Бен Шервуд - Человек, который съел «Боинг-747»

Чтобы узнать всю правду, вам придется посетить небольшой городок, расположенный в самом сердце страны. Люди там живут хорошие — любят ближних, верят в Бога и пекутся об урожае. Задержитесь ненадолго в этом городке, постарайтесь разговорить его обитателей, и вам не без гордости расскажут о человеке, который съел самолет. Да-да, вы не ослышались: именно самолет. Я прекрасно понимаю, это звучит не слишком убедительно и не особенно аппетитно. Тем не менее я предложил бы вам проехаться по шоссе, ведущему от городка на север. Поезжайте мимо ветряной мельницы, обогните два невысоких холма, и вскоре вы окажетесь на пригорке, засеянном кукурузой. Присмотритесь внимательнее: там, за фермерским домом, выкрашенным в красный цвет, рядом с амбаром, можно увидеть огромную вмятину в земле. Это углубление, в длину составляющее ровно двести тридцать один фут десять дюймов, — единственное материальное свидетельство истинности того, о чем вам поведают окрестные жители. Место это действительно необычное, но ведь и саму историю заурядной не назовешь. Поверьте в нее хоть немного — и это поможет вам, пусть отчасти, избавиться от вечного сомнения и сбросить с себя часть доспехов, которые заслоняют вас от ваших же собственных чувств. Вы с удивлением обнаружите величие там, где меньше всего ожидали его увидеть. Как знать, может быть, в этот момент вы примете самое важное решение в вашей жизни: пообещаете себе ничего не бояться и добиваться всего, что для вас действительно важно и дорого. Примером в этом деле вам станет фермер по имени Уолли Чабб, который так любил одну женщину, что решил ради нее съесть самый настоящий реактивный лайнер.

Вам нелегко будет поверить во все то, о чем рассказывается в этой книге, кое-что может идти вразрез с вашими познаниями в области физики, химии и биологии. И все же если вам удастся преодолеть собственный скептицизм, то вам непременно откроется одна простая и непреложная истина: порой мы предаемся нелепым фантазиям, гоняемся за несбыточной мечтой, тогда как подлинное счастье где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки, нужно только уметь его распознать.

В тени старинного моста двое влюбленных припали губами друг к другу. Их руки переплелись, пальцы сцепились в замок. Казалось, они не столько обнимают, сколько поддерживают друг друга. Их поцелуй был решительным, волевым — никаких лишних эмоций. Молодой человек и девушка, напряженно застывшие на набережной и слившиеся в долгом поцелуе, могли быть кем угодно. Например, сбежавшими в обеденный перерыв из офиса коллегами по работе, не устоявшими перед искушением завести служебный роман, или же студентами, пришедшими сюда, к Сене, для того, чтобы в романтических декорациях осваивать науку любви.

Впрочем, сами декорации вызвали бы у непосвященного зрителя некоторое недоумение: место, где в поцелуе впились друг в друга молодой человек и девушка, было обнесено красной бархатной веревкой, за которой влюбленную парочку с трех сторон окружили фотографы, операторы и корреспонденты. Щелкали затворы камер, ярко сверкали вспышки. Целующиеся не обращали на них внимания, ни на миг не отрываясь друг от друга.

Площадка, где целовались эти двое, была окружена временными трибунами, возведенными в несколько ярусов. Сотни зрителей, сменяя друг друга, подбадривали целующихся громкими возгласами.

— Allez! Vive la France! [4] Вперед! Да здравствует Франция! (фр.). — проорал с трибуны юноша студенческого вида.

— Courage! [5] Держитесь! (фр.). — воодушевленно воскликнула какая-то женщина.

По случаю такого события здесь, на острове Иль Сен-Луи, все столбы были увешаны рекламными плакатами. «Реми Мартен», «Эвиан», «Эр Франс», «Риглиз» — всемирно известные корпорации сочли для себя выгодным выступить спонсорами этого не слишком затратного мероприятия, разместив свою рекламу вокруг места действия. Мужчины в дорогих, изящных костюмах с удовлетворением оглядывали заполненные до отказа трибуны и целую толпу фотокорреспондентов и телеоператоров: такая высокая «явка» на спонсируемом мероприятии была им явно по душе.

За судейским столом, установленным на специальном помосте, не обращая внимания на царящие вокруг суету и шум, с достоинством восседал Джей-Джей Смит: тридцать четыре года, слегка волнистые каштановые волосы, прямой нос, едва ли не идеальный по форме овал лица (для того чтобы служить эталоном, ему не хватало лишь чуть более четких контуров). Держался Джей-Джей с подобающими его статусу солидностью и достоинством. Одет он был в темно-синий блейзер с золотой эмблемой Книги рекордов на нагрудном кармане. Дополняли наряд льняные брюки и песочного цвета кожаные ботинки. Присмотревшись повнимательнее к этому человеку, можно было бы заметить, что швы блейзера чуть потерты на плечах, догадаться о том, что порвавшаяся местами подкладка заклеена изнутри скотчем, и увидеть, что светлые льняные брюки выглажены далеко не идеально, а туфли вычищены не до зеркального блеска. Впрочем, сейчас мистеру Смиту было не до того, чтобы переживать по поводу своего не слишком шикарного гардероба. Его мысли и внимание были заняты гораздо более важным делом. Перед ним на столе лежал толстый черный блокнот, с содержимым которого он иногда сверялся, стараясь при этом как можно меньше отвлекаться от наблюдения за целующимися. Время шло, и следовало признать, что ни единого нарушения строго предписанных правил ни организаторы, ни сами претенденты на звание рекордсменов пока что не допустили.

— Месье, желаете что-нибудь выпить? — обратилась к нему молодая женщина, эффектно взмахнув густыми ресницами. На ней было тонкое летнее платье без рукавов, с большим вырезом, а на шее болталось удостоверение, свидетельствующее о принадлежности незнакомки к организационному комитету. Джей-Джей давно успел заметить, что французские организаторы, а в особенности организаторши, неизменно проявляют по отношению к нему всемерную заботу и не оставляют его без внимания. — Быть может, бокал вина?

— Non, merci [6] Нет, спасибо (фр.). , — отказался Джей-Джей. Он прекрасно знал, что его организм не отличается стойкостью к алкоголю и единственный бокал вина может сорвать все мероприятие, оставив конкурсантов и организатора без официального судьи. — Благодарю вас, мне пока ничего не нужно.

— Если что — позовите меня. Я в вашем распоряжении, — сказала женщина и тепло улыбнулась ему.

Джей-Джей проводил ее взглядом, оценивая силуэт, просвечивающий сквозь легкую ткань платья.

«Я в вашем распоряжении, — мысленно повторил он. — Вот уж действительно, лучше не скажешь». Джон Смит промокнул лоб носовым платком, глотнул прохладной минеральной воды из бутылки и обвел взглядом толпу, собравшуюся поглазеть на знаменательное событие.