Магнус Флорин - Сад

Линней знает, темное подвижное пятнышко — это садовник. Подносит руку к экрану, тыльной стороной к ткани, ладонь ловит свет, и темное пятнышко ползет по ней, он сжимает пальцы — пятнышко карабкается по костяшкам к запястью.

Взяв кисть, Линней намазывает экран густой кашицей из спирта и клея, но световая картинка не прилипает.

Потом он пробует тонким пером поймать изображение внутри круга. Но проводит всего лишь несколько черточек, поверх которых продолжается движение света.

Он проделывает целую серию опытов, раз за разом мажет экран всевозможными снадобьями. Йодом, парафином, рассолом, хлористым цинком, борной кислотой. Растворами мышьяка разной степени кислотности. Канифолью из сосновой камеди, формалином, глицерином, сахарным сиропом, хлористой ртутью и карболовой кислотой.

Но закрепить изображение не удается.

Он пробует состав из квасцов, поваренной соли, калийной селитры, поташа, мышьяковистого ангидрида и воды, добавив туда после подогрева присадку — глицерин и метиловый спирт. Изображение не закрепляется.

В конце концов он сбегает вниз по лестнице, в сад. Зовет садовника, велит ему зайти в комнаты. Но садовника нет.

Линней бежит в рощу, зовет — увы, он один, на ветру, среди безлистных деревьев.

Зима, уже 28 января. Именины Карла. Трескучий мороз.

Линней выходит в сад, в руках у него картина — превосходное красочное изображение летних ягод и плодов. Вишни, груши, черника, малина, земляника. Сбегаются ребятишки, с восторгом разглядывают нарисованные ягоды и плоды.

— Что есть холод? — спрашивает Линней. — Остановка частиц, которые в ином случае производят тепло? Или же холод — свойство активное, обладающее властью сжимать и сковывать?

В мечтах дети поедают ягоды и плоды.

Когда разбивают сад, рядом должна быть пустошь, невозделанное поле, потому что иначе настоящий сад не выглядит возделанным.

Но за этой пустошью нужно опять-таки представить себе территорию, которая соотносится с пустошью так же, как пустошь с садом.

Будь подобная территория населена, думает Ли н- ней, там бы жили люди четвероногие, безгласные и волосатые.

Они называются Homoferus [16] Человек дикий (лат.). . Живут слепо и безмолвно, не ведая о нас.

Случается, этакий обитатель забредает к нам, и мы можем его изучить.

Линней ведет им учет.

Мальчик-медведь, Juvenus ursinus lithuanus, 1661 год. Рюссельская девочка, Puella transisalana , 1717 год. Пиренейские мальчики, Juvenusovinushibernus, 1719 год. Шампанская девушка, Puella campanica, 1731 год.

Он смотрит в окно. В сарае никак играют в карты?

У крестьянина, думает Линней, больше сходства с обезьяной, чем с придворным.

Со студентами. Бумажная ленточка. Большой палец.

— К Petrificatum pictura assimilis я отношу всё, что любезно тем, кто помешан на окаменелостях. За границей я видал огромные шкафы, набитые окаменелостями, которые невозможно толком упорядочить. Но если я их исключу, хотя они суть не более чем игра природы, я навлеку на себя гнев поголовно всех их поклонников.

Двадцать восемь студентов. Четверть сотни. Сала. Сурунда. Нюланд. Вибю. Ленточка в руке, большой палец в конце раздела.

— Они возникают, когда купоросная вода проса- чивается между пластинками расколовшегося сланца, после того как туда проникло какое-нибудь растение или животное. Оно погибает, купоросная вода кристаллизуется внутри, смешивается с почвой, и в результате возникает темный объект. Самый удивительный в этом порядке — Lapisgeographicus, точки и линии на нем напоминают географическую карту.

Всё-то он видит, всё должен отобразить. А потому непрерывно вносит изменения в свою «Systema naturae», расширяет ее.

Четырнадцать страниц in folio в первом издании.

Две тысячи триста страниц в двенадцатом.

Всё необходимо еще раз перепроверить. Ничего нельзя упустить.

Февраль. В дверь стучат. Стучащий представляется по-латыни. Г-н Мисса, француз. Вручает рекомендательные письма от Халлера [17] Халлер Альбрехт (1708–1777) — швейцарский врач, естествоиспытатель, литератор. . Горячо желает стать учеником Линнея.

Линней выходит навстречу в треугольной докторской шляпе, которая обтянута шелковой светло-зеленой тафтой и украшена розовыми шелковыми лентами.

— Садовник! — зовет он. — Это господин Мисса, мой первый ученик-француз. Он оставил Бюффона [18] Бюффон Жорж-Луи Леклерк (1707–1788) — французский естествоиспытатель; в противоположность Линнею отстаивал идею об изменяемости видов под влиянием условий среды. и приехал изучать ботанику к нам.

— Возьмите-ка эту лопату, — говорит садовник г-ну Мисса.

Линней в лучезарном настроении:

— Как говорит Вергилий, задача храбрых — подвигами множить свою славу.

Садовник:

— А Гиппократ говорит, эксперименты опасны.

Линней на окраине сада, неподалеку от поля. Замечает в некотором отдалении даму в соломенной шляпе. Вокруг мечется собака, останавливается, лает. Хрящ, несколько хрящей шариками вылезают из земли. Всё поглощает ночной горшок. Появляется почтарь:

— Господин Карл! Господин Карл!

Ночь. В дверь стучат. Линней со свечой в руке спускается по лестнице. Отворяет.

Огонек свечи озаряет усталое малокровное лицо, круглое, по-детски вопрошающее, с открытым ртом и ищущим взглядом. Линней узнаёт ученика Руландера, приглашает его в дом.

Руландер медлит на крыльце, молчит, стоит пошатываясь, того гляди, уснет.

Немного погодя смиренно говорит, что пришел забрать своих кошенилей.

Добавляет, что он здесь от имени всех остальных. Заикается, бормочет, порой совсем или почти неслышно, фамилии, хорошо Линнею знакомые:

— Бурман. Незен. Ахариус. Кёниг. Турен. Ленбум. Акрель. Сёдерберг. Мартин. Адлер. Келер. Спаррман. Суландер. Братья Афзелиус. Халленберг. Альстрёмер. Барч. Ротман. Лёфлинг. Тувен.

Руландер умолкает, хмурится, отступает на шаг, будто ожидая встречных ударов. Но продолжает твердить имена:

— Дрюандер. Берлин. Братья Гардель. Биркандер. Братья Альстрёмер. Фальк. Монтин. Форссколь. Ган. Хассельквист. Кальм. Эдманн. Тунберг. Братья Хагстрём. Ротман. Усбек. Понтин. Тернстрём. Венман. Оманн.

Руландер хватает Линнея за плечо, трясет, тащит в сад, резко толкает в грудь. Оба как подкошенные падают наземь.

Крик Руландера, очень громкий:

— Где они? Где мои кошенили?

Линней читает лекцию:

— Все сотворенное имеет свое место, это касается и царства камней. Petrificatum quadrupedis я отношу к Zoolithus, Genusит. Он самый редкий из всех, что входят в Систему, и пользы от него никакой, в случае находки можно разве только сказать, как этот объект называется. Я привожу их названия в угоду тем, кто любит разглядывать диковинные письмена природы.