Мирча Элиаде - Змей

Она проснулась с этим горьким шумом в ушах. Комната была наполовину в тени: лунный свет отступил к окну. Дорина поняла, что оттуда тянет ветерком. Она встала и выглянула наружу. Далеко слева виднелось озеро. Девушка улыбнулась. Отошла к своей постели, уже не узнавая места. С удивлением посмотрела на спящих женщин. Тихо, но уверенно, как бывает во сне, проложила путь между кроватей и, не ища, нашла дверь. Из-за нее доносились затейливые фиоритуры: свистящие, хлюпающие, — как будто спали измученные вконец люди. Дорина, сохраняя присутствие духа и лишь крепко зажмурившись, прошла через всю комнату к наружной двери. Не заперто. Дорина спустилась во двор. Она не замечала ни холода земли под босыми ногами, ни посвежевшего ветерка на едва прикрытых плечах. Так же уверенно она повернула к озеру.

Сбежав вниз по крутому берегу, она увидела ждущую ее лодку. Точно ту же, что оставила совсем недавно во сне.

Она пошла к ней, меся ногами липкий холодный ил и нисколько о том не беспокоясь. Быстрыми, но точными движениями отвязала веревку от колышка, бросила ее в лодку, потом села сама. Поискала глазами остров и, не раздумывая, стала грести к нему — со спокойной душой, как человек, у которого нет ничего, кроме надежды.

Лиза проснулась, продрогнув от холода. Окно было распахнуто, и чувствовалось приближение рассвета: дул влажный ветер и запах воздуха стал другой. Луна потеряла яркость. Но темнота уже редела, и вдалеке, за окном, появились первые клочья тумана.

Лиза проснулась с тяжестью в голове, как после долгого ночного веселья, не сразу поняв, где она и почему уснула полуодетая и в такой большой компании. Долго лежала с открытыми глазами, дрожа, но не в состоянии получше укутаться. Ей показалось, что разбудили ее удары в деревянное било. Мало приятного проснуться в чужом, неуютном месте, а тут еще чувство, что жизнь обманула, и разбитость во всем теле. Ни в чем не осталось ни грана смысла, неоткуда ждать ни малейшей радости, одно омерзение. Птица глухо крикнула под стрехой. Надо бы закрыть окно… Но так тяжело встать, и к чему усилия?

Ей удалось наконец натянуть на себя одеяло. Тут она заметила, что место слева пустует. Рири во сне положила туда головку и поджала колени. Ничего не понимая, Лиза огляделась. Не один раз протерла глаза, чтобы угадать в неясных фигурах, кто еще спит рядом. Без всякой связи замелькало в голове: Серджиу Андроник, беготня по лесу. Потом ее промах и жгучее унижение. Потом игра… или попросту фарс… Что-то еще… Капитан Мануила… Дорина… змей… Она снова скосила глаза на Рири, свернувшуюся калачиком, и вскинулась: Дорина!

Теперь она четко знала, что несколько минут назад Дорина встала и вышла. Вне всякого сомнения — к Андронику, в соседнюю комнату! Мысль подняла бурю в Лизиной душе: праведное возмущение, страх, ревность, любопытство. Она забыла, что Андроник спит не в одиночестве. Только приподнявшись на локтях, чтобы еще раз проверить — может быть, все на месте? — она вспомнила про Стере и остальных. Конечно, они же спят в общей спальне. Но тогда… не вышла ли Дорина совсем из дома, пока все они крепко спали? Да, именно, она украдкой встала, хотя Лиза не могла бы сказать с точностью до минуты когда, и вышла — чтобы встретиться… с кем же еще, если не с Андроником?..

Она подождала, не будет ли каких-нибудь звуков, шепота. Нет, только захлебывающееся дыхание женщин и тяжелое, со всхрапами, из соседней комнаты. В порыве отчаяния Лиза решилась. Соскочила с кровати, стараясь не задеть подвинувшуюся к ней Рири, и метнулась к окну. Перегнулась через подоконник. В ноздри ударил запах сорванных ветром листьев, свежей древесины. Небо, все еще синее, по краям уже блекло, линяло. Слева в клубах тумана лежало озеро. Лиза прислушалась, потом пошла проверить дверь: открыта. Входи, кто хочет… Стон. Она вздрогнула, но тут же поняла, что Зря испугалась, это г-жа Замфиреску во сне. Лиза скользнула по ней брезгливым взглядом:,та спала, укрывшись пальто. Мужской храп из-за двери, теперь еще более густой и заливистый, тоже оскорблял ее. Неужели и Андроник с ними?..

Подавленная, она нерешительно вернулась к своей постели. «Змеится прядка серебра…» Вот привязалось, теперь не отстанет. «Была ль ты, юности пора?..» Снова лица: капитана, Стамате. Поцелуи в лесу. Ей стало совестно за себя, за всех, за все, что произошло, совестно и гадко. «Была ль ты, юности пора?» Замелькали лоскутами сцены во Фьербинцах, за столом и в саду. Стере снимает пиджак и не спеша идет вешать его на дерево… Жорж с поднятой рукой: «Кто хочет еще кофе?..» И вдруг, без всякого перехода, голос Андроника: «Даю вам одну минуту. Если вы не утихнете…» Нет, раньше, раньше: «Но причина для волнения есть. Однако вы будете смеяться, если я вам скажу какая…» Она чуть не схватила его за руку: «Клянусь вам!..» Как она уронила себя! О какую холодность разбился ее искренний порыв! Но вместе с ощущением позора в ней росла досада на Андроника, ожесточение против всего, что он делал, против его дерзкой красоты… Дорина не возвращается. Она ушла с ним, это ясно. Теперь ясно: они дождались, пока все уснут, и улизнули. Встретились во дворе — ив лес. В лес, ночью! Какой позор! От безотчетной ярости, от жажды скандала у нее темнеет в глазах. Дрожа и задыхаясь, она кидается к постели г-жи Соломон и принимается ее расталкивать. Аглая только стонет и не желает просыпаться. Лиза набрасывается на Рири и рывком стягивает с нее одеяло. Потом — опять к Аглае.

— Вставай, я не знаю, что с Дориной!

Г-жа Соломон спросонья трет глаза.

— Я не знаю, куда делась Дорина, — шипит Лиза ей на ухо.

Рири ничего не понимает. Ее затошнило от внезапности пробуждения. В голове пусто до боли. Она берется руками за виски, пытаясь сообразить, где находится. Увидев рядом Замфиреску-дочку, вздрагивает от глупого страха: а вдруг эта чужая девушка слышит, что говорит Лиза, вдруг она только прикидывается, что спит, а сама слушает и все берет на заметку.

— Тише, услышат, — шепчет Лизе Рири.

— Одевайся лучше, а то как бы чего не случилось, — огрызается Лиза, нащупывая ногами туфли.

— Да в чем дело, милочка? — недоумевает г-жа Соломон. Просыпается г-жа Замфиреску, приподнимает голову и сонно бормочет: «Что случилось?», — пытаясь поправить упавшие на глаза волосы.

— Дорине стало нехорошо, — со скучным видом отвечает Лиза. — Она вышла. Надо посмотреть, что там с ней.

Рири молча одевается, глубоко дыша, чтобы как следует проснуться. Творится что-то непонятное, опасное, и ей, Рири, предстоит решительно вмешаться. Может быть, от ее воли и смелости зависит жизнь человека. Бедная кузина, теперь она бесконечно дорога Рири.

— Пошли! — торопит Лиза г-жу Соломон. — Поищем ее во дворе.