Андрей Малыгин - Гонзаго

Потом была одна неудачная женитьба, за ней другая… Эх, не хочется об этом и вспоминать-то! Столько крови попорчено, столько нервов! Да, честно говоря, и фамилией своей он был не очень доволен. И все бы ничего, если бы люди правильно произносили ее — с ударением на второй слог. Так нет же, некоторые, словно издеваясь, делали ударение именно на первый. Ну и народ! И сразу же фамилия приобретала прямо дурацкое звучание: Бáбий. Жорж Бáбий. Ничего себе! В молодости так и вообще его это здорово задевало, а с годами как-то немного притупилось, и он уже более хладнокровно поправлял: не Бáбий, а Бабий.

Надо признать, что на его родной Украине было много чудных фамилий, словно их раздавали когда-то под большой мухой и в насмешку над людьми. Вот, к примеру, один из его знакомых по школе носил фамилию Гнилокишко, а другой — Гарнопупенко. Ну что это за фамилии такие, скажите, пожалуйста! Просто объект для насмешек или тема для очередного анекдота. Жорж временами весьма уставал от своей фамилии, поэтому с возрастом несколько раз порывался сменить ее на какую-нибудь другую, более благозвучную. Но по многим причинам так все же и не решился. Да и имя, резавшее ухо своим явно не славянским звучанием, он получил в наследство от своего отца Саввы Бабия то ли в честь Жоржа Помпиду, известного французского политика, то ли в честь кого-то еще другого. Тоже вот осчастливил благоверный родитель таким заморским имечком, как будто уж ничего другого придумать было нельзя. И вторая жена Жоржа, дура Мария, подвыпив и словно специально дразня, с издевкой называла его все время не Жоржем, а Жорой или, еще того хуже, Жориком, что, естественно, сразу же выводило его из равновесия. Какой там к черту Жора-обжора, если же сказано: только Жорж!

Но вернемся к вчерашнему вечеру, на котором подвыпивший Жорж прикидывал на воображаемых весах все достоинства и возможные недостатки своих новых знакомых.

Одну из них, жгучую и пышногрудую брюнетку, звали Лерой. Ей было, пожалуй, за тридцать пять. К несомненным достоинствам Леры надо было отнести полный пятый размер ее бюста, который, будто дразня и соблазняя, так и лез на глаза, и большие и крепкие бедра, говорившие о возможно спортивном прошлом ее. К недостаткам же можно было причислить чересчур уж крупные икры, слишком разбитное поведение, граничащее с неприкрытым панибратством, и большой вырез у крыльев носа, что придавало всему выражению ее лица какое-то хищноватое выражение. А хищных женщин, несмотря на все их очевидные достоинства, Жорж еще со времен своей блестящей молодости особенно-то не любил и даже где-то побаивался. И на то у него были, прямо скажем, веские основания.

Другая девушка, Женя, была лет на восемь-десять моложе Леры и, естественно, посвежей, сильно уступая ей размерами бюста. Но зато ножки у Женечки были прямо как точеные, и вообще она выглядела более покладистой и миниатюрной. А к миниатюрным девушкам, Дюймовочкам, как он их называл, Жорж питал особенную слабость. Они казались ему не такими нахальными и надоедливыми в сердечных делах. Поэтому как следует, прикинув все «за» и «против», Жорж в конечном итоге остановил свой выбор на миниатюрной и блондинистой Женечке и своим поведением дал тут же понять, какое он принял решение.

Лера быстренько уяснила, что надеяться больше здесь не на что, и, окутав себя сизыми облачками дыма, бросила несколько вызывающе колких змеиных взглядов в его сторону. А затем и вовсе через некоторое время исчезла из поля зрения.

Сделав выбор, Жорж по ходу вечеринки стал активно ухаживать за Женечкой и столь же активно подпаивать ее. Ведь подвыпившие женщины, и это известный факт, всегда более покладисты. Не рассчитав своих усилий, Бабий к концу вечера так накачал свою новую подружку, что еле сумел доставить ее домой. К тому же оказалось, что Женечка жила в неприятной удаленности от центра города, в неважненьком доме барачного типа, с общим туалетом и без горячей воды.

Но с этим еще как-то можно было на время примириться. Главным для Жоржа было, как он и нацеливался, достигнуть желаемого результата. Но и здесь тоже вышло неприятное осложнение.

Оказавшись в домашней обстановке, Женечку и вовсе не на шутку развезло. Речь ее стала по большей степени нечленораздельной и отрывистой, а координация движений совсем расстроилась. Она неуклюже плюхнулась на кровать и тут же совершенно отключилась. Жорж пытался ее растормошить, говорил какие-то ласковые, с интимным намеком слова, но, в конце концов, понял, что это уже перебор и ни о каких любовных утехах здесь мечтать не приходится. А это, как вы понимаете, было чертовски обидно. В его романтический план на развлечения это уж никак не входило. Он еще попробовал освободить объект своего вожделения от ненужной теперь одежды и с удивлением обнаружил, что и так небольшая Женечкина грудь имеет явно искусственное происхождение. Если же выразиться попроще и попонятнее — то грудь просто была накладная. Вполне естественно, что вначале он сильно опешил, потому как с подобной ситуацией в своей жизни ему пришлось столкнуться уж точно впервые. В добавление ко всему этому и блондинистые волосы на Женечкиной голове тоже оказались лишь хорошо изготовленным париком. Последней же черной каплей в этой срывавшейся любовной истории было то, что растревоженный Жоржем дамский организм наполовину искусственной и здорово перебравшей не без его стараний красавицы отреагировал, как и положено ему в таких случаях. Девушку сильно стошнило прямо чуть не на одежду Бабия, отчего она мгновенно потеряла последние капли былой привлекательности.

Жорж отбыл уже под утро на такси в пресквернейшем настроении. Казалось бы, хорошо начавшийся и такой многообещающий вечер завершился, увы, самым печальным исходом. Но еще более ужасным во всей этой истории оказалось то, что, уже будучи у себя на квартире, на сильно помятой, но все еще белоснежной рубашке он неожиданно обнаружил некое темное и плоское насекомое, на поверку оказавшееся просто откормленным здоровенным клопом! Этого ему только и не хватало! Чтобы у него в доме да спокойно расхаживали бы клопы! Подобная мысль по своей сути была почти что чудовищной. У директора городской филармонии дома клоповник! Почти что сенсация с последствиями настоящей катастрофы, и на всей столь трудной, многострадальной карьере можно ставить элементарный конец.

Вот бы эту информацию да подбросить жадным до волнующих сообщений вездесущим журналистам! Уж они бы над этой темой расстарались! От клопов уж точно бы в печати не отмыться.

Получалось, хочешь не хочешь, а теперь надо было в срочном порядке проводить дезинфекцию всей одежды, в которой он находился в гостях, да и не только ее.