Джеймс Коззенс - Почетный караул

— Пустяки, сэр. Пара шишек, ничего страшного. — Потом повернулся к Макинтайру: — А ты как, не ушибся?

Макинтайр, как видно, не пострадал — только с головы слетела пилотка. Он ее отыскал и теперь крепко сжимал в руках. Он сидел, слегка приоткрыв толстогубый рот.

— Мы что, потерпели аварию, сэр? — недоверчиво спросил он.

— Не обязательно обращаться ко мне «сэр», сынок, — ответил сержант Пеллерино. — Нет, это не авария. Держи хвост пистолетом. Мы еще пока летим…

Натаниел Хикс посмотрел на лейтенанта Турк, но она отвернулась:

— Не надо, пожалуйста!

— Ну, как вы там? — повернулся к ней полковник Росс.

Лейтенант Турк отодвинулась от яркого света, прижалась щекой к стенке кабины, а другую щеку закрыла ладонями.

— Нормально, — ответила она.

Натаниел Хикс посмотрел вперед и увидел, что генерал Бил что-то говорит подполковнику Каррикеру. Южная часть небосклона над их головами была расцвечена яркими беззвучными вспышками молний. Подполковник Каррикер пожал плечами, повернулся, взглянул на компас, и самолет начал плавно входить в вираж.

На повернутом в профиль лице генерала Била появилось угрюмое выражение, сквозь зубы он что-то сердито выговаривал подполковнику. Глядя прямо перед собой, Каррикер вдруг громко произнес:

— Кончай, командир. Давай бери штурвал.

Генерал Бил что-то ответил, потом откинулся в кресле и демонстративно скрестил руки на груди.

— Закрылки убираются. Какого черта, командир, бери штурвал, — не поворачивая головы, грубо сказал подполковник Каррикер. — Я ведь сказал, что не возьму штурвал. А сама она не сядет.

Тут Хикс наконец расслышал слова генерала:

— Это был приказ, — сказал он Каррикеру, — считай, что ты арестован.

— Прекрасно, арестован так арестован. Давай бери штурвал.

— Послушайте, может, хватит? — вмешался полковник Росс.

Генерал Бил положил руку на штурвал и точно рассчитанным движением подал его от себя. Положив другую руку на рычаг газа и внимательно глядя на приборы, он ответил довольно спокойно:

— Все в порядке, судья. Просто, когда я командую, я хочу, чтобы мои приказы исполнялись.

Некоторое время они летели молча; вдруг все почувствовали, как колеса шасси под полом кабины шаркнули по бетону, ощутили мягкий толчок, слева и справа замелькали посадочные огни. Генерал Бил лихо развернулся в темноте аэродрома, и они быстро проехали мимо длинного ряда ангаров. На стоянке перед зданием командно-диспетчерского пункта были включены прожекторы. Рядом, на неустойчивом с виду трехколесном шасси, неподвижно чернел Б-26. Генерал Бил подрулил к бомбардировщику и прибавил обороты двигателей. На перроне стояли несколько военных полицейских и офицер аэродромной службы с повязкой на рукаве.

Генерал Бил выключил моторы, сержант Пеллерино поднял защелку и открыл дверь. В кабину ворвался теплый влажный ветер, донеслись долгие раскаты грома. Натаниел Хикс отстегнул ремни и полной грудью вдохнул свежий воздух. В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал голос сержанта Пеллерино:

— Не беспокойтесь, мэм. Можете оставить его здесь. Все равно потом будут убирать.

— Спасибо, — слабым голосом ответила лейтенант Турк.

— Ну вот, выходите, — сказал генерал Бил. — И ты, Бенни, тоже. Я через минуту вас нагоню. Если кому-то нужно в «Олеандровую башню», могу подвезти.

— Подождите меня у командного пункта, ладно? — сказал полковник Росс Хиксу.

— Ну а вы? — спросил Хикс лейтенанта Турк. Он забросил за спину вещевой мешок, подхватил под мышку китель и вышел вслед за ней из самолета. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу на мокром бетоне. — Как вы собираетесь добираться?

— Может, удастся поймать такси у КПП, — сказала она. — У меня сумка в носовом багажнике, так что мне придется ждать, пока не разгрузят. — Она бросила на Хикса грустный взгляд.

— Я тогда тоже останусь — не оставлять же вас одну, — сказал Хикс. — Вы ведь себя неважно чувствуете.

— Терпимо, — сказала лейтенант Турк. — Мне так стыдно. Теперь уже все в порядке. Вы меня правда подождете? Помогите мне донести сумку до такси. Я еще не очень твердо держусь на ногах…

— Вон, уже разгружают, — сказал Хикс. Двое рабочих подогнали колесный помост и открывали багажное отделение в носовой части самолета. Ослепительно сверкнула молния, ударил гром, потом где-то далеко за аэродромом прошумел порыв ветра. — Может, пойдете пока в командный пункт? — сказал Хикс. — Сейчас здесь такой ливень хлынет…

Мимо них прошел подполковник Каррикер — тяжелым, но стремительным шагом он удалялся от самолета. Когда тот решительно пересек стоянку, Натаниел Хикс понял, что он направляется к Б-26. Под крылом бомбардировщика стояла небольшая группа — экипаж и двое военных полицейских.

— Ну, сейчас кому-то нагорит, — пробормотал Натаниел Хикс. Налетел порыв влажного ветра, на юге полыхнули молнии, и дважды оглушительно прогрохотал гром. Хикс вгляделся в стоящих под крылом людей. — О Господи! — выдохнул он.

— Что такое? — спросила лейтенант Турк.

— Они черные. Я сначала думал, мне показалось из-за освещения. Это негры. Знаете, кто это? Это те парни, про которых говорил генерал — ну, этот проект негритянской группы средних бомбардировщиков. Бедолаги, хорошенькое начало…

Тяжелой раскачивающейся походкой подполковник Каррикер преодолел тридцать ярдов, отделявших его от чернокожих пилотов. Он остановился и, видимо, что-то сказал им; приход Каррикера вызвал у летчиков небольшой переполох; наконец вперед выступил худой долговязый офицер. При свете прожекторов Хикс разглядел тонкие черные усики и довольно светлую кожу. На воротничке рубашки приколоты полоски второго лейтенанта, над карманом — «крылышки» пилота. Он поднял руку к пилотке и отдал честь. Четверо сзади него тоже торопливо козырнули Каррикеру. Тот стоял как вкопанный, широко расставив ноги, наклонившись немного вперед, и что-то говорил.

Хикс почувствовал сзади какое-то движение. Генерал Бил спустился из самолета.

— Хорошо, судья, — произнес он, — я… — и вдруг осекся.

Стоящий около Б-26 Каррикер неожиданно подался вперед, развернулся и с отчетливым смачным звуком ударил лейтенанта кулаком в лицо. Долговязый офицер как подкошенный рухнул на спину. Остальные четверо летчиков невольно отпрянули. Двое полицейских с изумлением взирали на эту сцену и бездействовали.

— Бенни! — крикнул генерал Бил. — А вы что смотрите, — закричал он полицейским, — прекратите это безобразие. — Потом добавил, обращаясь к полковнику Россу: — Ну, уж теперь-то он точно арестован.

Между тем ветер резко усилился. Молнии засверкали уже по всему горизонту, и, заглушая эхо громовых раскатов, застучала барабанная дробь тропического ливня.