Димитр Пеев - Аберацио Иктус

— Не понимаю.

— Разве вы еще не поняли?! Тогда скажите мне, почему вы продолжаете лгать, что были в вашем институте в обеденное время, а затем ушли с коллегами? Двадцать первого марта вы провели в институтской лаборатории целых два часа, и притом после окончания рабочего дня. Что вы там делали, один в лаборатории?

Склонив голову, Донев молчал.

— Ответьте же мне, объясните толком! Только не изворачивайтесь и не говорите, что вас там не было. У нас есть свидетели… Молчите! Хорошо, подумайте, посмотрим, что вы там придумаете. А сейчас скажите: вы регулярно, каждый раз привозили подарки Пенке? А на этот раз вы ей привезли?

— Нет.

— Почему так? Правда, вы ей обещали. — Антонов решил, что может теперь спокойно рисковать. Едва ли в марте Пепи «помиловала» супругов и вряд ли не шантажировала. — Почему же на этот раз вы ей не привезли подарка?

— Не успел. Меня срочно на три дня вызвали в Софию…

— А почему вы ей не позвонили?

— Зачем мне ей звонить? Чтобы она мучила меня? Если бы все зависело только от меня, то я вообще никогда бы с ней не встречался… Для чего мне нужно было ей звонить!

— У вас что, не было времени? Хотя бы антикон ей передать. Ведь он в каждой аптеке Вены продается… Почему на этот раз вы не привезли ей антикона, Донев? Отвечайте!

— Какой антикон? — На этот раз в глазах Донева мелькнул настоящий страх.

— Давайте, давайте, но не делайте из себя незнающего… Или, быть может, ваша жена передавала ей антикон в марте, когда вы были в Софии?

Донев расслабился, опустил взгляд. Он уже перестал и слышать и видеть.

— Вам не пришло в голову, Донев, что антикон может попасть и в чужие руки, не по адресу. А той, которой он был предназначен, не достался. И она может остаться всего лишь… свидетельницей! — Допев подавленно молчал. — Разве вы не подумали о том, что антикон может быть использован и другой женщиной, например, подругой Пепи. Но с тем же результатом! Вы догадываетесь, что я имею в виду не противозачаточный эффект? Речь идет о двадцать первой пилюле, которая была изготовлена в… лаборатории! Итак, вы или ваша жена дали антикон Пенке Бедросян?

— Я.

— Хм-м. Разве вы еще не заметили — сколько часов разговариваем! — что я задаю вам только такие вопросы, на которые знаю истинный ответ? — Антонов решил еще раз рискнуть таким двусмысленным способом. Ему необходим был еще один психологический толчок к цели. — Вы или жена?

— Антикон дала мне жена. Та его попросила. Интимные женские дела… Но она ничего не знала, не подозревала. Жена ни в чем не виновата!

— Допустим. Говорю вам это вполне искренне — меня это радует.

Донев смотрел на. Антонова с нескрываемым удивлением.

— Что, не верите мне? Думаете, если я следователь, то не пойму ваших чувств и мотивов?.. Не могу вам не сочувствовать. Если ваша жена и в самом деле не участвовала…

— Я говорю чистую правду. Она даже не подозревает. Она ничего не знает об этом!

— Хорошо. В таком случае она одна может воспитать вашего сына, которого вы так оба любите…

— Что с ним теперь будет?

— Об этом поговорим потом. А сейчас расскажите мне все подробно. Где достали фосотион, каким образом изготовили пилюлю, как вложили ее в упаковку антикона… Все. Подробно. И точно!

— Хорошо… Подробно… Точно… Все, — как эхо отозвался Донев. — Дайте мне стакан воды… Очень хочу пить.

— Воды — пожалуйста. А не хотите ли крепкого кофе?

— Можно ли?

— Конечно, можно, почему нельзя.

Допрос закончился чуть ли не в семь часов вечера. Сразу, как только отвели Донева, вошли Консулов и Хубавеньский. Они находились рядом и слушали весь допрос по внутренней трансляции в соседнем кабинете.

— Ты все же ему не сказал, что Пепи умерла, — были первые слова Консулова. — Даже тогда, когда он жалел, что из-за него «пострадал невинный человек».

— Придет черед — узнает. Более важно то, что я ему не сказал, что она — «жива».

— Да, но ты ему намекнул.

— Едва ли это можно назвать намеком. Просто я только подсказал ему возможный вариант развития событий.

— А как вы себе объясняете, товарищ подполковник, — спросил Хубавеньский, — что он так легко во всем сознался?

— Легко ли! Хм-м… Я что-то не заметил.

— Пока я слушал признание Донева, — задумчиво сказал Консулов, — то все время размышлял: почему этот в общем-то неглупый человек решился на такое страшное преступление? Могу понять родительскую любовь и ее патологические формы, даже по отношению к усыновленному ребенку, но… убийство? У них же были вполне законные средства для защиты…

— Кто знает… Может быть, годы, проведенные на Западе, их фильмы и телепередачи сыграли свою роль… Наверное, они насадили в их душах какое-то не свойственное им недоверие к органам власти, некое искаженное представление о том, что они сами должны защищать себя и что если они сами не справятся, то им никто уже не поможет. Ну, хватит! На сегодня достаточно… У меня сил больше нет ни спорить, ни думать. Давайте-ка по домам, ребята!

Уже в коридоре Хубавеньский спросил Антонова:

— Товарищ подполковник, я думаю, если бы Пепи на самом деле прооперировали от аппендицита, что бы мы тогда делали?

— Э, Пенчо, придумали бы что-нибудь еще!

Перевел с болгарского Г.Еремин

Печатается с сокращениями.

Бисер Киров — популярный эстрадный певец Болгарии (здесь и далее примеч. пер.).

Шутливое словообразование: Кочо (баран) и Мангалов (черный, вымазанный в углях и золе, черный, как цыган).

Перифраза известной болгарской пословицы, которая звучит примерно так: «И на свадьбу осла приглашают для работы».

«Пырле» — простонародное «сосунок».

«Хубав» — красивый, то есть «Пенчо Красавчик».

Институт красоты (франц.).

Речь идет о стихотворении «Пенчо» известного болгарского поэта, деятеля эпохи болгарского Возрождения, П. Р. Славейкова (вторая половина XIX — начало XX века).

Хозяйственная милиция — отдел МВД, ведающий экономическими злоупотреблениями, валютными преступлениями и т. п., что соответствует ОБХСС в МВД СССР.

Прощай, моя дорогая! (итал.)

Невозможно (нем.).

Пусть свершится правосудие, хотя бы погиб мир (латин.).

Буквальный перевод — «Черный баран».