Барбара Фришмут - Мистификации Софи Зильбер

После того как ее подарок произвел такое сильное впечатление, Амариллис Лугоцвет почувствовала гораздо больше уверенности в успехе своей миссии и со спокойной душой посвятила все свое внимание искусно приготовленной трапезе, которая подавалась малюсенькими порциями, но состояла из бесчисленных перемен. Большие блюда, те самые, что ее взгляд обнаружил на кухне, казалось, нужны были только для того, чтобы попотчевать присутствующих тем или иным лакомым кусочком — диковинной овощью или же листиком какого-нибудь особенного салата, и чаще всего уносились обратно на кухню почти такими же полными, какими оттуда явились. Второй взгляд, который Амариллис Лугоцвет исподтишка бросила на кухню, убедил ее в том, что эти блюда пользуются там большим спросом. Ибо едва лишь они возвращались на кухню, как ими завладевала толпа русалочьих детишек, но каждый из них, хоть и спешил урвать кусочек, все же тщательно выбирал его, стараясь не нарушить выложенный узор. То была целая эстетика еды, несказанно удивившая Амариллис Лугоцвет.

Пожалуй, на столе перебывало всего понемножку, и хотя Амариллис Лугоцвет уже потеряла счет отведанным ею кушаньям, она не чувствовала себя ни объевшейся, ни даже очень сытой. Ракушки были размещены так, что изображали восходящее солнце, крохотные рачки украшены знаками Зодиака, кускам рыбы приданы очертания именно той рыбы, из которой они вырезаны, и даже ломтики овощей и фруктов своей формой всякий раз что-нибудь напоминали. Трапеза, тешившая одновременно желудок, ум и взор. Амариллис Лугоцвет многое отдала бы за то, чтобы узнать, каким путем раздобыл фон Вассерталь все эти яства, — по ее разумению, многие из них были доставлены сюда издалека, из морей и океанов. Фон Вассерталь вежливо и ловко уклонился от ответа на ее осторожный вопрос, — это, мол, секрет его дома, который он желал бы сохранить для себя, ибо ей он все равно без надобности.

Когда они покончили наконец с едой и русалки убрали все тарелки и блюда, на столе, вместо кофе, появился сладкий ароматный напиток, напоминавший густое десертное вино, но вином его все же назвать было нельзя. Амариллис Лугоцвет сочла, что пришло время объяснить причину и цель своего визита.

— А вы уверены, что эти слова эльфов — мечтатель и неженка — относились именно ко мне? — спросил фон Вассерталь, выслушав ее рассказ. Амариллис поведала ему все, начиная с Эйфеми фон Вейтерслебен и похищения ее дочери Титины, вплоть до своего ночного подглядыванья за эльфами на нарциссовом лугу, не умолчала она и о крови феи, текущей в жилах дам фон Вейтерслебен.

— Так мне, во всяком случае, показалось, — ответила она фон Вассерталю, и у нее закралось подозрение, что эти слова эльфов обидели его сильнее, чем их намерение нарушить запрет и пуститься в плавание по его озеру.

— Ладно, — продолжал фон Вассерталь, даже не повысив голос, дабы не выдать своей обиды, — мы им испортим эту увеселительную прогулку, насолим им и без морской воды. В ближайшее полнолуние, говорите? Так ведь оно наступит через несколько дней.

Амариллис Лугоцвет кивнула.

— А как насчет освобождения Титины?

— Если они не вернут ее добровольно, я захвачу их маленькую королеву и буду держать ее здесь, на дне, до тех пор, пока остальные не отдадут нам ребенка.

— Хоть бы знать, насколько велики их тайные силы, — выразила свои сомнения Амариллис Лугоцвет, и даже на лице Пешины появилось выражение озабоченности.

— Это меня не беспокоит, в воде им никакие силы не помогут. Я прикажу расставить сети. — Лицо фон Вассерталя приняло сосредоточенное выражение, ясно было, что он до тонкостей обдумывает план действий. — Они стоят на якоре в Остерзее, — задумчиво продолжал он, — воды там маловато, им придется шестами прогонять суда через узкий соединительный канал. Надо будет за ними последить, мы должны быть в курсе дела. Потом мы дадим им без помех достичь большой воды, чтобы не вызвать у них никаких подозрений. Чем дальше они зайдут в озеро, тем легче нам будет с ними сладить. А вас, досточтимая фея Нарциссов, я просил бы ждать в лодке возле хижины перевозчика и по знаку, который подаст вам Лаквина, тоже грести на середину озера, дабы вы могли сразу же забрать ребенка. Девочке нельзя долго оставаться в воде, не то еще, чего доброго, какая-нибудь русалка не выдержит искушения.

Фон Вассерталь усмехнулся, а Пешина опустила голову.

— Я буду наготове, — оказала Амариллис Лугоцвет и примирительно улыбнулась. Похоже было, что фон Вассерталь не склонен продолжать разговор на эту тему. Он еще раз наполнил ее бокал, и, осушив его, Амариллис Лугоцвет почувствовала себя такой усталой, что глаза у нее стали слипаться и она с трудом их открывала.

Когда она пришла в себя, было уже далеко за полдень, солнце пригревало мягко и ласково, хотя тени кустов и деревьев заметно удлинились. Она лежала на дне своей лодки и слышала, как легкие волны плещутся в ее деревянные борта. И, прислушиваясь к этой мелодии, она чувствовала, что к ней вновь возвращаются все ее тайные силы. Ее платье на ощупь было сухим и плотным, и она радовалась, что очутилась опять в родной стихии. Чем дольше думала она о своем пребывании в озере, тем больше поражалась всему увиденному, а фон Вассерталь казался ей самым красивым мужчиной, какого она когда-либо встречала. Вспоминая о нем, она всякий раз ощущала легкий укол в сердце, — этому чувству суждено было не покидать ее и впредь, однако она умела так глубоко схоронить его, что о нем никто никогда не проведал, меньше всего сам фон Вассерталь. И когда бы ей ни довелось встретить его впоследствии, она держалась с ним столь непринужденно, что даже Розалия Прозрачная, обладавшая особенно тонким чутьем на скрытые волнения сердца, не возымела и тени подозрения.

Отвязав лодку, она сперва пустила ее по воле волн, потом, отплыв уже довольно далеко, села на весла, но прежде чем взяться за них, пыталась разглядеть дно озера. Она надеялась увидеть еще раз дворец фон Вассерталя, но вокруг была лишь непрозрачная черная вода. Вот тут она пожалела об утрате того удивительного свойства зрения, которым была наделена во владениях фон Вассерталя.

Два дня спустя настало полнолуние. Согласно уговору, Амариллис Лугоцвет с наступлением ночи подогнала свою лодку к домику перевозчика и стала поджидать Лаквину. Она очень сожалела о том, что в иной стихии ее вещий взгляд ей отказывал. Как бы ей хотелось внимательно понаблюдать за теми приготовлениями, которые делал сейчас фон Вассерталь, чтобы застать эльфов врасплох. А так она лишь заметила легкое мерцание — это их флот прошел по каналу в большое озеро и плыл на середину, как ей казалось, нестерпимо медленно.

Ей скоро надоело вглядываться во мглу, она бросила это занятие, сидела просто так, овеваемая ласковым ночным воздухом, которому близость воды придавала приятную свежесть, и старалась не думать о фон Вассертале, а только о деле.