Эйлин Гудж - Две сестры

Дорогие читатели!

Сегодня вам предоставляется возможность отвлечься от повседневных забот, ибо вы держите в руках волнующую, полную очарования, настоящую мелодраму. В этом жанре пишут многие, но когда мастер работает с душой — а в данном случае это не подлежит сомнению, — то произведение получается живым и неповторимым. И если в сфере ваших читательских интересов — непростые взаимоотношения, романтика, и при этом вы любите… сладости, то вы на верном пути. Потому что Эйлин Гудж утверждает, что ее тринадцатый по счету роман для взрослых — это «история о любви, а также о пирожных и тортах». «Что может быть слаще?» — улыбается успешная писательница, начавшая сочинять еще в восьмилетнем возрасте и ставшая автором более сорока книг, включая кулинарную. Она признается, что черпает идеи из своего жизненного опыта. Эта книга не стала исключением: у автора пять сестер, и она имеет все основания полагать, что разбирается во внутрисемейных отношениях.

Когда-то давно, переживая неудачи в личной жизни, одна с двумя малышами на руках, Эйлин Гудж начала писать, чтобы выжить. И хотя издатели ей долго отказывали, она все же не сдалась. Наконец в начале 1980-х была оценена по достоинству серия ее романов для подростков. Карьера пошла в гору, а через какое-то время благодаря любимому человеку зажили и сердечные раны. Теперь писательница уверена, что хеппи-энды случаются гораздо чаще, если мы сами стараемся приблизить их. Интересно, будет ли таким же завершение истории двух сестер?

Они живут в Калифорнии в наши дни. Линдсей благополучна, невозмутима и уверена в себе. У нее есть горячо любимое дело и надежный, проверенный временем мужчина. Кэрри-Энн взбалмошна, неуравновешенна и считает себя неудачницей. Она принимает наркотики и вот-вот потеряет из-за этого дочь.

Сестры не виделись много лет, но однажды все круто меняется. Одной предстоит жестокая борьба за прекрасный тихий уголок, где она была так счастлива. Другой — не менее напряженное сражение с самой собой, когда каждый шаг может стать роковым. И обеим уготованы чудесные встречи.

Сумеют ли они, такие разные, найти общий язык и изменить свою жизнь к лучшему? Непременно узнаем… И еще обязательно вспомним, как лечит искренняя любовь, какой отпечаток накладывает на человека его детство и как важна поддержка близких. Мы насладимся обществом колоритных персонажей второго плана, чья прелесть кроется в деталях — их теплом согрета не одна страница романа. Где-то, пожалуй, всплакнем, а где-то… проглотим слюнки. В очередной раз убедимся, что новое не всегда лучше старого, однако кое-что в своей жизни все же надо менять. Этому нас учат отважные сестры: не бояться перемен, прислушиваться к себе и не сдаваться.

В первую очередь я хочу сказать огромное спасибо своему дорогому супругу, Сэнди Кеньону, без которого эта, да и любая другая книга была бы невозможна — во всяком случае, в обозримом будущем. Каждую осень, целуя его на прощание перед тем, как отправиться в свое убежище на северо-западном побережье Тихого океана, чтобы поработать над вторым вариантом моей рукописи, я вновь и вновь со всей остротой понимаю, за что полюбила его с самого начала. И впрямь, много ли найдется мужей, которые с чистым сердцем отпускают своих жен, не жалуясь при этом, что в течение нескольких недель подряд им придется питаться тем, что в ресторанах продают на вынос?

Кроме того, я чувствую себя в неоплатном долгу перед Биллом и Валери Андерсами, которые любезно предоставили в мое распоряжение свой домик для гостей на острове Оркас.

От всего сердца я должна поблагодарить своего издателя, Роджера Купера, и его сотрудников; моего редактора Франсин ла Салу за ее вдумчивые и уважительные комментарии и замечания, которые — удивления достойно! — совпали с рождением ее второго ребенка; как всегда, моего неутомимого и преданного агента Сьюзен Гинзбург из литературного агентства «Райтерс хаус».

Одно небольшое отступление. Если я обошлась слишком уж вольно с той частью мира, которая хорошо знакома многим из вас, прошу отнести это на счет художественного вымысла. Я выросла в Северной Калифорнии и по-прежнему во многих отношениях считаю ее своим домом, но вот уже много лет живу вдалеке, что дает мне некоторое право романтизировать воспоминания детства. То же самое относится и к тем маленьким вольностям, которые я допустила, описывая деятельность штата и местной администрации, равно как и разнообразные юридические процедуры, о которых идет речь на страницах этого романа. Когда передо мной стоит выбор между строгой достоверностью и максимальным драматическим эффектом, я неизменно выбираю последнее.

Как оказалось, первое исчезновение Керри-Энн стало лишь своего рода предупреждением, пробой пера, так сказать. Линдсей готовила обед и, переложив яичницу со сковороды на тарелки, подняла голову, чтобы поинтересоваться у Керри-Энн, добавить ли ей кетчупа, как вдруг обнаружила, что раскладной стул, на котором еще мгновение назад, болтая ногами в грязных розовых кедах (отчего алюминиевая конструкция скрипела как несмазанная телега), сидела ее трехлетняя сестра, девственно пуст. Единственным напоминанием о том, что совсем недавно она находилась здесь, были ее обгрызенные карандаши, разбросанные по столу рядом с раскрытым на желтых страницах телефонным справочником графства Уошу Каунти, где Керри-Энн раскрашивала рекламу зоомагазина — стоящего на задних лапах мультяшного пса, забавно ожидающего подачки. Такое впечатление, что сестренка попросту испарилась: совсем как Табита [1] Табита — героиня сериала «Моя жена меня приворожила» (в оригинале — «Заколдованный») (1964–1972), а потом и одноименного продолжения на канале АВС (1977–1978). ( Здесь и далее примеч. пер. ) , одна из героинь сериала «Моя жена меня приворожила».

— Керри-Энн? — негромко произнесла Линдсей, чтобы не разбудить мать.

Смена Кристал заканчивалась примерно в то время, когда большинство людей только собирались идти на работу. Зачастую она добиралась домой уже после восхода солнца и тогда спала до самого вечера. Одно из железных правил, установленных Кристал, гласило: будить ее в это время не дозволено никому. Черт тебя возьми, Линдс, ради нескольких паршивых долларов я ночи напролет надрываюсь у игорных столов, чтобы потом еще и вытирать твой сопливый нос?