Ирина Грекова - Фазан

— А знаешь, — говорила Варя, — я недавно на одном конгрессе встретила, подумать только, Клавдию! Представь себе, изучила стенографию, до сих пор работает, на пенсию — ни за что. Все такая же, хотя и постарела. О тебе и слушать не хочет. Непреклонная. Петя — инженер-программист, давно женат, живет отдельно, у него две девочки, близнецы, Люба и Соня. А Митя — тот зубной врач. Вообрази, так и не женился. Живет с матерью, выносит ее деспотизм. — Варя засмеялась: — Ты знаешь Клавдию!

«Митя, Митя! — закричал внутренне Федор Филатович. — Значит, Митей звали второго сына! Как это я мог забыть?! Митя же, Митя!»

И рваные, сквозь сон, сквозь Варину болтовню, потекли воспоминания. Митя в коляске, с соской, зажатой в руке. Митя в цинковой, звездами, ванночке. Мыльная пена. Мальчик стоит на красненьких, кривоватых ножках, держась руками за края ванны. Клавдия — молодая, смуглая, сзади его оберегает: не упал бы! А муж, с развернутой мохнатой простыней, стоит наготове, чтобы принять в нее сына. Кто это сказал, что в жизни он не любил ни одного ребенка? Митю же он любил, Митю!

Этой ночью кран бормотал с удвоенной силой. Он журчал, щебетал, чирикал. Он точил, расточал. Федору Филатовичу было все равно. Пусть себе течет, пусть надорвется, пусть разорвется этот кран!

После полуночи прекратилась подача воды. Кран несколько раз всхлипнул, втянул в себя воздух, свистнул и замолк.

Федор Филатович ничего этого уже не слышал, потому что он умер.