Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Ну, положим, я тут не особенно виноват…

Но Берзин уже взял; под руку Репина, что-то тихо сказал и прошёл с ним к столу. Их сразу обступили заключённые.

— Гражданин начальник, когда же амнистия?

— Денег мало дают с лицевого счёта…

— Гражданин директор, у меня личный вопрос, — протолкался Прохоров.

— Сначала посмотрим, как вы тут живёте. Вечером будем принимать в одном из бараков. Подготовьте, что у вас наболело, разберёмся. Начальнику лагеря вместе с председателями коллективов подработать вопросы, которые следует разрешить. Общие жалобы можете высказывать сейчас — такие, как питание, нарушение законности.

— Жалоб нет, гражданин начальник, — выступил на шаг вперёд Копчёный. — Живём, как видите, неплохо. Вот прокурор допускает нарушения.

— Какие?

— Не ведётся приём по личным вопросам.

— Да-да, было такое. Транспортные затруднения. Теперь всё наладится. Что Ещё?

— Всё. Да, впрочем, Ещё: я водитель, а вот дневалю. Не доверяют…

— Зайдёте вечером, поговорим.

Откуда-то вывернулся Лёнчик. Он шмыгнул носом и, пряча глаза, скривился:

— Ездит вас тут, а толку? Перца нет, лавровый лист не дают. Вместо мяса — консервы…

— Да, заменяем, — подтвердил начальник лагпункта.

— А мне никто десять лет не заменяет на восемь, — перебил Его зло Ленчик.

На него зашумели заключённые. Берзин подождал, когда все успокоились, и так же спокойно сказал:

— Есть, молодой человек, чудесное качество человека — это личное достоинство. Надо обязательно научиться уважать себя и других…

Обошли все бараки. Проверяли постельное бельё. Заглянули в бытовые мастерские и каптёрку. Начальник Дальстроя был внимателен и требователен. Потом он попросил провести Его в штрафной изолятор и беседовал со штрафниками. И только после обследования лагпункта Колосову удалось затащить Его в мастерские.

— Правильно. Механическую базу следует развивать. Подумайте, что вам Ещё надо, — одобрил он и пошёл к машине.

— А гаражи? — Юра хотел показать и остальное хозяйство.

— Важно знать условия жизни людей, а остальное приложится, — мягко заметил Эдуард Петрович, — Ну что ж, Михаил Степанович, поедем в управление. Надо кое-что обсудить.

Вечером Колосова вызвали в управление. Начальник управления, огромный мужчина, склонился над картой и сосредоточенно водил по ней пальцем. Его длинная бородка касалась бумаги. Рефлектор настольной лампы был направлен на среднее течение Колымы.

Рядом с ним стоял главный инженер Купер-Кони. Высокий человек в зашнурованных до коленей ботинках и в куртке с никелированными заклёпками и многочисленными карманами. Он что-то тихо объяснял.

Дымнов сидел в кресле у окна, рядом с Красновым, и внимательно слушал главного инженера прииска «Нечаянный» Осепьяна.

Осепьян — загорелый, подвижный, с быстрыми, но мягкими движениями — возмущённо размахивал руками, и наступал на Краснова.

— С водозаводными канавами и сплотками надо кончать: кустарщина. Восемнадцатый век… Строим каналы, метро, металлургические гиганты, самолёты и не можем подать воду в забой. Смешно, а пески тащим к воде. Давайте бочки, резать будем, трубы варить начнём. Аппараты Есть, сварщики найдутся. Прошу — бочки. — Он повернулся к Дымнову. — Алексей Иванович, ну чего молчишь? На прииске был? Забой видел? Скажи…

Краснов засмеялся:

— А разве я в забоях не бывал? Не в том дело. Разрешение надо получить. А потом, наверное, так не годится. Какой-то требуется расчёт. Сколько тебе бочек?

— Дашь тысячу, спасибо скажу. Расчёт простой. Одна штука и два с половиной метра трубы. Будет вода, будет и золото.

— А сотня для начала не устроит?

— Давай, дорогой, сто. За каждой бочкой сам побегу. На себе принесу.

— Давай! — Краснов покосился на Дымнова, как бы спрашивая: рискнём на свой страх? Тот кивнул головой.

В это время напомнил о себе Колосов. Он спросил:

— Вы меня вызывали?

Осепьян сразу же бросился к нему и схватил Его за руку.

— Слушай, дорогой. Получи заказ на трубы. Массовое производство. Конвейер. Тысячи метров. Берёшь? Сам помогать буду.

— Постой, Данила Артёмович. Пока Ещё не до заказов. Сначала Ещё построить кое-что надо. — Краснов поднялся, — Дело у нас к Колосову срочное. Потерпи. А трубы пока, начинай варить сам.

— Зачем сам? Опять кустарщина.

— Подожди ты. Вот, Ей-богу. — Краснов подвёл Юру к карте. — Вот тут, ниже Сеймчана, на ключе Дюрас-Юрага, разведчики обнаружили касситерит. Эдуард Петрович придаёт олову исключительно важное значение. В нём нуждается отечественное машиностроение и многое другое. Надо успеть доставить туда оборудование и груз. Летом не пробраться.

— Тракторами поздно. Пока перебросим их до Среднекана, сформируем колонну — хлынет вода.

— Надо успеть. Как крайняя мера их можно оставить в Сеймчане. Пойми, грузы должны быть доставлены любыми средствами.

К ним подошёл Дымнов.

— Решается судьба первого колымского оловянного месторождения. Ответственность за Его разведку политчасть возложила на партийную организацию Юга, — сказал он тихо. -

— Понимаю, но с тракторами не получится, опоздали. Попробуем пустить колонну машин. Как-нибудь доберёмся.

— А дорога?

— Была же тракторная колея. Ночами прихватывают заморозки, доедем. Готовьте груз, машины будут через сутки. Поеду сам. Разрешите?

— Хорошо. Желаем удачи.

— Будет плохо, дотащим на себе, — засмеялся Колосов и стал прощаться.

— Да, вот Ещё что. Эдуард Петрович занимался Прохоровым и Ивановым и приказал машину Прохорова перевести на лесовывозки и посадить к нему сменщиком Копчёного. Это он хорошо придумал. Обоюдная ответственность, может что-нибудь выйти…

— Колосов, не спишь?

Юра вскочил и зажёг свет. В дверях Его комнаты стоял Фомин со свёртком и смущённо улыбался.

— Вот, чёрт, проспал. Да ты проходи. — Колосов придвинул Ему стул и, одеваясь, посмотрел в окно. В посёлке Ещё горел свет. По дороге в посёлок тянулись чёрные точки людей. Значит, полночь и хорошо подморозило.

— Ты Едешь скоро? — Фомин уже прошёл в комнату и сел, положив на стол свёртки.

— Еду, а что такое?

— Да вот тут пакет и посылочка. Прошу передать товарищу Урмузову. Это заместитель директора по политчасти Сеймчанского совхоза.

— А что там? Не попорчу в дороге? — покосился на свёртки Юра, натягивая сапоги. — Вода, весна, всё может приключиться.

— Я, собственно, выполняю просьбу одной дамы. Одного товарища. Ничего там серьёзного нет. Тут письма. А здесь охотничьи патроны фабричной упаковки и, кажется, свинец для дроби. — Он подвинул узелок и встал.

Колосов позавидовал.

— Это, брат, дефицит. Шутка сказать, заводские патроны! Скоро перелёт. Я ведь тоже немного грешу.