Вильям Козлов - Маленький стрелок из лука

Вот о чем думал Кирилл, когда задребезжал на столе телефон и измененный расстоянием голос Евы Кругликовой глуховато, но с нотками удовлетворения сообщил ему из Таллина, что она зачислена в киногруппу Василия Иванова и будет сниматься в фильме с самим знаменитым...

Он вспомнил, что она ему как-то говорила, что отказалась сниматься в картине режиссера Тихорецкого, а вот Василий сумел ее уговорить...

- А как у тебя дела? - очень кстати поинтересовалась Ева.

- Нет ли там у Василия и для меня какой-нибудь роли? - невесело пошутил Кирилл. - Кажется, у меня теперь времени свободного много будет...

- Что-нибудь случилось? - спросила Ева. В голосе беспокойство. Это Кирилла тронуло.

- Каждый день у всех что-нибудь случается...

- Кирилл, у тебя неприятности?

- А у кого их нет? - ответил он и заговорил о другом. - Когда вернешься?

- Недели через две... Василий Иванович говорит, что у меня получается!

- Он случайно не рядом?

- Я звоню с междугородней...

- Позвони, пожалуйста, домой, - попросил Кирилл.

Ева немного помолчала, потом со вздохом произнесла:

-У тебя папа был, да?

- Кажется, я ему понравился, - сказал Кирилл. - Сдается мне, что мы скоро с ним подружимся...

- Пока, Кирилл... Да-а, знаешь... - но тут в трубке щелкнуло и послышались частые гудки. Автомат проглотил очередную пятнадцатикопеечную монету и дал отбой.

Прошло несколько дней. Кирилл по инерции делал свою работу, но уже без прежнего энтузиазма. Гранки альманаха находились на столе у Галактики. И хотя Кирилл неплохо знал своего шефа, где-то в глубине души он надеялся, что Василий Галактионович не вставит статью Симакова в сборник.

Но Галактика вставил. А выбросил из альманаха, как и предполагал Кирилл, реферат Землянского о ломоносовском фарфоре. Честно говоря, сборник ничего от этого не потерял, так же, как ничего и не выиграл от того, что там появилась статья Симакова.

Как только Кирилл узнал, что альманах из кабинета шефа снова ушел в типографию, он сразу написал заявление об увольнении по собственному желанию и передал Галахину через Лизу. Это случилось перед самым концом рабочего дня. Кирилл уже вышел из здания института, когда его во дворе догнала запыхавшаяся Лиза.

- Кирилл Михайлович, как хорошо, что я вас не упустила... - выпалила она. - Вас срочно требует Василий Галактионович.

Кирилл пожал плечами и вслед за ней поднялся на второй этаж, где помещался просторный, с лепным потолком и старинной люстрой кабинет Галактики.

- У меня к вам есть предложение, - с ходу заговорил Галахин, когда он переступил порог. - Вы молодой, энергичный научный работник, хороший филолог...

- Я уже договорился с университетским начальством, - перебил Кирилл. - Буду преподавать на факультете журналистики.

- Как это договорился? - вскипел Галактика, вскакивая с кресла. - Вас никто не увольнял, молодой человек-с! - он забегал по кабинету, жестикулируя сразу обеими руками. - Он договорился! Сколько вы лет работаете в институте?

- Пять.

- И вам не жаль вот так по первому...

- Жаль, - снова перебил Кирилл. - Но заниматься больше альманахом я не буду!

- Ну и прекрасно! - воскликнул Галахин. - Это правильное решение. Своевременное. Вы в конце концов ученый, а не журналист...

Теперь Кирилл удивленно уставился на него. Такого оборота он не ожидал. Думал, что шеф начнет его уговаривать, может быть, даже признается, что был неправ...

- Вон какие у вас плечи! - таращил на него смеющиеся глаза Галактика. - А руки, бицепсы... Вы случайно штангу не поднимаете? И такой атлет дни, недели сидит в душном кабинете и тоненькой ручкой черкает авторские рукописи...

- Вы полагаете, мне надо землю пахать? - проговорил вконец сбитый с толку Кирилл. - Лопатой ворочать? Или плугом?

- Вот именно, дружок! - вскричал Галактика и даже в приливе восторженности ткнул его сухим, но крепким кулачком в бок. - Вам надо землю пахать, мой дорогой, добывать из нее семена народной мудрости... Я все ждал, что вы сами придете и попросите у меня настоящую живую работу для ученого. А вы - преподавать в университет журналистику! Неужели вас не тянет на простор? В дальние края? Например, на Север? В Мурманскую или Архангельскую области? Или в Карелию? Да там такие люди живут, а какой язык, песни, сказы, легенды! Но для этого надо по земле походить, забраться в глухие деревни, а не искать топор под лавкой, как делают некоторые наши научные сотрудники... Лучше смолоду быть умным, чем под старость мудрецом! - Он вдруг остановился напротив Кирилла и, задрав голову, посмотрел ему в глаза. - Ну вот, - заметил он удовлетворенно, - я знал, что вас это заинтересует... Вы переводитесь в фольклорный отдел. Зарплата даже больше... А как только придет весна, чтобы я вас не видел в институте: берите магнитофон, кассеты и все такое - и в глухомань! В Тмутаракань! Туда, куда еще ни один работник нашего института не добирался!.. На месяц, два, три, хоть на год!

- Это что, ссылка? - пробормотал Кирилл и испугался: а ну как Галактика рассердится и все снова переиграет?..

- Это не ссылка, молодой человек, - спокойно заметил директор. - Это докторская диссертация... Это нужная студентам-филологам книга... А возможно, и учебник - вот что это такое, бунтарь вы этакий!

Ошеломленный и вместе с тем счастливый, стоял Кирилл перед Галактикой и хлопал глазами. Такого крутого поворота в своей судьбе он не ожидал, а Галахин, будто вспомнив что-то, почти бегом кинулся к своему креслу, уселся в него. Перед ним раскинулось зеленое поле огромного старинного письменного стола. На нем фолианты в потрепанных кожаных переплетах, массивная бронзовая чернильница, деревянная избушка искусной резки. Фигура рыбака из моржовой кости и снова книги, рукописи в разноцветных папках.

Покопавшись в бумагах, Галактика взял одну в руки и, глядя на Кирилла, медленно разорвал на несколько частей и так же медленно опустил обрывки в плетеную корзину для мусора.

- Ваше дурацкое заявление, - сказал он, с отвращением взглянув на корзину. - И еще один вопрос, Кирилл Михайлович... Вы бы не могли назвать кандидатуру на ваше место?

-Землянский, - еще не собравшись с мыслями, брякнул Кирилл.

- Я рад, что наши точки зрения совпадают, - заметил Галактика и, сморщив нос, будто курица-наседка, несколько раз проквохтал. Это у него означало гомерический смех. Может быть, за все пять лет Кирилл слышал его раза два-три, не больше.

- Вам надоело заниматься альманахом, - сказал Галахин. - Только вы сами не хотели в этом признаться.

- А с Симаковым вы не правы, - нашел нужным вставить Кирилл.

- Вам больше нравится статья о ломоносовском фарфоре? - хитро прищурился на него Галахин.

- Поменяли шило на мыло, - не отступал Кирилл.

- А вы не допускаете мысли, что не правы? - испытующе посмотрел на него директор.