Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

— Ещё один рыцарь, да какой могучий. Только напрасно ввязываешься, миленький. Тут девки такие, что не моргнув оторвут всё. — И скрылась за дверью цеха.

Самсонов чувствовал, как пылает Его лицо. На черта он влез в эту кашу? Хулиганка, и Ещё воровка. Он ругал себя. Но девушка произвела на него сильное впечатление. Раздумывая, побрёл Самсонов в контору мастерских.

Нашёл он Колосова удручённым и расстроенным. При свете настольной лампы лицо Его казалось совсем бледным. Юра вяло поздоровался.

— Одна беда за другой, — заговорил он, помогая Самсонову снять шубу. — Пропали два человека — Шайхула и Копчёный. Да ты их, наверное, помнишь по Югу?

— Убежали?

— Нет. Бежать не имело смысла, тем более зимой. У одного осталось восемь, у второго год. Оперотдел провёл расследование и решил, что парни погибли. А под снегом разве найдёшь. Жаль ребят, давно знаю.

Самсонов прошёл и сел. Пружины дивана застонали. Юрий Ещё что-то рассказывал о пропавших парнях, но Валерий не слушал, он всё думал о лихой девушке.

Во дворе мастерских вспыхнули наружные фонари. Тени от столбов тусклыми дорожками легли на снег. Самсонов закурил и рассказал о происшествии на дворе, свидетелем которого невольно оказался.

— Это Лаврова, — сразу догадался Юрий. — Странная особа. Посмотришь в глаза — воплощение всего чистого. А рот раскроет — и стены краснеют.

— Да, да-а… — задумчиво протянул Валерка.

— Чего только про неё не говорят: и венеричка, и психопатка, и бандитка, и Ещё чёрт знает что. Все Её сторонятся и побаиваются, даже начальство. А лагерницы ненавидят и остерегаются.

— А ты?

— Да чёрт Её знает, я Её сам не пойму. Дикое что-то в ней… — Юрий провёл ладонью по лбу. — Ты знаешь, у неё одной нет жениха.

— Не знаю почему, брат Юрка, но она растрогала меня. В ней действительно что-то Есть. Она так посмотрела.

— Наверное, потому что увидела в тебе достойного из достойных, — пошутил Юрий.

Самсонов продолжал:

— Конечно, женщина всегда остаётся женщиной. Такое пренебрежение к внешности странно. А в каком воровстве Её обвиняют?

— Кажется, заело? — спрятал улыбку Колосов. — Инструменты воруют в мастерских и продают на прииска. Ну мы и решили поставить в инструментальную кладовую Лаврову. Думали, девка боевая. На днях получили несколько коробок победита, а тут привезли в цех импортный расточный станок с дорогостоящим специальным инструментом. Победит и алмазные головки, не раскрывая, передали Лавровой.

— Украли?

— Страшенный скандал. Подняли на ноги весь лагерь.

— Но могли утащить другие? — заволновался Валерка.

— В том-то и дело. Коробку с победитом у неё нашли, и подозрение падает на Лаврову. Осталось найти алмазные головки. Женщины от неё натерпелись и стараются с ней рассчитаться.

— А как объясняет оиа сама?

— Ты же видел Её? «Разбирайтесь, и всё». Сказала, что ответит на все вопросы, только в цехе, фыркнула и ушла. Сегодня там собрание, придёт лагерная администрация и решат с Лавровой. Да ну их всех, осточертели, — отмахнулся, Юрий. — Скажи лучше, что у тебя нового.

— Тольку видел. В больнице радость. Герасимову сбросили два года. Он разработал или открыл, не знаю как по-медицински, новый метод лечения обморожений токами высокой частоты. Толька радуется, будто это Ему такое счастье. Нина Ивановна каким-то образом опуб-ликовала Его работу в журнале «Хирургия». Трудом заинтересовался академик Бурденко и прислал Ему письмо. Метод Герасимова уже принят в армии.

Юрий вскочил и сел рядом с Самсоновым.

— Заключённый — и за своей подписью публикует статью в журнале? Да ты что! Если дознаются, будет беда. Он не имел права посылать статью, минуя управление. Это бросает тень на Нину Ивановну.

— За такое не накажут. — Валерка расправил широкие плечи, улыбнулся. — Михаилу Степановичу тоже скинули два года. Я так рад. Сергей Егорович, говорят, постарался.

— За золото Никишов готов пренебречь всеми законами. Ведь всё оно идёт в Его личный актив. Он теперь тоже поддерживает Краснова.

— С Шулиным они и верно два кита, — согласился Самсонов. — Что наладили работу на участке, не странно, но как они прибрали к рукам ворьё? В чём сила Краснова? Ведь теперь сам арестант.

— Душа, вера, чистота, — пылко ответил Юрий.

Позвонил телефон. Колосов поднял трубку, послушал.

— В мехцехе будут разбираться с Лавровой, пойдёшь?

— Конечно.

Мастер Балакин высморкался в красный платок, обвёл глазами собравшуюся смену.

— Дорогостоящий станок без расточных головок обесценен и не даст нужной точности обработки, — заговорил он глухо. — Одну из коробок похищенного победита нашли. — Он поднял коробку, завёрнутую в газету. — Вот она. Кладовщица отказалась объяснить, почему она унесла Её в центральный склад и спрятала за коробками с приборами.

Женщины зашептались, повернулись к Лавровой. Она стояла у фрезерного станка. Телогрейка висела на ней, как на вешалке. Большие бурки не касались икр.

— Расточные головки пропали одновременно с победитом, — штампует Балакин слова. — До решения собрания я отстранил Лаврову от кладовой и поставил на станок. Предупреждаю всех: Если головки и остальные две коробки с победитом не будут возвращены, я потребую списать из цеха всю смену.

Женщины снова зашумели. Лаврова громко спросила:

— Но почему вы решили, что воровка обязательно я?

Мастер постучал трубкой по столу.

— Потерпите, пока я закончу. Я не следователь и не исследователь, а мастер, — оборвал он Её раздражённо. — Но Если ты попалась с одной коробкой, то стоит ли искать другого вора? Остальное расскажет староста лагеря. — Он сел.

Левченко поднялась и повелительным жестом успокоила женщин.

— А рада, как празднику! Не таись, староста, не таись! Насквозь вижу. Ну поймала, ну рассчитаешься, а дальше? — крикнула Марина.

Цех ахнул в порыве общего возмущения. Валерка болезненно стиснул зубы, отвёл глаза.

— Я не буду отвечать на выпад Лавровой, — заговорила староста, вкрадчиво улыбаясь. — Все мы знаем, что за штучка Марина. Я вам просто расскажу, как мы нашли эту коробку. Вчера вечером Лаврова пришла в склад и тихо сунула Её за наборы с материальным инструментом. Это заметила заключённая Кривенко. Ты, Маша, подтвердишь? — повернулась она к пожилой женщине.

— Утверждаю! — выступила та вперёд. — Мне староста давно наказывала приглядывать за девкой. Струмент, говорит, растаскивают. Ну, я как застукала Её, то сразу…

— А кем вы работаете на складе? — спросил уполномоченный.

— Я-то? Да куды пошлют.

— Ну, я послала девочек, и вот коробка, — продолжала Левченко.

— Значит, я украла в кладовой, а они в складе? — снова прервала Её Марина.

— Иначе тебя не уличишь! А потом ты могла Её сплавить, как остальные коробки.