Анатолий Афанасьев - Привет, Афиноген

— Я не люблю тебя, Гена, — миролюбиво объяснила она, дыша глубоко и вольно. — Тебе кажется, что люблю, а я не люблю. Презираю людей, которые говорят сальности от скуки и пренебрежения. Не хочу быть с тобой!

— Отлично! Достойный ответ. Порядочная девушка дает отлуп мерзавцу. Добродетель, как всегда, торжествует. Ура! Земля не принимает злодея. За что же мне такое счастье? Диплом в кармане, квартира, и вот — встреча с необыкновенной удивительной женщиной. Ни- таша, родимая, запиши мне свои слова на бумажке. Это моя последняя просьба. Как это ты сказала — говорят сальности от скуки и воздержания?

Наташа все–таки влепила ему пощечину, но как–то неумело и без желания, а больше по необходимости.

На звук пощечины к лавочке приблизился тайный дружинник, мужчина средних лет с непримиримым вы ражением лица, в кожаной куртке, но без красной повязки на рукаве.

— Пристаете к девушке? — поинтересовался мужчина, глядя мимо неоконченной улыбки Афиногена, — Советую прекратить!

— Вот, — с горечью заметил Афиноген, — в Феду- линске полно рыцарей, но только среди бела дня. А когда по вечерам и глухой ночью шпана безобразит — ни один гад не заступится. Еще, небось, и наган вам доверили. Есть у вас наган или нет?

— Я с тобой, остряком, и без нагана разберусь. А ну подымись!

— Это моя невеста, — признался Афиноген. — Вы ошиблись. Ступайте с богом, справедливый герой.

Наташа ехидно заметила:

— Струсил, Геша… Никакой он мне не жених, гражданин. Но вы не беспокойтесь, я сама с ним справлюсь, Спасибо вам!

Мужчина покраснел, как обнесенный подарком именинник, насупился, кивнул, отошел шагов на десять и застыл в напряженной позе. Вид его выражал готовность прийти на помощь, возможно даже с риском для жизни, в любую секунду.

— Эй! — крикнул Афиноген. — Нехорошо подслушивать. Отойди еще маленько. Иначе — открываю стрельбу.

— Надоел твой цирк до чертиков, — бросила Наташа, гибко потянулась — гремучая змея! — легко вскочила на ноги и пошагала на высоких каблуках, не оглядываясь, — цок, цок, цок.

«Свидание окончено в полдень», — незлобиво отметил Афиноген. Он следил, как гибко покачивается еще совсем близко Наташино тело, и голова его кружилась. Рот пересох от горькой жажды. Никак не удавалось ему налиться, давно не удавалось.

— Иди покурим, — окликнул он незнакомого рыцаря. Мужчина охотно приблизился и присел рядышком как раз на Наташино местечко. Произошла обыкновенная смена собеседников, и разговор пошел в ином ключе.

— Что, браток, — улыбнулся мужчина. — Не обломилось, видать?

Афиноген протянул ему пачку «Примы», полюбовался ловким движением, каким мужчина зацепил onaav три сигареты.

— Дать бы тебе по сусалам, — лениво пожалел Данилов, — не совался бы ты ие в свое дело, паренек.

Лицо мужчины по–прежнему было непримиримо, но уже с оттенком сочувствия добродушного прокурора к осужденному на полную катушку преступнику.

— Я сам кому хошь по сусалам отвешу. У меня второй разряд по дзю–до.

— Ишь ты! Тогда извини. Надо бы значок носить, не вводить людей в заблуждение.

— Девушка у тебя хорошая, парень. Редкая девушка. Мне такая не попадалась. Нет, не попадалась. Теперь поздно и мечтать. Двое пацанов у меня. Какие теперь девушки, верно?.. Рано я женился, сразу после армии.

— Промахнулся?

— Не то чтобы… Но и не попал в яблочко. Моя жена женщина обыкновенная, унылая, скриплая. Как тебя звать–то?.. Афиноген?.. Чудное имя. Скучно мне с моей бабой. Особенно по выходным. Компании дома нету. А если дома нет компании, что остается? Бельмы налить, Афиноген, только бельмы налить винищем. Пить мне нельзя, как спортсмену. Детей воспитывать? Они сами кого хошь воспитают… Старший — десять лет ему, Тимка, — утром мне сегодня замечание сделал: не кури, папа, в квартире. У мамы легкие слабые, рак может быть… Я спрашиваю, а где же мне курить, в сортире, что ли? Он, мышонок, что мне ответил: «И в туалете нельзя, ступай во двор». И лицо при этом скособочил, слова вытягивает из себя, вроде как Занозу. Тяжело, вроде, ему со мной толковать, с тупым и вредителем. Обидно. Мне кажется, Афиноген, никто меня не любит в семье. Мне кажется, я очень одинокий человек. Дай, как друг, еще сигаретку!

Он прикурил от сигареты Афиногена, затянулся с усилием, закашлялся.

— Надо бросать… Насчет дзю–до наврал я тебе, Афиноген. Нет у меня никакого разряда. В армии раза три сходил на самбо, руку вывихнули, я и бросил. Ты меня не бойся! Это я так — попугать. Вообще я смирный. Сегодня как–то по настроению вышло. Заступился. Думал, ты стиляга. Теперь сам вижу — ошибся… А это ты прав, в чужие дела соваться — поганое дело. Ты прав. И бояться тебе меня нечего.

Афиногеи ласково ему улыбнулся.

— Я ничего не боюсь, дядя. Зла на тебя не держу, потому что вижу, какой ты справедливый и честный человек. На нашего завхоза в институте очень похож. Тот тоже затосковал перед самым судом. Но не рыпался и судье сказал: отвалите мне, гаду, сколько положено по закону за мою неудачу и дурость. На шесть лет его упекли, не за дурость, правда, за воровство. Да какая, в сущности, разница…

Вечером Афиноген напишет письмо родителям в город Челябинск.

«Здравствуйте, папа и мама, сестренка и ее муж Костя! Привет Вам из далекого города Федулинска! Как Вы все поживаете? Здоровы ли?

Мама, не присылай мне пока шерстяные носки, я еще те две пары не износил. Ничего не присылай, не стоит тебе мотаться с этими посылками, когда у нас магазины ломятся от товаров и денег у меня куры не клюют. Вам перевожу помалу, потому что коплю на машину.

Отец, как твои легкие? Не кури, брось курить, ей- богу! Вредно. Я подписал тебя на журнал «Здоровье», получаешь ли ты его?

У меня дела идут превосходно. Живу второй месяц в однокомнатной квартире, кухня — 10 метров, душ, туалет обит розовой плиткой. Приезжайте в гости, что Вам стоит, на месячишко хотя бы.

У меня есть одна важная новость. Познакомился я с девушкой, зовут Наташа, и она мне по душе. Скромная, работящая и очень уважительная к старшим. Каждую свободную минутку она читает книги, готовится поступать в институт. Но это не значит, что белоручка. Она читает, а сама вяжет то варежки, то шарфик. Обещала мне связать свитер к Октябрьским праздникам.

Родители у нее — учителя, люди грамотные, обеспеченные и вежливые. Я, правда, с ними мало знаком.

Мама, тебе бы понравилась Наташа, я уверен. Когда она идет по улице, все оглядываются и смотрят на меня с недоброй завистью. Конечно, она не совсем такая, о какой невестке вы мечтали. Не слишком проста и довольно избалована городским современным воспитанием. Боюсь, что настоящий мир, когда она с ним столкнется, напугает ее до смерти. Тогда уж она обязательно переменится и какой станет — трудно предугадать. Сейчас она еще доверчивый ребенок, в котором приоткрылись одни лишь привлекательные черты.