийства. Им нельзя доверять, с ними нельзя расслабляться. Нина запомнила, и постепенно стала грубеть.

Сашка упрекал, потом стал поругивать жену. Она обещала взять себя в руки, но не получалось. Он уже хотел уйти от нее, но узнал, что жена беременна, и остался в надежде на ребенка, поверил, что дитя выправит характер матери. Но не тут-то было.

Нина ждала сына, а родилась дочь. Слабая, крикливая, ни на кого не похожая, она часто болела, орала все ночи напролет, никому не давая покоя. Она извела обоих родителей. Их по утрам шатало от недосыпаний.

Сашка, из сочувствия, не оставлял семью понимая, что одной Нине не справиться со Светкой. Баба сбивалась с ног. Ее характер окончательно испортился от усталости. Она стала раздражительной, злой и грубой. Врачи предупредили Сашку, что роды у Нины прошли с осложнениями и ему нужно запастись терпением.

Облегченье наступило лишь через три года, когда Светку взяли в садик. Характер дочки вскоре выровнялся, она спокойно спала ночами. Но прошедшие три года не прошли бесследно для Нины. У нее заболело сердце. Баба неузнаваемо изменилась. Еще недавно стройная, подвижная, веселая, она стала хмурой, грузной, двигалась с трудом.

— Боже мой! Что с тобою стало, Нина, ты хоть покажись врачам, обследуйся, это же ненормально так набрать вес! — уговаривал муж, но Нину раздражали его замечания. Она отвечала грубой бранью и во всех своих бедах винила его. Дочь она не любила. Та росла худою, низкорослой и серой. Сторонилась матери, предпочитала отца. Рано научилась читать и писать, развлекала саму себя. И если Нина забывалась, Светланка целыми днями играла с подружками во дворе, даже не вспомнив о матери.

Сколько раз просил Александр Нину сменить работу. Та ни о чем не хотела слышать:

— Я за спасибо и за лозунги вкалывать не стану. Уж мучиться, так хоть знать за что! Я чуть меньше тебя получаю, другие бабы, как послушаю, вовсе дарма пашут. Так что не уговаривай, дурных нет. А если тебе не нравится, где и кем я работаю, вспомни кто муж у твоей сестры! Если хочешь знать, без нас вам не продохнуть на этом свете. Мы не меньше милиции пашем. И нам достается каждый день по самое горло. Мы не просто охраняем, а перевоспитываем наш змеюшник, делаем из гадов людей. Хотя, честно говоря, уложить бы их всех из одной обоймы, никого не пожалела бы, ни одну.

— За что так ненавидишь их? — удивлялся муж.

— Чего мне их любить? Вон сколько убийц парятся в камерах. Одна мужа завалила, застала с любовницей. Зачем убила? Ну, если разлюбил ее, пусть бы уходил к той. Так ни себе, ни любовнице не оставила, во дура заполошная! Сама в тюрьме сгниет заживо. Вторая, того не легче, сестру отравила, тоже с мужем застала. Еще одна мать убила за деньги. Та машину выиграла и отдала брату, эта дура потребовала половину стоимости машины деньгами отдать. Ей брат по локоть показал. Она с матерью расправилась. Во, детки пошли! Таких под пулемет не жаль ставить. И главное, ни одна стерва не считает себя виноватой, никто не раскаялся. Так и звенят, будто ни за что их осудили. Послушал бы, как они нас полощут. Поневоле кулаки горят, никакие нервы не выдержат этого базара. Да им не сроки, а расстрел дать! Толку-то с них! Коли на мать руку подняла, что стоит убить чужого? Она же без стопоров. Выйдет от нас, если доживет, тем же и займется. У нас таких гадюшниц целый барак. Попробуй, слово скажи, такие зубы покажет. Вот так достала одна и меня, до самых печенок. Я как скрутила ее в три погибели, отмудохала классно. Она же, стерва, едва зенки продрала и лопочет.

— Погоди, падла, встретимся с тобой на скользкой дорожке. Не вырвешься из моих клещей…

— А там бабенка, плюнуть некуда…

— За что ж ее приловила, в чем провинилась она? — спросил Александр.